Реарити. Начало - Ким Чон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ами попросила объяснить, какого цвета вода в аквариуме с кораллами.
– Ммм, коралловый цвет сложный, там есть и красный, и розовый, и даже оранжевый…
– Значит, это цвет лета! – малышка улыбнулась, и Рёта остался доволен.
Белый жемчуг, розовый жемчуг…
Существуют разные способы попасть в сказку. Таинственные порталы, зеркала, тёмные бесконечные коридоры, глазок в двери, волшебные напитки в резных кубках. Однако, за великим множеством средств, забылось еще одно… Это впечатления… Воображение, фантазия… По ту сторону Реарити. Перенестись туда помогает музыка, рисование цветными мелками на асфальте, мечты… По ночному небу плывёт облако звёздной пыли… На теплый песок величаво садится ширококрылая Птица, готовая доставить тебя куда угодно… Держась крепко за ее мощную шею, ты поднимаешься под самый купол звёздного неба… Тонешь в «шубе» из перьев… Не можешь сдержать восхищения.
Малышка то просыпалась, то вновь погружалась в дремоту. Ее голова упала на плечо Рёты, он замер, боясь шелохнуться и потревожить ее покой. Он разбудил девочку только перед окончанием поездки. Спина занемела от неподвижности, но, когда она проснулась, он не проронил ни слова об испытываемых им неудобствах, абсолютно ни на что не пожаловался.
Из динамиков прозвучало объявление.
«Через пять минут – конечная остановка. Поездка завершается. Благодарим за пользование услугами компании по перевозке пассажиров наземным транспортом „Юмэ9“. Всего доброго!»
***Ами хотелось простоять на перроне целую вечность. После уединения во время поездки, девочка внезапно погрузилась в суету. Люди, много, очень много людей! На вокзале кипела жизнь. Неряшливо одетые, пахнущие рыбой. Душистые, ароматные, как свежий хлеб… Женщины, дети, юноши…. Старые богатые господа… Романтичные, радостные, грустные, усталые …. Самые разные… Люди… Друзья или враги?! Возможно ли, изучить их мгновенно или для этого действительно нужна целая вечность?! Пролетающий белый голубь, шелестя крыльями, коснулся ее плеча, и, также стремительно улетел прочь. Словно поздоровался, хотел сообщить что-то… Словно спрашивал имя. Всё по-прежнему было лишено красок… Бело-серые здания с тонкой контурной линией вокруг… Люди, как и здания, тоже были бесцветными… словно картинка из старого фотоальбома.
– Рёта-тян! – Ами дёрнула его за рукав футболки.
– Э… – Рёта смутился и слегка покраснел.
Такое обращение больше подходит для маленьких детей, или же любимым парням, к которым ласково обращаются девушки. Он завёл руку за голову и, почесав в затылке, ответил:
– Называй меня лучше сэмпай10. Как-никак я старше тебя!
Девочка посмотрела на него снизу вверх… «Бесцветный» Рёта действительно выглядел старше и был намного выше ее.
– Мне целых двенадцать, малявка.
Такой эпитет не был оскорбительным, он произнёс это улыбаясь, как-то по-доброму. После чего быстро погладил Ами по голове.
Девочка хотела обидеться, но явно передумала:
– Хорошо! Рёта-сэмпай, куда мы отправимся дальше?
Он взглянул на башенные часы вокзала. Стрелка замерла на без двух минут час:
– В цирк!
– В цирк?! – переспросила девочка…
– Но учти, что там мы должны быть крайне осторожными! Во время представления в темноте можно встретиться лицом к лицу с опасностью!
Ами стало немного не по себе.
– Похитители! Те, кто ворует цвета… Цирк, то место, куда приходят не только весело провести время, но и похитить радость под любым предлогом. Я сяду рядом, так что не бойся….
Было куплено два билета на представление под названием «МИМолётные слёзы»
Перед входом в цирковой шатёр продавали попкорн, вату разных цветов и вкусов, сладкую газировку, карамельные бомбочки и мороженое.
– Выбор за вами! – воскликнул продавец громким басом, обращаясь к детям. Его голову венчал поварской колпак кирпичного цвета, а из-под колпака выбивались густые брови с проседью. Туго затянутые за спиной фартучные завязки подчёркивали стройную фигуру человека, разменявшего не один десяток лет.
Пристально посмотрев на Ами добродушным взглядом, он спросил:
– Что желает юная Химэ11?
– Всё!
Продавец выпучил от удивления глаза и отпрянул назад.
– Она лопнет! Попкорн и газировку, пожалуйста.
Ами надула щёки и с обидой в голосе произнесла:
– У меня растущий организм, нужно питаться больше…
Продавец и мальчик переглянулись и хихикнули.
– Так уж и быть, – мужчина вытянул откуда-то из-под прилавка за яркий фантик клубничную карамельку. – Держи!
Ами поклонилась и взяла конфету:
– Ари-га-то12!
В этот момент прозвенел колокольчик, возвещая о том, что представление вот-вот начнётся.
Люди, заходящие друг за другом в шатёр, старались как можно быстрее попасть вовнутрь. Возникла небольшая суета, даже давка. Рёта и Ами потеряли друг друга. Мальчик пожалел о том, что не держал ее в этот момент за руку. Внезапно он увидел подозрительные перемещения одного Господина. Одетый не по сезону в осеннее пальто, он осторожно выглядывал из-за стойки-ворота. Его глаза хитро бегали из стороны в сторону, словно выискивая кого-то, а сам он подходил ближе к очереди и тут же отдалялся. Заметив, что Рёта глядит на него в упор, отвернулся, и словно растаял в воздухе.
Зрители рассаживались каждый на отведённое ему место… Номер 1, 2…5…
– Это место занято. – Ами положила руку на соседнее кресло.
Первый ряд, места – номер 7 и 8, согласно билетам, закреплялись за девочкой и Рётой-сэмпаем. Но одна больших размеров дама, с крючкообразным носом, тыкала в свой билет пальцем, уверяя, что 8 место принадлежит ей. В знак своей правоты она поднесла свой билет к самому носу Ами. Там и вправду была нарисована огромная цифра 8.
Наконец-то пришёл Рёта. Но и он не смог уладить этот вопрос. Явно случилось какое-то недоразумение. На талоне Рёты была не та цифра … 15. Ни больше, ни меньше.
– Юноша, извольте занять своё место, вон там! – Дама показала пальцем на кресло с 15-м номером.
Оно оказалось на другой стороне арены, а, так как раздался последний звонок, Рёте ничего не оставалось, как пройти на своё место. Ами волновалась, но подала знак, что всё в порядке. Ну, типа, всё о’кэй! Однако, его всё равно одолевало беспокойство…
Свет потух. Освещение переключили на лазеры. Шатёр наполнился лёгким дымом. Заиграла динамичная музыка…. Из-за кулис, стуча копытами о деревянное основание манежа, вышла … зебра. Дети в порыве эмоций завизжали от радости. Она сделала круг почёта по арене и направилась назад… Ей навстречу выбежал Мим в элегантном чёрном костюме. У него было выбеленное гримом лицо, тонкие чёрные брови, губы-ниточки, а бесконечно грустные глаза, так и доносили до зрителя атмосферу нескончаемой тоски… Даже нарисованная капелька слезы, готовая тотчас скатиться с правой щеки, говорила о том, что с ним приключилось какое-то несчастье. Мим, постукивая ладошкой по своему сердцу, сделал движение рукой, будто смахивая солёную слезинку. Он неожиданно замер. Зебра мотала хвостиком с кисточкой на конце, и, не отрываясь, глядела на его пассы руками. Она приблизилась к нему. Тыкаясь мордой артисту в ногу, попыталась разбудить, разморозить. Но не тут было…. В поле открылся люк, выдвинулась еще одна фигура Мима. Он был одет в белую сорочку, серый костюм… С повязанной на шее бабочкой, с цилиндром на голове и перчатками на руках – выглядел красивым, но холодным. Он повернулся на каблуках и пошёл задом наперёд по круглой сцене. Зебра шла следом, всё также мотая чёрной кисточкой. Потом он остановился. Тоже сделала и она. Отогнув уголок костюма, Мим выпрямил спину и погладил левую бровь, всем видом говоря:
«Я красавчик, я красавчик, я лучший из всех».
Мим вытащил из нагрудного кармана браслет с чередующимися белыми и розовыми бусинками и нежно-розовым бантиком посередине.
Он потряс украшение у самого носа животного:
«Оно ведь твоё?!»
«…»
«Потеряла и превратилась в зебру?!» – Мим пригрозил указательным пальцем. – «Не всё, не всё так просто. Верну, если обещаешь поцеловать».
Зебра мотнула головой, как бы протестуя:
«Нет!»
«Наденешь украшение, вернёшь прежний облик, и мы станем самыми счастливыми людьми на земле»
«Нет!»
«Да!»
«Нет!»
«Да!»
«…»
Животное со всей силы стукнуло передними копытами об пол… Еще раз и еще…. Деревянные брусья заходили ходуном.
Мим еле держался на ногах. Его руки Мима двигались хаотично. Он пытался цепляться за воздух, чтобы не упасть, прочерчивая в воздухе ломаные линии. И тут он согнулся пополам. Хрустнул и скрипнул. Из его спины выпрыгнула сначала одна, а следом и вторая пружина. Он всё еще пытался шевелиться, и даже поднять упавший на пол браслет. Старался зацепиться за шелковую ниточку, выпущенную из бантика. Жемчужный браслет «не шёл» в его руки. Лицо выражало злость. Двигаясь угловато, он тянул пальцы, но ему явно не хватало на это гибкости. И только на мгновение, коснувшись браслета еще раз, замер… и теперь уже насовсем. Перестал дышать. В зале послышались перешёптывания:
