Не ложись спать! - Роберт Стайн

Мама меня едва слушала. Я потянул её за руку, чтобы привлечь внимание.

— Мама! Пам и Грег — мои старшие сестра и брат. Но теперь вдруг они стали младше! Разве ты не помнишь? Грег — самый старший!

— Мэтт спятил! — засмеялся Грег. — Спятил! Спятил!

Пам повалилась на пол от смеха.

Мама встала и отнесла свою тарелку в мойку.

— Мэтт, у меня нет времени. Сейчас же иди наверх и переоденься.

— Но, мама…

— Быстро!

Что оставалось делать? Никто не слушал меня. Все они вели себя так, будто всё было как всегда.

Я поднялся наверх и стал одеваться. Но моей прежней одежды нигде не было. Шкаф был набит вещами, которые я раньше никогда не видел.

И она вся подходила к моему новому росту.

Может быть, это какая-то шутка? — думал я, надевая кроссовки сорок второго размера.

Грег вполне способен устроить любой розыгрыш, но как? Не мог же он заставить меня вырасти, а себя сделать меньше?

Даже Грегу такое не под силу.

И тут прибежал Бигги.

— О, нет! — закричал я. — Отойди, Бигги, отойди!

Бигги подбежал и лизнул мне ногу. Он не рычал. И не кусался. И вилял хвостом.

Вот это да! — подумал я. Всё идёт как-то не так!

— Мэтт, мы уезжаем! — прокричала мама.

Я поспешил вниз. Все уже сидели в машине.

Мама повезла нас в школу. Мы подъехали к начальной школе Мэдисон (начальное образование в США начинается с шести лет и заканчивается чаще всего восьмым классом), где я учился, и я вышел из машины.

— Мэтт, — посмотрела на меня мама, — куда это ты собрался? Садись обратно!

— Я пошёл в школу, — объяснил я. — Думаю, ты не будешь возражать? — пошутил я.

— До свидания, мама, — прощебетала Пам.

Они с Грегом поцеловали маму и выпорхнули из машины. И понеслись к школе.

— Довольно валять дурака, Мэтт, — сказала мама. — Так я опоздаю на работу.

Я сел в машину. Мама проехала ещё пару миль и остановилась… перед средней школой.

— Ну вот, Мэтт, — сказала она, — выходи.

Я чуть не задохнулся. Средняя школа!

— Но я же не могу учиться в средней школе! — запротестовал я.

— Что с тобой сегодня? — Мама потянулась через переднее сиденье и открыла дверцу. — Выходи же!

Пришлось выйти. Выбора у меня не было.

— Хорошего тебе дня! — сказала мама и уехала.

Я бросил на эту школу один-единственный взгляд и понял, что хорошего дня у меня не будет.

4

Зазвонил звонок. Большие незнакомые ребята потянулись к школьному зданию.

— Давай, парень, поворачивайся, — подтолкнул меня к дверям учитель.

У меня подвело живот. Это напоминало первый день в школе — миллион лет назад.

Я чуть не застонал. Ну как я могу идти в среднюю школу! Я ведь только в седьмом классе!

Я шёл по коридору вместе с сотней других ребят. Куда же мне теперь, с беспокойством думал я. Мне даже неизвестно, в каком я классе.

Здоровенный парень в футбольной куртке подошёл ко мне и в упор посмотрел на меня.

— Хм, привет, — промямлил я.

Что это за парень?

Он не шелохнулся. И не сказал ни слова. Просто стоял нос к носу со мной.

— Хм, послушай, — начал я. — Я забыл, в какой класс мне идти. Ты не знаешь, где тут учат ребят… ну… моего возраста?

Большой, очень большой парень открыл рот:

— Ты, дрянной паршивец, — пробормотал он, — вот теперь я поквитаюсь с тобой за вчерашнее.

— За вчерашнее? — У меня заколотилось сердце. О чём это он говорит? — Я что-то сделал тебе? Этого не может быть. Меня вчера здесь не было.

Он положил свои громадные лапы мне на плечи и сжал их.

— Ой! — вскрикнул я.

— Сегодня после школы, — медленно проговорил парень, — ты своё получишь.

Он отпустил меня и медленно пошёл по коридору с таким видом, будто был хозяином всей школы.

Я с перепугу юркнул в первый попавшийся класс и сел за последний стол.

Перед доской появилась высокая женщина с тёмными вьющимися волосами.

— Здравствуйте, друзья, — поздоровалась она, и все затихли. — Откройте ваши учебники на сто пятьдесят седьмой странице.

Какой же это класс? — подумал я. И увидел, как сидящая рядом девушка вынула из сумки книгу. Посмотрел на обложку.

Нет. О, нет.

Этого не может быть.

«Современные математические исчисления», — прочитал я.

Исчисления! Я даже такого слова не слышал.

Мне вообще плохо давалась математика. А тут — исчисления!

Учительница, прищурившись, посмотрела на меня.

— Мэтт! Разве ты учишься в моём классе?

— Нет! — воскликнул я, вскакивая с места, — В этом классе я учиться не должен, это точно!

— Ты в моём двадцать третьем классе, Мэтт, — сказала учительница. — Хочешь, чтобы тебя в него перевели?

— Нет, нет, всё нормально! — Я начал медленно пятиться вон из класса. — Просто я перепутал… перепутал, только и всего!

И поспешил убраться из класса. С этим всё, больше я в этот класс не вернусь. Думаю, с математикой на сегодня я покончил.

Но что же мне теперь делать?

Я пошёл по коридору. Снова звонок. Другой учитель, низкорослый полный мужчина в очках, остановился у дверей одного из классов. И посмотрел на меня.

— Ты снова опаздываешь, Амстердам, — пролаял он. — Ну, заходи же, заходи.

Как тут откажешься. Я подумал: а вдруг здесь изучают предмет, с которым мне удастся справиться? Вдруг этот урок английского, например, где читают комиксы.

Я оказался на уроке английского, всё в порядке.

Но здесь читали не комиксы. Здесь читали Анну Каренину.

И снова мне не повезло.

Прежде всего, в этой книге было десять тысяч страниц. Во-вторых, все её уже читали, а я — нет. В третьих, если я стану читать её, то и за миллион лет не пойму, что там происходит.

— Так как ты последним пришёл в класс, Амстердам, — сказал учитель, — то будешь читать первым. Начинай со страницы сорок семь.

Я сел на место и пошарил кругом.

— Ммм, сэр, — я не знал фамилии учителя. — Ммм, у меня нет книги.

— Ну, конечно, у тебя её нет, — вздохнул учитель. — Робертсон, не будете ли вы так любезны одолжить свою книгу Амстердаму?

Робертсон оказалась девушкой, которая сидела рядом со мной. И что это такое с учителем? Он называет всех только по фамилии.

Девушка передала мне книгу.

— Благодарю вас, Робертсон.

Девушка искоса посмотрела на меня.

Мне показалось, что ей не понравилось, как я её назвал. Но я понятия не имел, как её зовут. Я до этого никогда в жизни её не видел.

— Страница сорок семь, Амстердам, — повторил учитель.

Я открыл книгу на странице сорок семь. Посмотрел на неё и сделал глубокий вдох.

Страница вся была заполнена длинными словами. Трудными словами. Словами, которых я не знал.

И длинными русскими именами.

Я понял, что сейчас покажусь всем круглым дураком.

Буду читать по одному предложению, сказал я себе.

Но трудность состояла в том, что эти предложения были очень длинными. Одно предложение занимало целую страницу!

— Ты собираешься читать или нет? — строго спросил учитель.

Я сделал глубокий вдох и начал:

— Молодая княжна Кити Щерб… Щерба… Шербет…

Робертсон хмыкнула.

— Щербацкая, — поправил меня учитель. — Не Шербет. У нас уже были эти имена, Амстердам. Ты должен знать их.

Щербацкая? Даже после того, как учитель произнёс это имя, я всё равно не смог бы повторить его. У нас никогда не было таких слов в седьмом классе на упражнениях по произношению.

— Робертсон, читайте вместо Амстердама, — распорядился учитель.

Робертсон взяла у меня книгу и начала громко читать. Я старался понять содержание. Там было что-то про поездки на балы, и про каких-то парней, которые хотели жениться на княжне Кити. Словом, обычная чепуха для девчонок. Я зевнул.

— Скучно, Амстердам? — спросил учитель. — Постараюсь тебя немного развеселить. Может, расскажешь нам, в чём смысл этого предложения?

— Смысл? — повторил я, как эхо. — Вы хотите сказать, что оно значит?

— Именно это я и сказал.

Я решил немного схитрить и потянуть время: когда-то же должен закончиться этот глупый урок?

— Ммм… значит… что это значит? — бормотал я, делая вид, что крепко задумался. — Ну, это значит… Там один…

Все ребята повернулись на своих местах и смотрели на меня.

Учитель начал постукивать ногой.

— Смелее, мы ждём.

Что мне оставалось делать? Я не имел ни какого представления о том, что там происходило. И нашёл самый простой выход.

— Мне нужно выйти в туалет, — сказал я.

Все рассмеялись, кроме учителя. Он округлил глаза.

— Ну, иди, — разрешил он. — И на обратном пути задержись у кабинета директора.

— Что?

— Ты меня слышал, — сказал учитель. — Ты приглашаешься к директору. А теперь вон из класса.