Небесный хор - Николай Белоцветов

«Рыдай, душа! То было лучшим годом…»

Рыдай, душа! То было лучшим годомВесны твоей, когда тебе был поданНапиток жизни, ты же от негоНе отпила, и смолкло Божество.

Заря ушла, и небеса погасли.Кто там стучит? Не твой последний час ли,Последний час, подаренный тебе!..Не смерть ли там шагает по тропе!..

Но, посмотри, к прошедшему взывая,Я грудь свою, как клетку, раскрываю,И резвой стаей белых голубейНесутся думы к родине своей.

«Кто спустил эту злую свору?..»

Кто спустил эту злую свору?Кто щекою припал к ружью?Как лисица в глухую нору,Зарываюсь я в плоть свою.

Хищный скребет под сводом черным,Шорох оползня, хриплый вой.О, как остро запахло дерном,Горьковатой лесной травой!..

Все слышнее дыханье гончих,Все грознее призывный рог.Вот сейчас подбежит загонщикИ взведет на бегу курок,

И на волю, дрожа, оскалясь,Беспощадных врагов кляня…Шевельнется, согнется палец,Грохнет глухо. И нет меня.

«Я никогда не отстаю…»

Я никогда не отстаю,Всегда вперед я забегаю,И мнится мне, что в грудь моюПружина вложена тугая.

Я чую время наперед,Считая бег секунд и терций.Придет, придет и мой черед,И перестанет биться сердце.

О, как же всхрипну я тогда,Проскрежещу и вдруг застыну,И отразится навсегдаНа циферблате час кончины.

«Сквозь сон гляжу на циферблат…»

Сквозь сон гляжу на циферблат,На стрелок мерное движенье,И затуманился мой взглядПочти до головокруженья.

Как будто в вечность я проник,Туда, где светят зодиаки,Вздохнул, и растворился в них,И затонул в небесном мраке.

Но вдруг секунд бегущих стукНапоминает мне о мире,И, прикрепленную на крюк,Я вижу цепь с тяжелой гирей.

Недвижный крюк и стук, и звукОстановившейся пружины…О, если бы я мог, мой друг,Пребыть с тобой и в час кончины!

«Надо мною склоняется ангел Господень…»

Надо мною склоняется ангел Господень,И в меня он вставляет цветное стекло,И мой глаз разгорается в мертвой природеИ на белом экране порхает светло.

Я смотрю на экран, на благую богиню,На Мадонну с младенцем Христом на руках.На колонны, на свод ослепительно синий,И в сиянье своем забываю я мрак.

Я — волшебный фонарь. Я лучусь, я пылаю.Посмотри, что за тень поднялась за холстом.Как летучая мышь зашарахалась, злая,И как туча легла над младенцем Христом.

И исчезла игра, и померкла Мадонна,Чей-то профиль безносый шагнул на экран,И действительный мрак, несомненный, бездонный,Заслонил и затмил многоцветный обман.

О, глухое сознанье материи темной!Я мрачнею, я гасну. Сиять мне нельзя.Треск повернутой кнопки. Я больше не помню.Как мой луч ликовал, по тирану скользя.

«И будет час бескровный, предрассветный…»

Аде

И будет час бескровный, предрассветный,Такой же бледный, как лицо мое,Свинцовый запах и забытие,Отверстый рот, навеки безответный.

А на полу… О, неужели я?..Так значит смерть? Как быстро и как рано!Но все ползет из газового кранаС убийственным шипением змея.

И напоследок я еще увижу,Скосив глаза, издав последний вздох,Как таракан проюркнет между крох,Топорща ус, трепещущий и рыжий.

А через час вбежит, схватясь за бокИ задыхаясь, он, когда-то близкий,И на моей истерзанной запискеШипящих змей рассмотрит он клубок.

«Мне ль от предчувствий грозных скрыться!..»

Мне ль от предчувствий грозных скрыться!Так жуток запах камфары,Твой острый профиль, взгляд сестры,Притихший врач, лекарства, шприцы!..

И стал внезапно я тобой,Я стал бичом твоих конвульсий,В твоем затрепетал я пульсе,Слепой, как сердца перебой.

И вот прошло. Прозрел я снова.Но не проходит мой испуг,И в строфах раздается вдругСтук сердца твоего больного.

«О, что за день!.. На ободки, на блики…»

О, что за день!.. На ободки, на бликиВ зрачках твоих встревоженно гляжуНо уж себя я в них не нахожу.В них только мрак, безмолвный и безликий.

И в бездну тьмы, в зиянье пустоты,Взрыдав, кричу. Ни отзвука, ни слова!Но на мои настойчивые зовыВдруг смерть встает, и исчезаешь ты.

И, тяжкий крик в устах своих сжимая,Похолодев, я тайну познаю,Но эту тайну скорбную твоюДа сохранит душа моя немая.

Терзаясь в днях и сетуя в ночах,Пребуду я на медленной Голгофе.Но не скажу я, почему твой профильТак обострен, так скорбно величав.

И в пустоту зрачков твоих не будуКричать и звать я больше никогдаЗатем, что в них погибель и беда,Затем, что я не верю больше чуду

Смотрю в тебя, и снова злая тень,И стражду я от тяжкого молчанья,И вижу крест над узкими плечами.И мы молчим. И так проходит день.

«Там тоже суша, реки, тучи…»

Там тоже суша, реки, тучи,Туман и ветр, тепло и свет,И на любое из созвучийЗемных найдется там ответ.

Но как бы на октаву вышеТам всех свершений звукоряд,И люди иначе там дышат,И звезды иначе горят.

Басовых нот земных сраженийТам нет, и духи не поймутТого томленья и броженья,Которым прокляты мы тут.

«О, как зловещ и грозен он…»

О, как зловещ и грозен он,Грядущий день, как напоенПредчувствием Суда и казней!Как с каждым часом неотвязней,Неотразимей зов трубы!Земные души, как гробы,Разверзлись. Трубный клич мотора.О, черный день, о, день, которыйНачертан кровью на столбцахНебесной Книги! В тлен и прахВсе превратилось от напораПодземных, неуемных вод.Заколыхался небосвод.Завыли, заметались бесы.Небес прозрачные завесыПробиты молнии клинком.Ревет быком сраженным гром.Кровь Божества из-под хитонаСочится. Раздаются стоны.Струится лавы знойный гной.Проходит вихорь ледянойМятежной зыбью по вершинамОторопевших рощ. По спинамХолодный льется пот. И адИз шахт на волю выбегает,И рев милльонов содрогаетСлепую землю… Смерть у врат.

Красный флаг

Красный флаг на улице, красный флаг!И за флагом идут, идут,Вожделея отмщенья, расправ и благИ взывая: — На суд, на суд!

Красный флаг на улице, красный флаг!И за флагом дремучий люд!Развевается, вьется зловещий знак,Знак свержений, восстаний, смут!

Красный флаг, красный флаг вопиет, кричитВот уж столько взметенных лет:— Стоп! Крушенье! Проезд закрыть!Человеку дорог и нет! —

«И победил он легион лукавый…»

И победил он легион лукавый,И распластав прозрачные крыла,Он поднял Граль в деснице величавой,И от него бежала злая мгла.

И с высоты, сияя вечной славой,Наперекор коварным чарам злаНизвергся свет на град золотоглавый,Церковные расплавив купола.

И стал собором кубок чудотворный,И превратился купол в новый Граль,И я увидел, вглядываясь в даль,

Где воссиял так ярко свет соборный,Как по стране немой и беспризорнойПроходит под забралом Парсифаль.

«Смотрю на звезд немые письмена…»