Княжич, Который Выжил - Григорий Володин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодня мы не были аутсайдерами. Не плелись в хвосте. Не оказались на дне. Мы вышли за рамки, в которые нас так старательно пытались загнать. Да, на нас всё ещё висят красные галстуки «исправляшек», но теперь мы точно знаем — как минимум мы не хуже остальных. А если по-честному, то и умнее. Намного.
Но дурной пример заразителен. Ксюня вдруг подскакивает и тоже обнимает меня, вжимается, зарывается лбом в плечо. Хель меня дери. Но ей это правда нужно. Вот и не отталкиваю.
Тихо тянет:
— Пасиб, Савачка.
Я усмехаюсь:
— Это ещё тока цветоцки. Дальше — клуче.
Считайте меня безумцем, но Разрушение — самый честный путь. Я не интриган. Да, умею строить заговоры, манипулировать, обманывать. Но если есть выбор — всегда предпочту стереть в пыль всё, что мне не нравится. До основания. В прах.
* * *
Дома мы с Ксюней сразу несёмся во двор. Нам не терпится в песочницу — песок это сила, песок это возможности. Пока другие дети лепят пасочки, мы творим магию.
Давненько я уже прикончил ту змейку Порядка. Хорошая была подпитка, и надо бы ещё поработать с зверями Порядка. Правда, мама пока не даёт зелёный свет. Она и так в шоке от моих «невинных развлечений» — гранатомётов и миномётов. Так что приходится действовать в рамках разрешённого.
Медитации и влияние Дена как катализатора пока помогают. Значит, будем довольствоваться меньшим. А может, и на что-то посложнее хватит.
Новый эксперимент. Строю небольшой песчаный замок, тщательно утрамбовывая стены ладошками. Ксюня копает ров, затем отбирает у Дена мокрый комок песка. Он решил, что это еда.
Главная часть — проверить Паутинку. Простейшая техника Разрушителя, для взрослого — плёвое дело, а вот для карапуза — испытание.
Я концентрируюсь, чувствую, как энергия тонкими нитями стягивается в кулак, вплетается в песок, ползёт по нему, разрастаясь. Всё срабатывает чётко.
Замок покрывается тонкой сеткой трещин, словно старая пересохшая кожа. Ещё лёгкое касание пальцем — и он оседает в пыль, будто его и не было.
Я доволен. Развитие не застопорилось, всё идёт по плану. Но тут отвлекает неожиданное.
Подбежавший Глинка вдруг принимается облизывать песок. Я уже собираюсь возмутиться — нечего жрать мои руины! — как замечаю его зубы. Огромные. Толстые. Острые. Твёрдые, как булат. Раньше такого не было. Совсем недавно отросли.
Глинка чавкает, поводит ушами, смотрит на меня с таким обожанием.
Рядом появляется псарь, лениво хлопает в ладони:
— Глинка, пошли есть.
Я указываю на пса:
— А пачму у Глинки зубы вылосли?
Псарь Серафим громко смеётся, широко улыбается, показывая свои собственные, не такие уж и острые зубы:
— Так это ж наш Глинка готовится к второй формации, княжич! Мы его кормим зверями Воды, вот и растёт помаленьку! Ладно, Глинка пошли!
О, круто. Глинка тоже развивается. Зубы твёрдые, острые, прямо идеальные резаки. Мне они ещё пригодятся.
Как по расписанию, появляется Матвей.
— Княжич, вот ты где!
Поднимаю взгляд. Воевода стоит с огромной сумкой, глаза блестят от предвкушения. Видно, самому воеводе любопытно, что из этого выйдет. Расстёгивает сумку, опускает руку внутрь и достаёт несколько стеклянных шаров — алхимических пузырей.
— Ирина Дмитриевна сама передала. Будем пробовать, как ты хотел. Взрывать, только уже не банки.
Он расставляет странные пузыри на подставках прямо в песке.
— Это алхимические ёмкости. Взрывай, княжич.
Меня дважды просить не надо. Я всегда рад что-нибудь взорвать.
Концентрируюсь. Первый пузырь на левом краю. Щелчок энергии — и он рвётся. Легко. Стекло чуть толще мыльного, но взрыв глухой, сдержанный, словно где-то за стеной хлопнула тяжёлая дверь. Плавно перехожу ко второму, третьему, четвёртому. Один за другим они разлетаются, лопаются, как перегретые шарики, мгновенно растворяются в воздухе, не оставляя ни следа. Никаких осколков, никаких обломков. Удобно. А то попробуй потом эти стекляшки из песка выгреби.
Всё идёт отлично, пока я не дохожу до середины ряда.
Здесь уже сложнее. Видимо, плотность стекла выше. Теперь они не взрываются сразу, а только покрываются трещинами.
Но я не сдаюсь.
Приходится подходить ближе, усиливать напряжение, направлять больше энергии. Последние лопаются неохотно, как упрямые орехи, но всё же сдаются.
Все шары разбиты, песок усыпан стеклянными осколками… вернее, был бы усыпан, если бы осколки не исчезали сами по себе, словно снег на тёплом асфальте.
Ксюня хлопает глазами, наблюдая, как стекло тает в воздухе. Алхимия.
Матвей, скрестив руки на груди, одобрительно кивает:
— Княжич, ну неплохо. Сила твоя растёт.
Я устало хмыкаю:
— Лампачку бы я лазбил?
Матвей задумывается.
— Если бы ты был рядом, думаю, хватило бы сил.
— А если далоко?
— Пару метров хотя бы, — он кивает на отпечатки в песке от крайних правых шариков. — Вот эти были по плотности примерно как лампы.
Я пожимаю плечами:
— Мне понлавилось! Жду ишо зафтла!
Матвей морщится:
— Хм, шарики дорогие…
— И щто? У мамы поплоси дениг!
Матвей обещает сделать и топает прочь. Я падаю в песок, раскидываю руки, тяжело дышу. Ксюня тут же подбегает, хватается за мои щёки, встревоженно заглядывает в лицо:
— Ты щто?
— Плосто устал…
Бурчу, закрываю глаза. Думаю полежать. Но фиг мне. Как по расписанию, появляется мама.
— Слава, в лабораторию-то хочешь пойти?
Замечает, что я валяюсь в песке.
— Ой… Ты устал?
Я подскакиваю, как ужаленный:
— Нет-нет! Не усталь! Поста игдали с Ксюней! Я плитвалилси мелтвым!
Мама поджимает губы.
— Ну у вас и игры, конечно… — потом усмехается. — Пойдём, раз сил еще полно.
В лаборатории Гера снова приносит мне мышь. Как и в прошлый раз, мама берёт подарок и, не моргнув глазом, выбрасывает в мусорку, едва ее любимица отворачивается.
Лаборатория полна интересных вещей. Много странного, много непонятного… Но пока я не нашёл здесь ничего, что поможет мне снова разрушить систему.
А значит, поиски надо продолжать.
И тут натыкаюсь взглядом на странную капельницу-флакон.
— А эта што?
Мама бросает мимолётный взгляд, явно не видя в ней ничего особенного.
— Капельница для глаз.
Я встрепенулся:
— Зелье?
— Зелье Лупа. Капаешь в глазик — и всё видишь увеличенным как в лупу. Правда, действует всего десять минут. Хочешь попробовать? Только может испугать с непривычки.
Испугать⁈ Значит, крутая штука. Убивать врагов в садике мне нельзя. А вот пугать сколько угодно!
— Хочю!
Мама берёт флакончик, запрокидывает мне голову и капает прямо в глаза.
—
