Феникс - Светлана Ягупова

Многие репликанты испытывали к Леру сыновнюю признательность и уважение с некоторой долей почтительного страха, точнее, боязни перед его необычной способностью так настраиваться на волну собеседника, что, казалось, общаешься с собственной душой, но более тонкой, развитой. Это всякий раз поражало, ибо подняться до уровня знаний науки на Эсперейе помогали информационные окутывания; вот душа, ядро личности, ее сердцевина оставалась такой, какой некогда ее настигла смерть, и предстояла самостоятельная работа по ее развитию. Лер Лернинг был одним из тех, кому удавалось наиболее удачно выводить души из потемок, грехов прошлого, несбывшихся мечтаний, надежд. Подобных Леру было немало в других реплицентрах, но Радов уверовал в его исключительность. Да так оно и было, и сам Лер не раз внушал своим подопечным один из важных постулатов психологии - об уникальности, неповторимости любого человека.

О Лере ходили легенды. Сам Радов знал несколько невыдуманных историй из жизни Лера, не менее интересных, чем вымышленные. В одной из них Радов даже участвовал и, встречаясь с Лером, заговорщицки подмигивал ему. Вот и сейчас они тайно улыбнулись друг другу, вспомнив первые месяцы репликации Радова.

Это было трудное и восхитительное время. Каждое утро он встречал словами благодарности и восторга. "Ах, Радов, - бормотал он, - старая ты черепаха, как же тебе необыкновенно повезло! И ведь не достоин ты этого везения, не достоин! Слава богу, что жребий тянула ЭВМ, иначе пребывать тебе в небытии кто знает сколько столетий"

Сознание того, что ему вернули жизнь, опьяняло. Это стало бы истинным праздником, если бы не тоска по тем, кого оставил в прошлом, встреча с кем была за семью горами, да и то неизвестно, осуществилась бы или нет.

После каждого сеанса информационного окутывания Радов чувствовал себя студентом первого курса, которому предстоит узнать невообразимо много. Жажда этого узнавания отныне постоянно пребывала с ним.

То, что через месяц после репликации сотворил Лер, было на грани чуда в смешении со святотатством. Радов уже знал, что Лер умеет настраиваться на его биоволну, что именно это делает успешным их общение. Но однажды, после очередного информокутывания, Лер, усадив его напротив себя, с загадочным видом сказал:

- Давайте на некоторое время обменяемся одежкой.

- Как это? - опешил Радов.

Лер заметил его недоумение, рассмеялся и характерным жестом провел до гладко выбритому черепу.

- Не бойтесь, ничего дурного с вами не случится. Но, признаюсь, опыты подобного рода еще не проводились. Я прошу вас полностью довериться мне, а потом поделимся впечатлениями. Скажу только, это нечто совсем иное, чем обычный настрой на чужую биоволну.

Дом Лера снаружи был похож на зеленый кристалл. Сверкая семью гранями, он создавал иллюзию уходящей в глубь изумрудной бесконечности. Но что он заключал внутри, не было видно. Первая комната - эдакий квадрат с тремя прозрачными стенами и одной матовой - давала обзор цветущего фруктового сада. Лер нажал на стене клавишу, и заработал невидимый иллюзионист: появились стол, кресла, еще одна из стен стала непроницаемой, и на ней четко обозначились картины художников-космистов древности.

Стены второй комнаты были в каких-то наростах, похожих на горизонтально растущие сталактиты, каждый из которых переливался, мерцал голубовато-оранжевыми огоньками Пустой квадрат белого пола.

- Вот здесь и будем меняться оболочками, - улыбнулся Лер, окидывая взглядом стены. - Моя собственная выдумка, - сказал не без гордости.

- Что от меня требуется? - Радов не узнал своего голоса - так он внезапно осел.

- Ничего особенного. Встаньте спиной к этой стене, и лишь только я хлопну в ладоши, сделав шаг назад, постарайтесь как можно плотнее прижаться к сосулькам. Детская игра, да и только.

- И только? - разочаровался Радов. Эти хлопки... Детская игра, да и только.

- Все значительное - просто. Ну так что, согласны? Теперь уже Радову было весело.

- Конечно, - кивнул и пошел к сверкающей стене.

- Стоп, - остановил его на полпути Лер, дружески обнял за плечи. - О том, что сейчас будет, не рассказывайте никому. Я и сам еще не совсем разобрался в этом маскараде, поэтому не хочу его афишировать. На этом принципе сконструирован психоконтактор, но в данном случае впечатление гораздо сильнее.

То, что случилось потом, Лер мог бы легко и незаметно стереть из памяти Радова на одном из сеансов ОК, но не сделал этого.

Как только он хлопнул в ладоши, и Радов крепко прижался к наростам стены, едва успев подумать: "Детсадовские ладушки", как в ту же минуту увидел напротив не Лера, а самого себя, и этот новый Радов, незнакомо улыбаясь, уверенной, летящей походкой подошел к нему и протянул руку:

- Будем знакомы - Лер Лернинг в одежде Стаса Радова. Потрогайте свою голову.

Под ладонью Радова скользнула выбритая кожа. Он вздрогнул, и от Лера это не укрылось.

- Не пугайтесь. Я не намерен навсегда красть вашу великолепную шевелюру, при желании мог бы обладать подобной более простым способом. Но идемте к зеркалу.

Они вернулись в соседнюю комнату, где Лер, нажав клавишу, сделал полстены зеркальной, и Радов увидел себя в его облике. Он подошел к старшему репликатору, притронулся к его груди, все еще не до конца веря, что перед ним собственное отражение. Но что это было за отражение! Манера держаться, говорить, сила внутреннего света разительно изменили не саму внешность, а то, что выражает обычно индивидуальность, неповторимость личности. Не сразу и понял, что именно сделало его лицо, фигуру иными. Перед ним стоял одновременно он и не он.

- Так вот каким бы я мог быть, - произнес потрясенно, разглядывая себя, исполненного достоинства и такой глубины содержания, о возможности которых до сих пор даже не подозревал.

Не менее поразила и оболочка Лера, в которую так чудодейственно угодил. Этот Лер выглядел довольно неуклюжим и даже неприятным, хотя в общих чертах не отличался от прежнего. Несобранный, бегающий взгляд, лицо человека, не знающего, куда ему шагнуть - влево или вправо.

- Я что-то понял, - невнятно пролепетал он голосом Лера. - Спасибо за урок, но я уже хочу стать самим собой.

- Э, не так быстро, - возразил Лер. - Немного поиграем. Ведь это же так интересно!

Он поставил напротив зеркальной стены кресла, они уселись и часа два беседовали, рассматривая свои новые отражения.

- Теперь я вижу, как можно испортить или улучшить себя, - сделал вывод Радов в конце разговора. - Но неужели внутри я такой серый?

- Просто вы не освоились в новом костюме и он подавил вас, - успокоил Лер.

- Да, но вы смотритесь в моем великолепно.