Двуликий изгнанник - Хельга Ройстон

– Ни слова леди и королю, Элен. Если кто и будет спрашивать, говорите, что наш сын болен, и мы держим его взаперти, потому не возлагаем надежд.

– О Боже! Мы не сможем скрывать это долго! Значит, нам придётся отменить все возможные балы и приёмы, не ходить в гости и не показываться в обществе?!

– Верно, Элен. Весь блеск нашего рода угасает!

Они познакомились шестнадцать лет назад на балу: Роберт едва успел разобрать багаж после поездки во Францию, как троюродная бабушка прислала приглашение. И надо же было такому случиться, что среди множества разодетых, надушённых и напомаженных дам юного лорда привлекла особа постарше, недавно овдовевшая и потому державшаяся особняком. На глазах у всех он подошёл ближе и завёл разговор.

– Разрешите представиться: лорд Роберт Мордрейк.

– Леди Элен Маргарет Реймерстоун, – она вдруг загадочно сверкнула глазами. – Урождённая Мордрейк.

– Стало быть, мы с вами родственники? Я весьма удивлён, что вижу вас впервые сегодня, у почтенной леди Элеоноры.

– Право же, не стоит удивляться. В замужестве я никогда не покидала Реймер-холла. Не общалась даже с родным братом. Он уже и забыл, как я выгляжу.

Леди Элен не выглядела старой, несмотря на траур. Напротив, каждый её взгляд, улыбка, жест несли едва уловимую искорку лукавства и кокетства. Лорд Роберт заметил, что она привлекательна, как солнечный луч на снегу посреди зимы, сладкий фрукт на пути изголодавшегося странника, плодородная земля для завоевателя. Шаг, второй, третий, – и она будет моей, – подумал он.

Собеседница чинно перевела взгляд на танцующие пары, скромно кивнула кому-то из гостей и спряталась за веером. Неясно, о чём же она задумалась, но стоило только снова заговорить с молодым лордом, как в голосе зазвучало страстное любопытство.

– Так вы – прямой потомок Мордрейков, нашей благородной семьи, что так близка к короне? Кто ваши родители?

– Леди Клара и лорд Френсис.

– Неужели мой кузен – ваш отец?

Из вежливости Роберт пригласил её на танец, но ноги будто превратились в деревянные колоды. Леди Элен продолжала вести себя также непринуждённо.

– Стало быть, вы мой племянник? До чего же забавно!

Роберту было не до смеха. Столь желанная, притягательная красавица оказалась даже не кузиной, а двоюродной тёткой! Легко представить, какой шум поднимется, когда вся семья узнает о его заигрываниях с вдовушкой.

Элен Мордрейк-Реймерстоун весь вечер позволяла себе отпускать намёки, а один раз даже изобразила ревность, когда лорд Роберт танцевал с другой дамой. А в конце бала он пригласил вдову в гости. Такие визиты стали слишком частыми. Поначалу родители смотрели на них сквозь пальцы, но позднее леди Кларе показалось странным, что сын слишком много времени проводит исключительно в обществе леди Элен.

Еще через полгода, когда Роберт, по обыкновению, вернулся после утренней конной прогулки, в которой его опять же сопровождала «любезная Элен», мать сделала строгий выговор:

– Пора осознавать, что в подобной компании вас не ждёт ничего благополучного. У меня на примете несколько достойных девиц – выберете себе из них невесту. И друзья ваши докучают визитами, в то время как вы в постоянных разъездах с леди Элен.

– Я люблю её.

Молодой лорд Роберт сам не ожидал, что вдруг с языка сорвутся именно эти слова. Мать гневно отшвырнула монокль.

– Одумайтесь, Роберт! Вы уже давно не дитя. Я больше никогда не пущу на порог эту старую стервятницу!

– Я сделал Элен предложение.

Он до ужаса напоминал жадного и капризного ребёнка, от недовольства машущего кулачками.

– Как ей только удалось вскружить вам голову?! Не смейте идти на поводу своих прихотей, Роберт!

Лорд Френсис Мордрейк тоже оказался весьма недоволен поведением двоюродной сестры и сына. Он уже подумывал, не отправить ли Роберта опять на континент, чтобы занять чем-нибудь лет так на десять-пятнадцать.

Через несколько дней к ним примчалась почтенная леди Элеонора, но даже её крики и властный стук тростью по паркету не вразумили упрямого Роберта. В мыслях он продолжал слышать недавние слова Элен: «Нам очень нужно сохранить чистоту крови в роду Мордрейк. Я не вижу более подходящего кандидата в мужья, чем вы: молодой и прекрасно образованный… Придёт время, и мы приблизимся к трону. Мне уже не терпится заменить эту неуместную, раболепную собаку на нашем гербе на благородное животное… льва или даже дракона»

Вечером Роберт и Элен сговорились сбежать. В церкви они получили отказ.

– Отчего же так торопитесь, дети мои? Почему не желаете огласить за сорок дней до свадьбы? – протянул священник, щурясь в темноту.

– Наш союз неугоден семьям, – немедленно заявил Роберт.

– И каковы же причины?

– Мы в родстве, но… – леди Элен вынула из сумочки толстый кошель. Монет внутри было втрое больше, чем стоила лицензия.5

Очень просто оказалось купить свидетельство и молчание.

Всё также скрытно, молодожёны отправились жить в загородное поместье леди, с давних пор получившее название «Мордрейк-менор». Немногие сразу услышали о тайном и порочном браке. Одним из первых был друг Роберта по колледжу, Альберт Старгроув.

Ему Роберт послал письмо, а в ответ получил нечто вконец обескураживающее:

«Друг мой, разреши напомнить, что за время твоей поездки на континент я успел окончить католическую семинарию и сейчас жду рукоположения. Понимаю, что так я рискую расширить между нами пропасть, ибо ты уже настолько близок к королевской семье, что ни на шаг не отступишь и от её религии. Увы, нам с тобой волею судьбы предстоит видеться реже. Но не ты ли первым отказывался от участия в моих домашних музыкальных вечерах, чтобы всё время коротать с той дамой, ныне твоей супругой? Очень не рад я тому, что ты сделал своей избранницей вдову Реймерстоун, но не буду более тебя корить, потому что настанет день, когда совесть тебя замучает».

Сколько бы леди Элен не говорила о том, что наследника легко можно привести даже на королевский трон, её желание так и не исполнялось: детей у супругов Мордрейк не было на протяжении долгих лет, пока сегодня не появилось это неземное безобразное существо. Родная мать была готова его покинуть.

– Роберт, не будете ли вы возражать, если я на несколько дней уеду? – спросила леди Элен. – Мне нужно навестить Энн, Эмили и Анджелу.

– Всего на несколько дней? Хорошо, дорогая.

Некогда прекрасная Элен снова ускользала. Эдвард заплакал за стенкой. Леди пренебрежительно вздрогнула.

– Бетси! – закричала она, – угомони его сейчас же!

– Тише, малыш, – прошептала няня, – что случилось? Я неудобно положила тебя? Прости.

Преодолевая неприязнь, она посмотрела на неприглядную рожицу на затылке: не появилось ли случайно царапинок и синяков.

Лорд поспешил в кабинет и там запер на ключ в самом дальнем ящике бюро постыдное свидетельство о браке, чтобы даже случайно на глаза не попадалось. После чего позвал всю прислугу. Собрались и прачка, и горничные, и псари с конюхами. Хозяин обвёл всех таким страшным взглядом, что каждый почувствовал себя виноватым.

– Итак, – рявкнул он, – вы все знаете, какое событие произошло в нашей семье. Знаете? Успели пронюхать? Так вот, не смейте проговориться об этом в своих кругах: в домах ли или в пивнушках. Даёте слово?

Многие из слуг закивали, но это не убедило лорда.

– Какова ценность вашей клятвы? Я хочу быть уверен, что ни один звук не просочится за пределы усадьбы, и потому… потому, – от ярости его лицо пошло пятнами, – я сокращаю вам всем выходные! Отныне вам положено всего три дня в год – перед Рождеством. И не смейте более упрашивать, чтобы я отпускал вас на Пасху или летом! Забудьте обо всяких крестинах, именинах и похоронах! Как будто я не знаю, что именно при таких оказиях вы собираетесь всем выводком, и начинаете обсуждать всё, что непопадя. Наверняка среди вас найдётся хоть один олух, который проболтается о моём позоре. Тогда —помяните моё слово – вы останетесь без работы: я просто прогоню вас и не стану давать рекомендательных писем.

Доктор Вильбанд зашёл посмотреть на насмешку природы ещё через пару дней. Эдвард чувствовал себя всё также превосходно: пил молоко, спал, почти никогда не покидал рук Бетси. И совершенно не понимал, что за кудрявый бородатый господин так и сяк крутит его голову.

– Странно, странно, – приговаривал доктор. – Возможно, мозг соединён сразу с двумя парами глаз. Повреждения неизбежны… Нет, при всём желании удалить второе лицо невозможно.

Оставив сына в живых, лорд не знал, как поступать дальше. Эдвард вырастет, и ему понадобится обучение, и тогда, окажись странный отпрыск за пределами усадьбы, не избежать слухов, молвы и вечного позора для всего рода. Но сын-неуч легко может превратиться в бездельника или безумца. Двух бед за раз точно не выдержат в семье.