Слишком живые звёзды 2 - Даниил Юлианов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женя зажмурился, пробыл секунду в темноте и открыл глаза, но увидел перед собой лишь озеро. Слава богу, озеро, а не тёмный ночной переулок или не светлая улица, тишина которой нарушалась женскими стонами боли.
Убийство не принесло ему удовольствия, но и какой-либо горечи тоже. Единственная тяжесть в груди была вызвана тем, что Женя слегка стыдился отсутствия чувств. В фильмах и книгах люди по несколько лет переживают из-за того, что от их рук кто-то погиб. Но в реальной жизни всё обстоит иначе. Это событие никак не изменило мир, не поменяло самого Женю и расплылось в памяти почти сразу же, как обычный будничный случай. Это одновременно и поражало, и пугало, и успокаивало. Оказывается, в дикой природе в убийстве нет ничего странного – это естественный процесс, лежащий в основе цикла природы. Сильный убивает слабого, слабый убегает от сильного – всё просто. И эта мысль грела душу, потому что она объясняла ту пустоту, что царила внутри. Законы морали придумали люди, но как только знакомые порядки рушатся, на трон восходят простые правила, написанные животными задолго до людей. И раз уж законы перестали действовать, следовало самому стать сильным и показать клыки.
Распустить свои крылья.
Женя расправил плечи и вдохнул ночной воздух, уже привыкнув к холодной воде, омывающей бёдра.
– Это нормально, что я ничего не чувствую. Они могли забрать жизнь Кати… но мы с Рэнджем помешали им. И правильно сделали. Так ведь?
Ему не ответили. Звёзды продолжали равнодушно смотреть вниз, у самого горизонта стал появляться слабый намёк на скорый рассвет, и тогда настанет новый день. Солнце засияет на небе и осветит собой сотни пустующих улиц, заглянет даже в самые тёмные уголки, куда вздумали спрятаться люди. Хищники выйдут на охоту, жертвы продолжат скрываться в тенях, и Петербург превратится в опасные джунгли, не щадящие никого. Каждый новый день будет настоящим испытанием – без покоя, с постоянной тревогой в душе. В таком мире жить не хотелось. В таком мире самое разумное – умереть, чтобы не видеть всех тех ужасов, на которые способны люди. Но… Женя хотел жить. Он жаждал вкусить незнакомые ему чувства, горел желанием почувствовать себя живым, ведь это такая роскошь! И смотреть… смотреть в серые глаза Кати и жить, бороться, выживать, потому что в его жизни наконец-то появилось то, чего не было раньше. Что-то волшебное, что-то приятное и… чарующее.
На лице Жени расплылась улыбка, и даже холодный лунный свет не смог скрыть исходящей от неё теплоты.
Пальцы прошлись по поверхности воды, зачерпнули несколько звёзд и подняли их в воздух, где они и растворились. Взгляд снова зацепился за алую звезду, переливающуюся глубоким красным. Она была в разы больше остальных и не имела контуры – они постоянно изменялись, разливаясь по небу. Звезда будто дышала, и если все другие взирали на Землю с равнодушием, то эта же пристально вглядывалась. Невидимые глаза ощущались на коже как нельзя ясно, словно это был взгляд хищника – пока не голодного, но уже приметившего жертву. За спиной вновь зашепталась листва, но вскоре стихла и она, оставив Женю наедине с алым сиянием далёкой звезды.
Справа послышался слабенький рокот.
Над самой водой засиял жёлтый фонарик и пополз по отражению, разбавляя тишину шелестом крыльев. Он немного покружил в воздухе, пару раз мигнул на фоне ночного неба и коротко пискнул, когда подлетел к Жене. Светлячок завис перед карими глазами и вытянул лапки вперёд, пытаясь коснуться кончика носа. Но тут же передумал и развернулся, взметнувшись вверх. Маленькое солнце двинулось по звёздам и замерло прямо перед той, что родилась сегодня ночью. Женя перестал дышать, хоть и чувствовал, что воздух гуляет по лёгким. Страх сковал ноги стальными цепями, коснулся загривка ледяными пальцами и задышал прямо в ухо, пока глаза не отрывались от светлого пятнышка, знающего больше, чем могло бы знать всё человечество.
Светлячок перекрыл собой алую звезду, но её кровавое сияние обволакивало его тело. Красные щупальца смешивались с жёлтым светом, но не тонули в нём, а лишь разбавляли. Собравшиеся вокруг звёзды уже не были такими равнодушными – они смотрели на светлячка, затаив дыхание. Даже крылышки раскрывались бесшумно, боясь спугнуть ночь. Ведь именно ночью многие хищники обнажают клыки и развлекаются с жертвами, пока не взойдёт солнце. А там люди допилят друг друга даже без сияния луны – им вполне достаточно самих себя.
И чёрные глазки светлячка говорили, что знают это. Эти глазки были настолько глубокими, что могли затянуть в бездонную мглу. Они наблюдали, они изучали, они интересовались. И от этого оценивающего взгляда Жене стало не по себе. Он чуть ли не сделал шаг назад, но остановился и, продолжая смотреть в тёмные точки жёлтого сияния, спросил:
– Что ты такое?
Ответом послужило молчание. Светлячок молча рассматривал человека перед собой и о чём-то думал. Да, думал. Размышлял. И от осознания последнего Женю передёрнуло и отбросило назад. Ноги скользнули по земле, кто-то сцепил на них пальцы и резко дёрнул вниз. Женя попытался закричать, но рот тут же заполнила вода. Кашель вырвался наружу и сразу же вернулся назад мощным ударом в грудь. Чьи-то ладони сомкнулись на шее, и как только ступни нашли опору, Женя мигом рванул вверх. Ветер ударилл по лицу и прижал мокрые волосы к голове, но это был ветер – настоящий, реальный. Воздух врезался в лёгкие, заставил Женю выплюнуть его и вдохнуть вновь. Он оглянулся, посмотрел на алую звезду, но не нашёл светлячка. Нигде не было сияющего жёлтого фонарика, который будто бы исчез, пока мир скрывала вода ночного озера.
Но рокот всё ещё был раздавался где-то рядом, и только когда он полностью стих, Женя понял, что исходил он из головы.
Ветер вновь пронзил тело иголками, и сейчас они впились куда глубже, чем раньше. Холод сковал мышцы, кости словно сжались, а зубы застучали друг об друга, отбивая быстрый ритм. Женя последний раз взглянул на звёзды (задержался он лишь на красном глазе, наблюдающим за всем) и развернулся, направившись к берегу. И только когда добрался до него, понял, что не взял с собой чистую одежду и полотенце.
Он взял футболку, которую ещё сегодня стащил с магазина, и вытерся ей. Бросил на траву, надел носки, трусы, джинсы, кроссовки и кое-как уложил волосы, чтобы те не торчали во все стороны. И когда ветер снова, будто издеваясь, прошёлся холодными пальцами по
