Поэзия периода Великой Отечественной войны и первых послевоенных лет - Валентина Михайловна Курганова

своих неистощимых недрах Выковывал таких богатырей, Что шедший против нас надменный недруг Невольно шел к погибели своей... Не только за себя — за всех, чьей кровью Злодей свою дорогу оросил, За слезы матерей, за муку вдовью Мы разочтемся, не жалея сил. Смотрите: к небу, раздирая тучи, Воздушные взмывают корабли! Землетрясенья ль вал грядет ревучий?— Нет, это наши танки в бой пошли. Во вспененные глянете ль просторы: Не за горой ли там скользит гора? Нет, то советские дымят линкоры, То наши выплывают крейсера! От грома пушек вздрагивают скалы, И долу клонятся верхушки рощ... Кавказцы! И для нас пора настала Явить и мужество свое и мощь! Все — на коней! Взлетайте, братья, в седла И устремляйтесь всем ветрам в обгон, Чтоб заметался кровопийца подлый, Поправший человечности закон. Погибнет враг, — мы в том клянемся честью! Мир подвиг наш запомнит на века! Нам путь победы, славы и возмездья Предначертала партии рука! 1941

МУСА ДЖАЛИЛЬ[17]

ВОЛЯ

И в час, когда мне сон глаза смыкает, И в час, когда зовет меня восход, Мне кажется, чего-то не хватает, Чего-то остро мне недостает. Есть руки, ноги — все как будто цело, Есть у меня и тело и душа. И только нет свободы! Вот в чем дело! Мне тяжко жить, неволею дыша. Когда в темнице речь твоя немеет, Нет жизни в теле — отняли ее, Какое там значение имеет Небытие твое иль бытие? Что мне с того, что не без ног я вроде: Они — что есть, что нету у меня, Ведь не ступить мне шагу на свободе, Раскованными песнями звеня. Я вырос без родителей. И все же Не чувствовал себя я сиротой. Но то, что было для меня дороже, Я потерял: Отчизну, край родной! В стране врагов я раб тут, я невольник, Без Родины, без воли — сирота. Но для врагов я все равно — крамольник, И жизнь моя в бетоне заперта. Моя свобода, воля золотая, Ты птицей улетела навсегда. Взяла б меня с собою, улетая, Зачем я сразу не погиб тогда? Не передать, не высказать всей боли, Свобода невозвратная моя. Я разве знал на воле цену воле! Узнал в неволе цену воли я! Но коль судьба разрушит эти своды И здесь найдет меня еще в живых, — Святой борьбе за волю, за свободу Я посвящу остаток дней своих. Июль 1942 г.

ПРОСТИ, РОДИНА!

Прости меня, твоего рядового, Самую малую часть твою. Прости за то, что я не умер Смертью солдата в жарком бою. Кто посмеет сказать, что я тебя предал? Кто хоть в чем-нибудь бросит упрек? Волхов — свидетель: я не струсил, Пылинку жизни моей не берег. В содрогающемся под бомбами, Обреченном на гибель кольце, Видя раны и смерть товарищей, Я не изменился в лице. Слезинки не выронил, понимая: Дороги отрезаны. Слышал я: Беспощадная смерть считала Секунды моего бытия. Я не