Убить генерала - Жан Гросс-Толстиков

– Короче, капитан, – недовольно буркнул Владимир Иванович. – Я и без твоей болтовни верю, что твоя наружка не просто так штаны в казенных машинах целыми днями протирает.

– Угу, – кивнул головой Олег Михайлович, собираясь с мыслями, чтобы вновь не начать детальное описание происшествия. – Одним словом Никоноров был убит выстрелом в висок… Снайперскую винтовку «мини-Драгунов» нашли в соседнем доме, на чердаке, около вентиляционного окошка. Сначала нам показалось странным, что «Драгунов» валялся там без оптического прицела, но потом… По отпечаткам пальцев вычислили и киллера…

– Оперативно, – впервые за весь разговор улыбнулся генерал.

– Киллером оказался Кутузов Валерий Яковлевич, 1946 года рождения, москвич, проживающий по адресу… впрочем это не важно… был найден задушенным в собственной квартире. В кармане киллера найдена гильза от извлеченной из головы Никонорова пули и оптический прицел от снайперской винтовки. Вот только, Владимир Иванович, не понятно зачем Кутузов прихватил с собой прицел…

– И все? – прищурив и без того чуть раскосые глаза, переспросил Бангратов.

– Никак нет, товарищ генерал-лейтенант… Все, как обычно… При осмотре обоих трупов, в кармане и Никонорова, и Кутузова были найдены идентичные монгольские монетки, номиналом в пятьдесят менге… Как и в карманах всех предыдущих жертв Монгола.

Закончив с докладом капитан Упрямцев замолчал; молчал и Владимир Иванович. Посидев минуту в тишине, генерал в сердцах громыхнул увесистым кулаком по папке с растущим буквально на глазах делом неуловимого киллера.

– Найди мне его, Упрямцев! – рявкнул Бангратов. – Что хочешь делай, но найди… Лично руки этому гаденышу поотрываю!

– Не такой уж он и гаденыш, – тихо сказал капитан, будто проговорил мысли в слух.

– Ты думаешь, Олег Михайлович?! – удивленно приподняв брови, переспросил Владимир Иванович. – Чем же он тебе так симпатичен?

– Его руками убирают криминальных авторитетов… Город чище становится.

– Сплюнь три раза! Не дай Бог из-за этого «дворника» братки междуусобные войны начнут, не разобравшись.., – на секунду задумавшись, генерал потер подбородок двумя пальцами и, перейдя на шепот, переспросил. – Слушай, капитан… А наш Монгол случайно не под крышей у спецслужб гуляет?

– Не думаю, Владимир Иванович… Вот еще монетки эти, черт бы их побрал.

– Ну, ну, – вздохнул Бангратов. – Ну, ну…

Недалеко от здания ГУВД, в уютном кафе «Марика» в гордом одиночестве за чашечкой ароматного зеленого чая сидел молодой человек в дорогом льняном костюме. Закинув ногу за ногу, он неторопливо перелистывал страницы газеты «Смена». Задержав взгляд на криминальной рубрике, молодой человек пробежался глазами по некрологам и едва заметно усмехнулся.

Допив чай, он жестом подозвал к себе миловидную официантку и попросил счет. Девушка вернулась через минуту. На фарфоровом блюдце лежал бумажный прямоугольник чека и мятная конфетка. Улыбнувшись официантке в знак благодарности, молодой человек взял с блюдца конфетку и, мельком взглянув на счет, расплатился, оставив щедрые чаевые.

В тот момент, когда девушка наклонилась за блюдцем с деньгами, посетитель остановил ее, подняв вверх указательный палец.

– Извините, – тихо сказал он и, ловко подтолкнув пальцем, скинул с блюдца себе в ладонь медную монгольскую монетку. – Это не Вам…

Вернувшись домой только к обеду, генерал отпустил водителя и поднялся на свою лестничную площадку. Открыв дверь ключoм и войдя в темноту прихожей, Владимир Иванович скинул с ног туфли, пристроил на вешалку китель и направился по коридору в кухню. Татьяна Александровна колдовала у плиты, на которой что-то скворчало и истощало манящие запахи.

– Здравствуй, Танюша, – сказал Бангратов, присаживаясь на край кухонного мягкого уголка.

Не отрываясь от своего кулинарного творчества, супруга обернулась и улыбнулась ему, но тут же нахмурила брови и строго приказала:

– А ну, генерал, марш руки мыть!

– Так точно, – усмехнулся тот и вышел из кухни.

Закатав рукава рубашки, Владимир Иванович старательно намылил руки по локоть и долго тер одну о другую, задумчиво-оценивающим взглядом рассматривая свое отражение в зеркале. Вернувшись на кухню, он сказал:

– Танюша, я подумал, может мне постричься следует? А то как-то стыдно в таком виде в театр идти… Тем более с такой выразительной дамой!

– За выразительную даму, конечно, спасибо. А на счет стрижки, …как хочешь, – пожала плечами Татьяна Александровна, мельком взглянув на циферблат настенных часов. – В принципе время еще есть… Успеешь и пообедать, и в парикмахерскую сходить.

Закончив с обедом и поблагодарив супругу поцелуем в темечко, генерал переоделся в штатское, а именно в легкий костюм – сентябрьское солнце все еще как-то по-летнему ласкало Москву своим теплом – и направился в ближайшую парикмахерскую.

К своему удивлению, заглянув в распахнутые настежь двери, генерал обнаружил, что парикмахерская не смотря на субботний день оказалась не особо востребованной. В «предбаннике», создавая немногочисленную очередь сидели трое: некий пенсионер с мальчиком лет семи-восьми и двое здоровенных широкоплечих кавказцев.

– …Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, – едва слышимым шепотом поздоровался кто-то за спиной Бангратова. Последний обернулся.

Вежливым незнакомцем оказался майор Кравчук. Владимир Иванович молча кивнул ему в ответ и тотчас же заметил стоящий невдалеке от парикмахерской милицейский «УАЗ». От машины в его сторону стремительными перебежками приближались еще трое милиционеров с укороченными «Калашников» наперевес.

– Игнат Радионович, а вы тут что делаете? – поинтересовался Бангратов.

– На задержании, товарищ генерал-лейтенант, – также тихо ответил тот и сердито зыркнул на своих сослуживцев. В ту же секунду милиционеры едва ли не распластались на асфальте, но продолжили бежать на полусогнутых ногах. – А Вы, Владимир Иванович?

– Постричься пришел, – пожал плечами генерал. – Но видимо уже не судьба… Рассказывай, что там у вас?

– Поступило распоряжение дежурного срочно выехать на захват банды, – ответил майор.

– Даже целой банды?! Ну и?

– По полученной информации, товарищ генерал-лейтенант, – зашипел змеей Кравчук. – В парикмахерской должен появиться находящийся в розыске рецидивист из Грузии. Або Тбилисский. Также известно, что «гость» столицы вооружен пистолетом. Тип жестокий, бывший боксер…

– С ним еще двое, – перебил его Бангратов и безапелляционно принял командование операцией на себя. – Значит так, Кравчук… Действовать надо осторожно, без лишнего шума. Зря не рисковать!

В «предбанник» парикмахерской ввалился пьяный мужчина. Обладая неподражаемым талантом актерского мастерства, Бангратов перевоплощался в кого угодно. Окинув посетителей неуверенным взглядом, генерал произнес изрядно заплетающимся языком.

– А к-к-крайний… к-кто?! – и не дожидаясь ответа, продолжил. – Щ-щас приду. Только еще п-п-пять капель п-п-портвейна …для свежести, ик.

Тотчас же покинув помещение, где сидели кавказцы и пенсионер с внуком, Владимир Иванович свернул за угол, где его ожидали милиционеры во главе с майором Кравчуком.

– Я займусь Або, а вы теми двумя, что в «предбаннике». Только осторожно, там еще мирные жители есть… Ну да вы, думаю, отличите грузин от пенсионера и мальчишки… Я зайду первым. Когда услышите «Сейчас моя очередь!», влетайте. Будьте готовы, если потребуется, применить оружие. Упускать эту сволочь нельзя!

Вернувшись в парикмахерскую вновь под видом пьяного, генерал остановился в дверном проеме, оперевшись о косяк. Он громко икнул и недовольно выругался:

– Б-б-больно нужен мне их п-п-портвейн, дерьмо с-с-собачье!

Шатаясь, Бангратов бесцеремонно миновал сидящих и ввалился в зал. Видимо из-за все той же субботней невостребованности парикмахерской в зале работал только один мастер. В кресле с намыленной шевелюрой сидел рецидивист Або.

– С-с-слушай, Маэстро, – «пьяный» генерал обратился к парикмахеру, поднявшему на него удивленно-возмущенный взгляд. – Ты з-з-здесь единственный ин-ин-теллигентный человек, ик! П-п-плесни в стакан «Огуречного л-л-лосьончика» на т-т-трешку. Такая ш-ш-штука, понимаешь! Т-т-такой деликатес!

– Мужчина! – рассерженно взвизгнул парикмахер. – Здесь не рюмочная!

Бангратов сделал одновременно удивленное и рассерженное лицо. Он приблизился к сидящему в кресле посетителю еще на пару шагов и, подняв на мастера мутный взгляд сонно закрывающихся глаз, спросил:

– А почему?!

Парикмахер возмущенно всплеснул руками, но не успел ничего ответить. Демонстративно взъерошив волосы рукой, Владимир Иванович набрал полные легкие воздуха и громко крикнул: