Не ложись спать! - Роберт Стайн

— Что-то очень рано для брюссельской капусты, — заметил я.

— Давай перекусим на площадке для игр, — предложила Лейси, — Сегодня чудесный день.

Мы вышли из столовой и устроились под деревом. Лейси пила шоколадное молоко из картонной пачки. Я порылся в рюкзаке — нет ли и у меня какой-нибудь еды? — и обнаружил, что моя новая «мама» положила мне кое-что.

Ветчина с кетчупом на белом хлебе. Маленький пластиковый мешочек с морковными палочками. И ванильный пудинг на десерт.

Всё, что я ненавидел.

Лейси протянула шоколадное печенье.

— Хочешь такое? По утрам я даже смотреть на него не могу.

— Спасибо.

Я взял печенье.

Лейси показалась мне по-настоящему хорошей подругой. Лучшей из всех, с кем я встречался после того, как начался весь этот кошмар. Единственным хорошим человеком, который попался мне за это время.

Может быть, она поймёт меня. Мне просто необходимо с кем-нибудь поговорить. Я чувствовал себя таким одиноким.

— Тебе не кажется, что мы знакомы? — спросил я.

Лейси внимательно посмотрела на меня.

— Да, кажется, — сказала она. — Похоже, я видела тебя возле школы…

— Я не то имел в виду.

Я решил всё рассказать ей. Всё, что со мной случилось. Конечно, я понимал, что это прозвучит странно. Но мне так хотелось высказаться.

— Ты была вчера возле средней школы? — медленно начал я.

— На тебя кто-то налетел вчера, помнишь? Подросток. Перед зданием средней школы.

К нам шли двое парней. Крутые парни, в чёрных джинсах и чёрных теннисках. У одного из них на голове был голубой платок. Другой высоко закатал рукава тенниски, чтобы продемонстрировать свои рельефные муснулы.

Им было, по меньшей мере, шестнадцать-семнадцать лет. Что им от меня надо?

Что-то подсказывало мне, что их следует опасаться. Может быть, грозное выражение лиц.

— Что это за парни? — спросил я.

Лейси не успела ответить. Один из парней в чёрном указал на меня.

— Вот он! — воскликнул парень. — Бери его!

11

Парни бросились ко мне.

Кто они такие? Я этого не знал, но решил, что лучше не выяснять. И со всех ног помчался прочь.

В какой-то момент я обернулся — посмотреть, преследуют ли они меня?

— Остановите его! — закричал один из парней.

Лейси выступила вперёд и преградила им путь.

— Спасибо, Лейси, — прошептал я.

Я бежал с игровой площадки, по незнакомым местам, на ходу соображая, как отыскать дорогу домой. Через несколько кварталов от школы я остановился, чтобы перевести дух.

Никаких признаков этих парней. И Лейси тоже.

Я надеялся, что с ней всё в порядке. Не станут же они отыгрываться на девочке.

Им нужен я.

Но почему?

Вчера тот хулиган сказал мне, что встретит меня после школы.

Сегодня, в моём новом странном мире, я его не видел. Но зато появились эти двое. Два новых громилы.

Я понял, что без помощи не обойтись.

Я не знал, что происходит. И к тому же мне было слишком страшно. Теперь я плохо понимал, кто я на самом деле.

Я долго плутал по улицам, прежде чем нашёл дорогу домой. «Мамы» и «папы» не было. Входная дверь оказалась запертой. Я пробрался в дом через кухонное окно.

Моя родная мать исчезла. Брат, сестра и даже собака тоже куда-то пропали.

Но ведь должен же быть где-нибудь кто-то, кого я знаю? Кто смог бы мне помочь?

Допустим, моя настоящая мама уехала — решила навестить родственников или ещё кого-то.

Можно попробовать поговорить с тётей Маргарет и дядей Энди. Я набрал их номер.

К телефону подошёл мужчина.

— Дядя Энди! — закричал я. — Это я, Мэтт!

— Кто это? — спросил голос.

— Мэтт! Твой племянник!

— Не знаю никакого Мэтта, — грубо ответил мужчина. — Ты неправильно набрал номер.

— Нет… дядя Энди, подожди! — взмолился я.

— Меня зовут не Энди, — прорычал мужчина и повесил трубку.

Я в недоумении уставился на телефон. Голос мужчины совсем не был похож на голос дяди Энди.

По-видимому, я набрал не тот номер. Попробовал ещё раз.

— Алло! — ответил тот же голос.

На этот раз я решил поговорить иначе.

— Пожалуйста, позовите Энди Амстердама.

— Снова ты! Здесь нет никакого Энди Амстердама, мальчик. Неверный номер, — ответил мужчина. И с шумом бросил трубку.

Я старался не паниковать. Но всё же у меня затряслись руки.

Я набрал номер справочной.

— Чей номер вас интересует? — спросила телефонистка.

— Эндрю Амстердама.

— Проверяю.

Минуту спустя она ответила:

— Мне очень жаль. В списке абонентов нет такого имени.

— Может быть, я произнесу его по буквам? — настаивал я. — А-м-с…

— Я уже проверила, сэр. У нас никто не числится под таким именем.

— Не могли бы вы тогда найти номер Маргарет Амстердам?

— У нас нет никого по фамилии Амстердам, сэр.

Я положил трубку. Моё сердце сильно забилось. Должен же где-то быть тот, кого я знаю!

Я решил позвонить двоюродной сестре Крис. И набрал её номер.

Ответил кто-то другой. Сказал, что по этому номеру такой нет.

Как же могла исчезнуть вся моя семья?

Из всех знакомых оставалась только Лейси. Но я не мог позвонить ей, так как не знал её фамилии.

Входная дверь открылась. Вошла женщина, которая называла себя моей матерью, с пакетами в руках.

— Мэтт, дорогой, что ты делаешь дома в середине дня?

— Не ваше дело, — огрызнулся я.

— Мэтт! Не будь таким грубым!

Пожалуй, мне не следовало ей грубить. Хотя… какая разница? Она всё равно не моя настоящая мать.

Моя настоящая мама исчезла где-то в этом мире.

Я задрожал. Теперь я совершенно один на этом свете. У меня нет никого, даже собственных родителей.

12

— Пора спать, мой сладенький, — проворковала ненастоящая мать.

Я весь вечер просидел перед телевизором. Просто так, ничего не видя.

Может быть, лучше перестать думать об этих людях как о ненастоящих родителях? Они реально существуют. Я мог бы остаться с ними навсегда.

Ну ладно, разберусь утром, решил я, поднимаясь по лестнице. Моя старая комната была забита какими-то вещами. Я пошёл в гостевую комнату.

— Доброй ночи, дорогой, — сказала «мама», целуя меня на ночь.

И почему она всё время целует меня?

«Мама» погасила свет и сказала:

— Увидимся утром.

Утром… Это слово вселяло в меня ужас. Потому что каждое утро было страшнее предыдущего. Я боялся засыпать.

Кем я стану, когда проснусь?

Вот было бы здорово, если бы эти ненастоящие родители исчезли. Но кого я увижу вместо них?

Может быть, я проснусь, и весь мир куда-то исчезнет!

Я старался не заснуть. Пожалуйста, молил я. Пожалуйста, пусть всё станет как раньше. Я даже буду рад снова видеть Пам и Грега, только бы всё вернулось…

И всё-таки я заснул. Когда я открыл глаза, было утро.

Я лежал, не двигаясь, целую минуту. Что-то изменилось?

Я слышал шум. В доме определённо были какие-то люди. Множество каких-то людей.

Моё сердце забилось. О, нет, думал я. Кто же я на этот раз?

Кто-то играл на аккордеоне. Верный знак того, что я опять в чужой семье.

Но сначала самое главное. Сколько мне лет сегодня?

Я вытянул перед собой руки. Они показались мне маленькими.

Потом встал и пошёл в ванную, стараясь не поддаваться панике.

Мне показалось, что зеркало висит выше, чем обычно. Я посмотрел на своё лицо.

Мне, без сомнения, не было двенадцати. Примерно восемь, не больше.

Восемь, подумал я и вздохнул. Это третий класс. Ну ладно, по крайней мере, я смогу справиться с математикой.

Вдруг я почувствовал острую боль в спине.

Ой! Когти! Они впились мне в спину! И впивались всё глубже.

Я завизжал.

13

Что-то прыгнуло мне на спину!

В зеркале появилась миленькая волосатая мордочка. Какое-то животное сидело у меня на плечах!

— Пошёл вон! Убирайся! — закричал я.

Иии! Иии! — запищало животное.

Я выскочил в коридор и чуть не налетел на крупного мужчину.

— Уберите это с меня! — закричал я.

Мужчина снял животное с моих плеч и громко засмеялся. Голос у него был низкий, как у Санта Клауса.

— Что это с тобой, Мэтт? — прогудел он. — Испугался Пэнси?

Пэнси?

Мужчина бережно держал животное в руках. Это была обезьяна.

Мужчина взъерошил мне волосы.

— Одевайся, мальчик. У нас этим утром репетиция.

Репетиция? Что бы это могло значить?

Я посмотрел на мужчину. Громадина, с круглым животом, блестящими чёрными волосами и длинными усами.

Но самое странное в нём было — и это напугало меня больше всего — его костюм. Красный, с золотыми полосами и таким же поясом.

О, нет. У меня упало сердце. Разве он может быть… моим отцом?

— Граб! — раздался снизу пронзительный женский голос.