Женщина без прошлого - Светлана Успенская

Посетительница, не моргнув, денежную «котлету» из сумки достала.

— Очень я рада, что мировой прогресс и до нашего медвежьего угла докатился, — защебетала, купюры отслюнивая, — что теперь любой желающий индивидуум имеет возможность использовать сравнительно честные способы выборов. И что ему не нужно свои руки марать в разном дерьме, когда другие готовы это сделать за них.

— Кстати, — сказал Веня, принимая деньги и готовясь писать расписку, — с кем имею честь?

— С доверенным лицом кандидата Муханова. Зовут меня Людмила, а фамилию говорить не буду, так как она на суть дела не влияет.

«Любовница, значит», — подумал Веня и решил, что эта самая Людмила мечтает своего благорасположенного пропихнуть на теплое место, средств не жалея и в методах не стесняясь.

— Очень уж нам некоторые личности мешают, — многозначительно заметила визитерша. И лицо ее в приступе застенчивости нежной розовостью залилось. — Например, мэр нынешний Петр Мамаков. Или эта, Кукушкина, тоже… Остальные — мелкая шушера, агроном с фермы да районный гинеколог, смешно про них вспоминать. Но эти двое — отъявленные люди!

Нынешнего мэра Мамакова все в городе знали как облупленного. Несколько лет назад он как из-под земли объявился, засыпал избирателей деньгами, наплел с три короба, наврал семь бочек арестантов, и не успели граждане оглянуться, как он на вершину власти влез, окопался там и стал жить как у Христа за пазухой. Скверик имени себя разбил, фонтан имени себя устроил, паровозик вокруг фонтана пустил, который ребятишек катает «бесплатно», по двойной цене. И теперь в ус не дует, даже к специалисту по пиару ходоков не шлет, уверенный в неминуемой победе.

— А что такое эта Кукушкина? — поинтересовался Веня. — Что об ней слышно на предварительном следствии? От чего, так сказать, отталкиваться?

— О ней ничего не известно, — ответила гражданка Людмила. — Явилась не запылилась, откуда — непонятно, будто с того света свалилась. И теперь грозится навести порядок в городе, всех прохиндеев на чистую воду вывести. Очень уж нам это неприятно. Народ такие обещания слушать любит, как бы доверчивые граждане не поддались на уловку.

Тем временем в столе Веня предвыборную листовку сыскал, где эта Кукушкина во всей красе изображалась. На синь порох она ему не нужна, но при этом грешно не отметить, что дамочка, несмотря на строгий английский костюм, весьма фигуристая. И в роговых очках — значит, умная. И смотрит твердо — значит, стерва. И рыжая, как апельсин, — значит, палец в рот не клади. Текст под портретом сообщал о самой светлой личности нашей современности, о Елене Кукушкиной, что является рупором здоровых сил нашего города и выступает против патриархально-домостроевских устоев современного общества.

— Ладно, — пообещал Веня, — так и быть, берусь я за вашу Кукушкину… Могу предложить вам следующий стандартный набор PR-услуг: заказные статьи в газетах, контрлистовки с нелицеприятным содержанием, теледебаты с последующим перемонтажом, двойники с сомнительным прошлым, компромат всех мастей и всех ароматов — от откровенной тухлятины до мягкого свинства. Еще возможна покупка квартир, машин и дач на имя кандидата с целью опорочить его материальное состояние и вызвать гнев избирательной комиссии. Но это, предупреждаю, дорого, не всем по карману. Есть методы подешевле: для впервые обратившихся в наше агентство эксклюзивная услуга — внесение соперника в базу данных милиции как жуткого маньяка-педофила с последующим объявлением его во всесоюзный розыск. Последнее особенно рекомендую — новинка, хит сезона. Стопроцентный результат!

— Как же ее ввести в базу маньяков, если она — женщина? — резонно возразила курносая дамочка. — Избиратель теперь ушлый пошел, вряд ли купится. А насчет остального — это мы сами можем. Теледебаты, листовки — этого добра у нас навалом. Хотелось чего-нибудь эдакого… Заковыристого!

— Чего конкретно? — насупился Веня, ожидая от заказчицы заведомо невыполнимой просьбы — например, убийства накануне выборов, порноскандала с отягчающими последствиями или прилюдного транссексуализма облюбованной соперницы.

Курносая дамочка замялась, ясный взгляд подернулся стыдливой дымкой.

— Вот если бы вы нашли, откуда она взялась, чем раньше занималась… Какой-нибудь завалященький компромат отыскали, грязное бельишко порастрясли… Чтобы припугнуть эту Кукушкину да из города выставить, дабы перед глазами не маячила!

— Компромат? Частные сведения из личной жизни? — Специалист по новым технологиям затуманился. — Нечистая работа…

— Чистую мы и сами можем, — фыркнула курносая.

— А что насчет действующего мэра? — на всякий случай поинтересовался Веня.

Но посетительница действующую власть ни вот что не ставила.

— Мы этого Мамакова и так победим, если Кукушкина с дистанции сойдет, — заявила она, — потому как народ им недоволен. Народ ропщет, что в парке водку задорого продают, парочки в кустах тискаются, культурности никакой нет. Мы уже пообещали в случае своего избрания в парке карусели для детей организовать, пластиковые столики с пивом для родителей и скамейки для стариков. А для парочек — дом свиданий с умеренными ценами. А вот Кукушкина, эта язва современности, эта, эта…

Несмотря на обилие нелицеприятных эмоций, налицо был дефицит фактов. Выяснилось, что о Кукушкиной известно очень мало — кот наплакал. Была замужем, разведена, двое детей. Где-то обреталась до сорока пяти лет, чем-то занималась… А потом вынырнула из небытия и окопалась в нашем городе. Сначала бизнесом занялась, снюхалась с конкурентом Муханова Бульбенко, потом в политику подалась. Деловая хватка, проворство бультерьера, безжалостность ротвейлера, повадки боксера, внешность ржавой болонки. Личной жизни — никакой (или тщательно скрывается).

— Да она вообще мужчин презирает как класс. Особенно своего бывшего мужа, — заявила посетительница. — Так и заявляет в многочисленных интервью. Напирает на то, что только твердая женская рука способна вытащить город из той ямы, в которую ее загнали мужчины.

— Ага, — ухватился Веня. — Уже что-то.

И опять залюбовался объектом своих профессиональных устремлений. Отметил, что в сорок с лишним Кукушкина выглядит на двадцать пять, тогда как сам он в двадцать пять выглядит на сорок с лишним — благодаря окорочкам, пристрастию к жареной картошке и к пиву после ужина.

— Ладно, — кисло произнес он, пряча деньги в карман. — Берусь я за ваше дело. Полетит ваша Кукушкина вверх тормашками с предвыборного Олимпа, только пятки засверкают!

Дамочка, обрадованно пискнув, быстренько умелась, на прощание бросив: