Чудо-Женщина. Вестница войны - Ли Бардуго

Диана почувствовала, как холодная вода за пределами границы охватила ее тело. Она целиком оказалась во власти моря, и моря недружелюбного. Течение схватило ее за ноги и потащило вниз, как огромная сила, как легкий рывок морского бога. «С ним надо бороться», – вдруг поняла она и напрягла мышцы, чтобы повернуть в нужную сторону. Еще никогда ей не приходилось соперничать с морем.

Она вынырнула, хватая воздух и пытаясь сориентироваться посреди гребней волн. Вода была усеяна обломками, щепками, осколками стеклопластика, оранжевыми спасательными жилетами, которые экипаж, видимо, надеть не успел. Сквозь дождь и туман, окутывающий остров, почти ничего не было видно.

«Что я делаю? – спросила она себя. – Корабли терпят крушения. Люди гибнут». Она снова нырнула, вглядываясь в бурлящую серую воду, но никого не увидела.

Диана поднялась на поверхность, чувствуя, как осознание собственной глупости болью отзывается в животе. Она пожертвовала забегом. Это был ее шанс проявить себя перед сестрами, заставить мать ею гордиться. Вместо этого она отказалась от победы – и ради чего? Ради этих обломков?

Где-то на периферии зрения мелькнуло что-то белое – вероятно, раньше это была часть корпуса корабля. Обломок поднялся на волнах, исчез, показался снова, и тут Диана увидела, что за него изо всех сил цепляется тонкая темная рука. В следующее мгновение она исчезла.

Очередная волна поднялась, как огромная серая гора. Диана нырнула в нее, яростно работая ногами, всплыла, скользя взглядом по мусору и осколкам стеклопластика, которые сбились в одну сплошную массу.

Рука показалась снова – а за ней вторая, тело, опущенная голова, сжатые плечи, канареечная рубашка и спутанные темные волосы. Это была девушка. Она подняла голову, хватая воздух ртом и распахнув наполненные ужасом глаза. Волна накрыла ее и разбилась белыми брызгами. Обломок корпуса всплыл на поверхность. Девушки не было.

И снова вниз. Диана направилась к месту, где девушка ушла под воду. Впереди мелькнуло что-то желтое; Диана подплыла туда, схватила ткань и потянула на себя. Из мутной воды на нее выплыло призрачное лицо – золотые волосы и мертвые голубые глаза. Она никогда не видела так близко труп. Она никогда не видела так близко мужчину. Она отпрянула и выпустила рубашку, но, глядя, как труп исчезает в глубине, не могла не отметить различия: твердую челюсть, широкий лоб – совсем как на картинках в книгах.

Она снова вынырнула, но теперь совсем потеряла чувство направления среди волн и обломков корабля; остров смутной тенью маячил далеко в тумане. Если ее снесет еще дальше, она может не найти дорогу назад.

Перед глазами стояла худенькая ручка со сжатыми пальцами, яростно цепляющимися за жизнь. «Еще разок», – сказала она себе. Она нырнула, чувствуя, как холод пробирает ее до костей, и ушла на глубину.

Секунду мир состоял из серого потока и мутного моря, а в следующий миг рядом возникла девушка в своей канареечной рубашке. Она висела в воде лицом вниз, раскинув руки и ноги, как морская звезда. Глаза ее были закрыты.

Диана обхватила ее за талию и устремилась к поверхности. На одну жуткую секунду она подумала, что потеряла остров, но тут туман расступился. Она энергично поплыла вперед, одной рукой неловко прижимая девушку к груди, а другой нащупывая пульс. Есть. Под челюстью, слабый, прерывистый, но есть. Девушка не дышала, но сердце ее еще билось.

Диана колебалась. Она видела очертания Филоса и Эктроса, двух скал, отмечавших примерное начало границы. Правила были просты. Останавливать течение жизни и смерти запрещено, и оно никогда не должно коснуться острова. Исключений быть не может. Человеку не место на Темискире, даже если речь идет о спасении жизни. Нарушить это правило значило только одно: изгнание.

Изгнание. Слово легло на сердце камнем, непрошенным грузом. Пересечь границу – это одно, но то, что она сделала, может навсегда оторвать ее от острова, от сестер, от матери. Мир казался слишком большим, море – слишком глубоким. «Отпусти ее». Вот оно, решение. Отпустить девушку, и можно будет сделать вид, что Диана никогда не прыгала со скал. И тяжесть уйдет.

Диана вспомнила руку девушки, яростную хватку, стальную решимость в глазах за секунду до того, как ее накрыла волна. Она чувствовала ее рваный пульс, отдаленный барабанный бой, звук войска в походе – войска, которое храбро сражалось, но нового боя уже не выдержит.

Она поплыла к берегу.

Когда она пересекла границу, прижимая к себе девушку, дымка рассеялась, а дождь прекратился. Тело наполнилось теплом. После бушующего моря спокойная вода казалась какой-то безжизненной, но жаловаться Диана не собиралась.

Когда ее ноги коснулись песчаного дна, она сделала рывок и перехватила девушку поудобнее, чтобы вытащить ее с мелководья. Она была пугающе легкая, почти невесомая. Диана словно держала на ладонях воробьиное тельце. Неудивительно, что море с такой легкостью издевалось над этим созданием и другими членами экипажа; она казалась чем-то временным, вроде гипсового слепка с тела.

Диана бережно положила ее на песок и еще раз проверила пульс. Сердце не билось. Она знала, что нужно заставить сердце работать и очистить легкие от воды, но очень смутно представляла, как это делается. Диана изучала основы помощи утопающим, но ей никогда не приходилось применять эти знания за пределами классной комнаты. Впрочем, возможно, что она просто не очень прилежно училась. Велика ли была вероятность того, что кто-то из амазонок начнет тонуть, особенно в спокойных водах, омывающих Темискиру? А теперь ее беспечность может стоить этой девушке жизни.

«Сделай что-нибудь, – сказала она себе, пытаясь унять панику. – Зачем ты вытаскивала ее из воды, если собираешься сидеть и смотреть на нее, как перепуганный кролик?»

Диана прижала два пальца к грудной клетке девушки и сдвинула их чуть ниже, надеясь, что выбрала правильное место. Затем сложила руки вместе и надавила. Ребра девушки прогнулись под ладонями. Диана торопливо убрала руки. Из чего она сделана? Из пробкового дерева? Она была не прочнее маленьких макетов памятников, которые Диану заставляли мастерить к занятиям. Она мягко надавила снова. И снова. Она зажала пальцами нос девушки, накрыла ртом ее холодеющие губы и вдохнула.

Воздух заполнил легкие девушки, грудь приподнялась, но на этот раз от Дианы явно требовалось усилие посерьезнее. Внезапно девушка закашлялась и изогнулась, исторгая из себя соленую воду. Диана откинулась назад с нервным смешком. У нее получилось. Девушка выжила.

Осознание того, что она только что совершила, потрясло ее. Аидовы псы, у нее получилось. Девушка выжила.

И пыталась сесть.

– Ну-ка, – Диана поддержала девушку за спину. Она не могла просто сидеть и смотреть, как та бьется на песке, словно выброшенная на берег рыба, но и назад в море отпустить ее не могла. Или?.. Нет. Смертных определенно так и тянет на дно.

Девушка схватилась за грудь, жадно хватая воздух.

– Остальные, – выдохнула она. Ее глаза распахнулись так широко, что Диана видела белок вокруг всей радужки. Девушку трясло, но от холода или шока, Диана не знала. – Мы должны им помочь…

Диана покачала головой. Если среди обломков и были следы других выживших, она их не видела. И потом, в мире смертных время идет быстрее. Даже если она поплывет назад, к тому моменту, как она доберется до границы, шторм уже расправится и с телами, и с останками корабля.

– Они мертвы, – сказала Диана и тут же пожалела, что не подбирала слова тщательнее. Девушка открыла рот, закрыла. Ее трясло так сильно, что Диана начала опасаться, что она расколется на части. Со смертными ведь так не бывает? Или бывает?

Диана окинула взглядом утесы над пляжем. Кто-нибудь мог увидеть ее в воде. Она была уверена, что единственная из участниц выбрала этот маршрут, но кто угодно мог заметить взрыв и прийти посмотреть, что произошло.

– Нам нужно уйти с пляжа. Ты можешь идти?

Девушка кивнула, стуча зубами, но не пошевелилась. Взгляд Дианы снова скользнул по утесам.

– Я серьезно. Вставай.

– Я пытаюсь.

Непохоже было, чтобы она пыталась. Диана напрягла память и попыталась вспомнить все, что ей рассказывали о смертных, все человеческое: пищевые привычки, температура тела, культурные нормы. К сожалению, мать и учителя придавали куда больше значения тому, что Диана называла Мрачными Предостережениями: война. Пытки. Геноцид. Загрязнение окружающей среды. Грамматические ошибки.

Девушка, дрожавшая перед ней на песке, до категории Мрачных Предостережений, пожалуй, недотягивала. На вид она была примерно ровесницей Дианы. Темная кожа, спутанные тонкие косички, в которые забился песок. В ее состоянии она явно могла навредить разве что себе. И все равно она представляла для Дианы угрозу. Она могла навлечь на нее изгнание. Она могла навсегда лишить ее дома. Нет, лучше об этом не думать. Вместо этого Диана вспомнила уроки Теуты. «Составь план. Люди часто проигрывают битвы потому, что не понимают, в какой войне сражаются». Так, ладно. В таком состоянии девушка далеко не уйдет. Может, это и к лучшему, учитывая, что вести ее Диане некуда.