Античность в прозе Т. Л. Пикока - Вера Чечелева

А. В. Михайлов отмечает, что античность на рубеже XVIII–XIX веков считалась не просто историческим прошлым, она воспринималась как «культурно-жизненная совокупность своих, не разрешенных до конца, по-прежнему актуальных проблем» [72: 113].

В работах историков и философов XIX века отношение к античному наследию характеризовалось неоднозначностью. С одной стороны, античность представлена как воплощение «золотого века», что созвучно концепции, например, Ф. Шлегеля. В литературно-критических эссе Пикока, отражающих увлечение писателя античными творениями, развивается мысль об античности как о возможной доминанте современной культуры.

Другая точка зрения характеризовалась сомнением в возможности современного художника воплотить идеальную форму античного произведения искусства. В этом смысле античные шедевры не способны активизировать творческую активность поэта, скорее наоборот, угнетают ее.

Общее в названных концепциях – положение об античности как «золотом веке» мифологии и искусства вне зависимости от отношения к ней художника и поэта.

Во многом концепция Пикока также была близка и концепции С. Т. Колриджа. Так, важное место в работах писателей принадлежит исследованиям теоретического характера. Т. Л. Пикок интересовался генезисом комедии, что следует из его литературно-критического обзора «Истории греческой литературы» Мюллера и Дональдсона. Писатель говорит о происхождении комедии, ее генетических родственниках, а также обосновывает положение об отличительных свойствах древнеаттической комедии. Колридж в трудах «Происхождение драмы» (1808), «Греческая драма» (1811), «Происхождение современной драмы» (1811), исследуя единый источник античного и современного театра, решает проблему генезиса комического и трагического в античной культуре, а также правила трех единств.

Интересно в плане сравнения с концепцией Пикока суждение Колриджа об античности в работе «Отличительные черты шекспировской драматургии», в которой сопоставляются античность и современное поэту романтическое искусство: «Античность – это законченность и потому грация, изящество, пропорция, достоинство, величие – все то, что способно воплощаться в прекрасную форму или мысль. Современность – незаконченность, и неопределенность как средство выражения этой незаконченности. Отсюда больше увлеченности страстями, смутными надеждами и страхами» [52: 282–283]. Пикок, в свою очередь, в своих работах развивает мысль о ясности, гармонии античных произведений и хаосе чувств в современных поэтических опытах.

У писателей-историков первой половины XIX века особый интерес вызывала проблема роли античной эпохи для истории европейской цивилизации. Показательна в этом отношении книга Э. Бульвер-Литтона «Афины. Их возвышение и падение» (1837), характеризовавшаяся заметным стремлением автора решить одновременно задачи как историка, так и памфлетиста, проанализировав настоящее в ретроспективном ключе. Таким образом, в литературном процессе Англии XIX века историческая наука и художественное творчество в некоторой степени сближались. Взгляды Т. Л. Пикока на проблему категории исторического в литературном процессе во многом близки точке зрения Э. Бульвер-Литтона, обратившегося к изображению масштабных исторических событий и исследовавшего вопросы времени, прогресса, смены эпох. Точка зрения Пикока и Э. Бульвер-Литтона на возможность исторического прогресса неоднозначна. Так, время, в представлении Пикока, разрушает древнее и благородное, свойственное той или иной эпохе. В этом отношении ностальгические мотивы идеализированного прошлого у Пикока близки взглядам Ф. Р. Шатобриана, Т. Карлейля, А. Теннисона и других. В то же время Пикок видит в смене эпох неизбежность самой природы, ее законов; и прогресс представляется ему закономерным в развитии цивилизации.

Взгляд Пикока на частную проблему смены цивилизаций достаточно близок также точке зрения Э. Гиббона, изложенной им в работе «История упадка и гибели Римской империи» (1776–1788). Так, Пикок вслед за просветителем-историографом называет средние века эпохой варварства и заблуждений.

Для историко-философской концепции Пикока характерно признание духовной значимости каждой культурной эпохи, рассмотрение античности в контексте мирового историко-культурного процесса. Так, Ф. Шлегель рассматривал античность не как «временной образец, а как этап в развитии истории» [23: 130].

В контексте сказанного трудно согласиться с мнением А. Д. Михайлова, которое он оставляет без достаточной аргументации: «В XIX столетии об античности, конечно, не забывали. Но обращение к ней почти сошло на-нет, и мы понимаем, почему» [73: 9].

Изучение материалов литературы и культуры XIX века, и творчества Пикока в частности, служит опровержением вышеприведенного мнения. Для Пикока античность – пробный камень для понимания и оценки важнейших сторон человеческой истории и культуры.

Так, Т. Л. Пикок своеобразно решает проблему генезиса литературы, представляя ее развитие в двух разных плоскостях: возникновение и развитие античной и европейской литературы. При этом английский писатель стремится сравнить похожие явления в вышеназванных литературах. Особый интерес в плане актуализации интереса к античности занимает уже упоминавшееся эссе Т. Л. Пикока «Четыре века поэзии», в котором последовательно освещаются и своеобразно решаются проблемы истории античной литературы.

Так, миф о четырех веках, последовательно сменяющих друг друга, наглядно воплощающий идею цикличности, существовал в древнегреческой мифологии и литературе и обычно соотносился с историей развития человечества. По выражению А. Я. Гуревича, древним цивилизациям, в том числе античной, «свойственно сочетание линейного восприятия времени с циклическим в разных формах, когда мир представляется не в категориях изменения и развития, а как пребывание в покое или вращение в великом кругу» [32: 30]. Так, например, миф Гесиода о пяти веках развития человечества (золотой, серебряный, медный, героический, железный) служит важной составной частью экспозиции, вступления к описанию современного ему общества (железный век), его пороков и бедствий и, что особенно примечательно и обусловлено жанровой спецификой дидактической поэмы, к последующему детальному воспроизведению системы трудовой деятельности жителя Древней Греции архаического периода. Средством убедительности и наглядности для Гесиода, исторический взгляд которого отмечен широтой и художественным вымыслом, служит воссоздание циклической истории развития человечества через призму его взаимоотношений с богами, причем последовательно проводится мысль о регрессивном развитии человеческого общества; по мысли древнегреческого поэта, смена поколений людей была обусловлена волей богов.

Пикок, на наш взгляд, продуктивно применил древнегреческий миф о циклическом развитии цивилизации к истории литературы. Особенность концепции английского писателя состоит в функциональном назначении этого мифа: идея цикличности, воплощенная в эссе «Четыре века поэзии», связывает воедино разнородные элементы его концепции истории литературы (изменения в жанре, стиле, понятии авторства, этической составляющей, функционировании формы).

Пикок последовательно разрабатывает идеи поступательного развития поэзии, когда одна эпоха закономерно сменяет другую, причем, в отличие от точки зрения древнегреческих поэтов, на это есть ряд как объективных, так и субъективных причин; каждая последующая эпоха, по мнению писателя, основывается на достижениях предыдущей, что выражается в «шлифовании основных идей предыдущего века» как в содержательном, так и в художественном плане. Иногда же, по мысли Пикока, литературная мысль осознанно выбирает иной путь, формально выраженный в новом жанре, – в этом Пикок видит основание зарождения оригинальной поэзии.

Эссе «Четыре века поэзии» представляет собой своеобразную многомерную циклическую концепцию, где повторение основных закономерностей и процессов на каждом из этапов развития литературы позволяет говорить о родстве явлений древней и современной литературы.

Одним словом, это, как уже было сказано выше, нетрадиционная концепция истории литературы.

Своеобразно Пикок трактует зарождение поэзии, которое произошло в так называемый «железный век». Для Пикока – это ранняя история человечества. Первооснова поэзии этого периода, по его мнению, – панегирик, когда порождающим фактором поэзии было естественное стремление первобытного человека к закреплению памятных событий: «Преуспевший воин становится вождем; преуспевший вождь становится королем; его следующей насущной задачей было найти себе глашатая, который распространил бы славу о его подвигах и размерах его владений. Таким глашатаем и оказывался поэт, который всегда готов был восславить силу его руки, предварительно испробовав на себе крепость его напитков. В этом и заключается первооснова поэзии, которая, как и всякое другое ремесло, развивается в зависимости от размеров рынков сбыта» [1:238]. Это в большой степени ироническое замечание все же, на наш взгляд, дает некоторое представление о характерных чертах поэзии на этом этапе, которые найдут свое отражение в закономерных формах. По жанру произведения этого периода Пикок относит к героическим песням, что было, по мнению Пикока, обусловлено функциональным назначением литературы этого периода. Стилевая принадлежность песен также была в зависимости от их функции.