Зов генов - Тигрис Рафаэль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так значит ты мой отец? — выговорила она, — наверное этим и объясняется то магическое воздействие, которое исходит от тебя. Вполне возможно, что в Кане вы с матерью сотворили меня, а теперь вот смотришь с довольной ухмылкой. Мира и Мирон — какая сладкая парочка!
Тут Жасмин вспомнила, как её мать всю жизнь осторожничала в общении с мужчинами, чтобы, не дай Бог, лишний раз не залететь.
— Так почему же с тобой у неё осечка вышла? Либо ты ей очень понравился, и она потеряла голову, либо…
Договорить Жасмин не успела. Заскрипел замок входной двери, и на пороге появилась встревоженная Джулия.
— Господи! Как ты меня напугала. Я увидела среди ночи свет и подумала, что в дом пробрались воры.
— Всё нормально. Просто смена часовых поясов не даёт мне уснуть нормально.
— Может мне побыть с тобою до утра?
— Нет, не беспокойся. Гроза уже утихла и я снова усну.
Как только Джулия ушла, Жасмин быстро вернулась к изображению Мирона.
— А вообще — то я рада, что вы так удачно снюхались. Получилось плодотворно. Ведь родилась я.
Сказав так, Жасмин окончательно успокоилась, легла обратно в постель и уже проспала до утра.
Рано утром первым делом она достала свой фотоаппарат и щёлкнула изображение Мирона.
— Если ты действительно мой отец, то тебя должна узнать моя мать, — заключила Жасмин.
Вдруг её лицо осенила догадка. Жасмин живо оделась и пошла в дом напротив.
— А давайте я тебя сегодня постригу — заявила она после завтрака.
— А ты умеешь стричь? — удивилась Джулия.
— Конечно, умею. Не забывай, что я была много лет певицей и всюду разъезжала с искусной парикмахершей. Вот у неё и научилась.
— Ну что же. Я как раз намеревалась постричься после поездки.
Джулия уселась поудобней, и Жасмин принялась стричь.
— Может тебя и под блондинку покрасить? — спросила Жасмин, когда работа была готова.
— Но так мы будем совсем похожи, да и краски сейчас нет под рукою.
— Ну как знаешь. Под светлыми волосами легче прятать седину. Я же вижу как она у тебя прёт.
— Это после смерти мужа так обильно проявилась.
В это время в комнату зашла Элен и, увидев красоту, которая навела на мать Жасмин, сказала:
— Я тоже хочу, чтобы меня постригли так стильно.
— Элен! Неудобно певицу заставлять работать парикмахером, — возразила Джулия.
— А мне не трудно, мне в удовольствие, — возразила Жасмин.
— Вот видишь мать. А за это я вам песенку спою французскую.
— Отличная идея! — обрадовалась Жасмин, — живо садись.
Жасмин принялась стричь девушку, и чем больше она её стригла, тем сильнее нарастало, так называемое, чувство дежавю. Девушка Элен была копией девушки Жасмин, практически её клоном. Лицо, форма головы, структура волос и даже манера разговаривать — всё было похоже.
«А ведь очень возможно, что я ей прихожусь родной тёткой» — пронеслась в голове у Жасмин смешная мысль.
Это предположение ещё больше начало утверждаться, когда Элен запела. Она пела ту самую песню, текст которой написала когда то Жасмин. Это была выражением её чувства тоски по отцу, возвращение которого она ждала всю жизнь. Послевоенная публика слушала певицу Жасмин с замиранием сердца, и со слезами на глазах, а после неоднократно вызывала на бис.
Время летело, и Джулия с Жасмин беззаботно её провожали. Подружкам нравилась обоюдная кампания. Только однажды Жасмин отлучилась куда то, но вечером они опять были вместе.
Однажды на обед Жасмин явилась с загадочным видом, с бутылкой отборного коньяка.
— У нас сегодня какой то праздник? — удивилась Джулия.
— Можно и так сказать, — ответила серьёзно Жасмин.
— Ты меня пугаешь, подружка. Живо говори, в чём дело.
— Давайте сперва выпьем, а потом поговорим.
Они поели и выпили.
— Ну, теперь можно?
— Теперь можно, — ответила Жасмин и положила на стол какие то бумаги.
— Что это? — спросила Джулия насторожено.
— Это анализ ДНК наших волос. Слыхали про современную методику генетической дактилоскопии? — удивила всех Жасмин.
— Что это всё значит? — стала возмущаться Джулия.
— А ты почитай сама.
— Не буду я ничего читать, — сердито сказала Джулия, — ты специально тут гостила, чтобы брать у нас материал для тестов?
— Мама! Зря ты так наезжаешь, — вмешалась Элен, — тут нет никакого злого умысла. Правда, Жасмин?
Жасмин вместо ответа налила себе ещё одну рюмку и залпом испила.
Элен поняла, что надо разрядить обстановку, взяла документ и принялась изучать.
— Не может этого быть! — воскликнула она, медленно опуская бумагу.
— Чего не может быть? — спросила Джулия уже в более спокойном тоне.
— Жасмин твоя сестра!
Обычно в театральных постановках, после такой ошеломляющей репризы, наступает долгая немая сцена, а иногда и вообще опускается занавес. Сцена с нашими тремя женщинами тоже не отклонилась от классических законов драматургии.
Первой очухалась Джулия. Она взяла бумаги и тоже прочла содержимое.
— Жасмин! Неужели это правда? Как могло такое произойти?
— Очень просто мама, — весело вставила Элен, — после интимного общения мужчины с женщиной получается потомство.
— Между моим отцом и матерью Жасмин был интим?
— Ну, разумеется, был, — продолжила Элен, — и результат этого интима стоит перед тобой в виде Жасмин. Хронологически всё сходится. Немецкая оккупация, французский город Кан.
— Отец мне об этом ничего не рассказывал, — медленно выговорила Джулия.
— Ну, ещё бы! Стал бы он тебе рассказывать о всех своих случайных связях, — озорным тоном ответила Элен.
Жасмин налила рюмки, на сей раз не только себе.
— Я думаю, нам сейчас стоит за это выпить.
Все дружно подчинились её призыву.
— Не знаю, как ты Джулия, но я это почувствовала, когда впервые увидела тебя в самолёте. Наше сходство с самого начала резануло глаза. Причём, не потому что на нас были одинаковые чёрные платья, нет, хотя и это подчёркивает наличие схожих вкусовых предпочтений.
— У нас похожие черты лица, — вставила Джулия.
— И не только.
— А что ещё?
— Дочь, которую мне не суждено было родить и, которая была бы так похожа на меня, родила ты, — сказала торжественно Жасмин, с восторгом показывая на Элен, — я это заметила сразу, ещё при встрече в аэропорту. Ну, а потом когда она запела, я поняла, что тесты на ДНК уже ни к чему.
Сказав это, Жасмин крепко обняла племянницу, и к ним присоединилась ещё и Джулия.
— Я уезжаю в Париж, — вдруг заявила Жасмин.
— Как? Почему? — воскликнула Джулия, — что- то случилось с мамой?
— С ней, слава Богу, всё в порядке. Но пока она совсем не угасла, я должна её кое о чём спросить.
— Зачем? Ты не веришь тестам?
— Мне нужно живое признание. Только она может поставить окончательную точку
