Со святой верой в Победу (сборник) - неизвестен Автор

Все наши университетские фронтовики свято верили в победу и, не щадя жизни своей, приближали ее. Их нынешние воспоминания, раздумья о пережитом, оценки многих событий, фактов, мгновений военного времени несут в себе глубокие нравственные уроки, служат воспитанию патриотических чувств, духовному возвышению личности, особенно молодежи. Говоря словами Роберта Рождественского по схожему поводу,

Это нужно

не мертвым!

Это надо

живым.

Сегодня ценность подобных воспоминаний возрастает и в связи с тем, что фронтовиков становится все меньше - около двух миллионов. Многие болеют и уже не в состоянии написать о пережитом в военные годы. Поэтому и нам не удалось расширить авторский коллектив настоящей книги.

Как тут не вспомнить, да еще накануне 55-й годовщины праздника Победы, замечательные стихи фронтовички Юлии Друниной:

За утратою - утрата,

Гаснут сверстники мои.

Бьет по нашему квадрату,

Хоть давно прошли бои.

Что же делать? Вжавшись в землю,

Тело бренное беречь?

Нет, такого не приемлю,

Разве, друг, об этом речь?

Кто осилил сорок первый,

Будет драться до конца.

Ах обугленные нервы,

Обожженные сердца!..

Хочется верить, что воспоминания университетских ветеранов прочтут многие, а искренние строки авторов никого не оставят равнодушным.

В. А. Шандра

Степан Петрович Ярков,

кандидат искусствоведческих наук,

профессор Уральского государственного университета,

гвардии рядовой

Взгляд из окопа

Об Отечественной войне много написано книг, создано бесчисленное количество фильмов. Когда смотришь некоторые из них, невольно ловишь себя на мысли, что я был на другой войне. На протяжении многих часов герои лихо пляшут, поют, женятся, пьют водку и между прочим стреляют, причем стреляют в течение всего фильма, не перезаряжая пистолета, а в нем всего девять патронов. Во многих фильмах немцы представлены умственно отсталыми. И вот с такими мы воевали четыре года, потеряв десятки миллионов солдат. То есть много сочиненного, не происходившего на самом деле. Я рискну без прикрас восстановить в памяти то, что мне, гвардии рядовому, пришлось увидеть, пережить и прочувствовать в период фронтовой жизни.

Теплый безоблачный день 22 июня 1941 года я хорошо помню. Семья наша: отец, мать, две сестры и брат - жили в деревне Смирновка Ишимского района Тюменской области. Поскольку радио не было, то о войне я услышал из разговоров где-то во второй половине дня. Первоначально сообщение не произвело на меня ошеломляющего впечатления: мне, шестнадцатилетнему, казалось, что это событие где-то далеко. Однако осознание масштабов войны произошло в деревне буквально в первые дни: началась массовая мобилизация мужиков и техники из колхоза, нервозная суетливость людей, проводы с залихватскими песнями под гармонь, перемежаемыми рыданиями.

На наши неокрепшие, почти детские плечи свалилась вся тяжесть деревенского труда. Хорошо помню, как мы наваливали друг на друга мешки с пшеницей весом под восемьдесят килограммов, которые были рассчитаны на силу взрослых мужчин. А урожай 1941 года в Сибири был отменный. Днем отвозили хлеб от комбайнов на ток, а на ночь загружались и ехали на элеватор сдавать зерно, где с таким же мешком нужно было подняться по трапу в несколько этажей. Спать приходилось лишь на обратном пути в деревню да еще в те часы, пока не высохнет роса и не позволит выйти в поле комбайнам.

Меня начала тревожить мысль, что в армию могут не взять. Дело в том, что два года перед войной я тяжело болел острой формой ревматизма и, как следствие,- больное сердце. В мирное время я был бы явно не призывной. Тайком от семьи бегал в военкомат с просьбой о призыве. В настоящее время подобная мысль покажется кощунственной, слишком идеологизированной, но в те времена без всяких лозунгов и агитации в сознании молодежи жила мысль - быть участником защиты Родины. На мои просьбы в военкомате отвечали:

- Придет время, возьмем.

В августе 1942-го я действительно получил повестку, но поскольку мне не исполнилось полных восемнадцати, то я написал заявление как доброволец. Из Ишима и прилегающих окрестностей собрали целый эшелон молодежи и доставили в Омское военно-пехотное училище им. М. В. Фрунзе (ныне - Высшее общевойсковое командное училище). Училище располагалось в центре Омска, на улице Республики, в здании бывшего кадетского корпуса, где все было сделано капитально и продуманно. Сибирский кадетский корпус, основанный в 1813 году, имеет блестящую историю. Из его стен вышло немало офицеров, имена которых вписаны в летопись многих героических дел. Выпускники корпуса проявили себя не только на полях сражений, многие из них стали учеными, исследователями, усилиями которых освоены огромные просторы казахстанских степей, составлены карты, основаны города: Верный (Алма - Ата), Кокчетав, Сергиполь в Семиречье. В свое время Сибирский кадетский корпус "окончил Н. Ф. Анненский, экономист и публицист, редактор журнала "Русское богатство", деятель земского движения, один из лидеров партии "Народное право", "Союз освобождения", основатель народно-социалистической партии; его труды легли в основу земской статистики. Среди выпускников корпуса был Г. Е. Катанаев, историк Сибирского казачьего войска, один из инициаторов создания Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества и музея. Ярким представителем казахской знати, окончившим корпус, был султан Чокан Чингисович Велиханов, человек разносторонних дарований, просветитель казахского народа" (Шулдяков В. Первый в Сибири//Омская старина. 1993. N 2. С. 9).

По-разному раскрывались таланты выпускников Сибирского кадетского корпуса, таких, например, как Л. Г. Корнилов, верховный главнокомандующий русской армией, один из лидеров белого движения; в 1898 году корпус окончил Д. М. Карбышев, генерал-лейтенант Красной Армии, замученный фашистами в Маутхаузене.

Перед Великой Отечественной войной Омским военно-пехотным училищем (так корпус назывался в советское время) командовал полковник, а с 1942 года генерал Л. Н. Гуртьев. Им была сформирована 308-я стрелковая сибирская дивизия, отличившаяся в битве за Сталинград.

В училище мы проучились шесть месяцев и уже готовились к государственным экзаменам, однако в феврале 1943 года курсанты всех училищ, а их только в Омске было два, были отправлены на фронт в район Курска и Орла. Нас выгрузили в районе Вязьмы. Несколько суток пешим строем мы шли к месту назначения - в пятую гвардейскую дивизию, только что вышедшую из боев. Хорошо помню первую встречу. Я попал в 21-й гвардейский полк, во второй батальон, личный состав которого состоял из одного старшего лейтенанта и десятка полутора солдат. Мне запомнился этот старший лейтенант беспредельно уставший человек с землистым цветом лица. Выстроив нас, он сказал: