Регент. Право сильного (СИ) - Кос Анни

Каждый раз, спускаясь в это царство жарких печей, котлов, сковородок и кастрюль, Сурия отчего-то вспоминала о родном доме. Это было странно, ведь ее семья жила почти впроголодь, а тут всегда стоял запах сладкой выпечки, меда, острых специй, жареного мяса.

Наверное, все дело было в Гуюм, заправляющей местным хозяйством. Обаятельная толстушка средних лет перемещалась по кухне с ловкостью белки и успевала одновременно готовить завтраки, обеды, ужины, сладкие угощения и горькие настойки для обитателей женской половины дворца. Нрав у нее был непростой, прислугу она держала в строгости и за ехидным словом в карман не лезла, но к девчонкам из гарема всегда была добра, а самой Сурии чем-то напоминала маму.

Девушка помнила, с какой радостью они, совсем еще малыши, собирались вокруг единственного в доме стола в ожидании обеда. Мать шутила, что у нее не дети, а голодные мышата, могут и свечку сгрызть, если оставить ее без присмотра. И всегда старалась насыпать непоседливой мелюзге на одну ложку каши больше, чем себе.

Сурия тихонечко вздохнула. Интересно, как они сейчас, ее братишки и сестры? Живы ли? Здоровы ли? Купила ли мама себе обувь к холодам или так и ходит в старых туфлях?

Из воспоминаний ее вырвал сварливый голос Зинат, она о чем-то переговаривалась с Гуюм, абсолютно не обращая внимания на скромно присевшую в углу наложницу.

— Вечно одно и то же: если мужчины думают о великом, нам, женщинам, покоя не видать. Зинат туда, Зинат сюда, будто у меня своих дел мало.

— И каких же? — Гуюм сонно зевнула, помешивая на огне темный напиток — гишар. — Я вот при деле уже с рассвета, и не ворчу.

— Мне закупки делать надо, масла ароматные кончаются, травы кое-какие вышли полностью, — посетовала Зинат. — Торговец тканями должен был помощницу с образцами прислать сегодня, так ведь не пустят. Опять же, я еще до праздника хотела вышивки передать на торг — не успела. Стражи ходят, чтоб их пески сожрали, из чужаков этих северных, зыркают повсюду, век бы их не было! Хорошо хоть руками не трогают никого. За девочками присмотр нужен особый, иначе стыда не оберешься! Господин Джалил не в духе, потребовал еду к нему в комнату носить. Из младших евнухов многие напуганы, разбежались, что твои тараканы по углам, и носа не кажут.

— Ну, — Гуюм сняла варево с огня. — Значит, есть, чего бояться. Нас-то не тронут, мы кто? Почитай, никто. И по имени-то не всегда называют, а мое дело простое: еду приготовить и накормить всех, какое в том зло? — она махнула рукой двум женщинам помладше, юркнувшим на кухню. — Давайте, милые, торопитесь, знаю, спали мало и плохо, и мне не удалось отдохнуть, вот только кого это интересует?

Поварихи сразу же взялись за работу. Одна принялась перебирать и мыть овощи, вторая — разводить огонь и носить воду. Гуюм ловко разлила по высоким узким чашкам темный ароматный напиток, насыпала в небольшие миски орехов, сдобрила их медом. Все это с поразительной скоростью оказалось расставлено на двух сияющих подносах.

— Это кому с утра пораньше такая честь, что ты сама гишар варить взялась? — Зинат аж носом потянула и блаженно прищурилась. — Корица, анис. Балуешь, ох, не заслужили они твоей любви.

— Один — для господина Джалила, он не просил, но, знаю, рад будет, — Гуюм уже хлопотала над одной из кастрюль. — Вторую господин Виддах ждет, еще раньше тебя зашел, а ты говоришь, попрятались все.

— Видимо, не все, — покладисто согласилась Зинат. — Хоть кто-то о долге помнит. Скоро там готово будет? Старший евнух уже, верно, заждался. Кстати, ты слышала? Китаф в подвалы бросили, спуталась с этим, как его — Шукри? — из стражей. Вместе их вчера и поймали, думаю, не выпустят живыми. И поделом.

— Молчи уж, злоязыкая, — остерегла ее Гуюм. — Только глухой и слепой не знает, что Китаф на твое место целилась, старшей хотела стать, вот ты ее падению и радуешься. А мне до того дела нет и не было. И говорить о том не хочу.

— Ну-ну, не сердись на меня, — Зинат вроде даже смутилась. — Только с тобой и можно по-человечески поговорить во всем дворце.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– А почему? — сверкнула глазами повариха. — Потому что я кладу сахар во все, что говорю, и убираю соль из всего, что говорят мне.

— Добрая ты, — протянула старшая служанка. — А потому никогда выше этой кухни не поднимешься.

— А зачем? — Гуюм улыбнулась тепло и открыто. — Я свое место нашла, а большего мне и не нужно. А ты вот, мечешься, как лист на ветру, в этом ли счастье?

— Время покажет, — уклончиво ответила Зинат и взяла в руки поднос с гишаром. — Давай пока господину Виддаху отнесу, его комната недалеко.

— Спасибо! Как вернешься, все уже готово будет, — Гуюм неопределенно махнула рукой, возвращаясь к печи.

Зинат кивнула и почти сразу исчезла в лабиринте коридоров. Сурия облегченно вздохнула, поднялась на ноги и направилась к выходу, стараясь проскочить в сад, пока служанка не вернулась: общаться с ней не хотелось совершенно.

— О, ты еще тут, мышонок? — Гуюм обернулась к ней и вдруг поманила девушку пальцем. Сурия подошла, а повариха склонилась к ее уху и торопливо прошептала: — О тебе слишком много говорят в последнее время, а это никогда добром не заканчивается. Береги себя, глупенькая, а еще лучше — найди способ выбраться отсюда. Чует мое сердце, зло ходит за тобой по пятам.

Сурия удивленно хлопнула глазами, но Гуюм уже отвернулась, бросив через плечо:

— Ну, кыш уже с кухни, расселась тут, мешаешь только!

***

Утренний колокол отбил десятый удар, когда в саду послышались торопливые шаги. Сурия даже выглянула из беседки, удивленно наблюдая за тем, как несколько человек из городской стражи вперемешку с северянами вместе обшаривают сад под стенами. Люди раздвигали плотные ветви выстриженных кустов, заглядывали под свисающие лозы винограда, проверяя каждый закоулок.

Девушка заметила среди воинов и Ликита. Щеки наложницы тут же вспыхнули, а сердце пропустило удар от волнения. Не успев подумать о том, как это будет выглядеть, Сурия радостно взмахнула рукой и направилась прямиком к юноше.

— Почтенная госпожа, — оруженосец регента, увидев ее, поклонился так изящно, словно всю жизнь провел при дворе.

— Господин, — опомнилась она, опуская глаза к земле. — Простите, что отвлекаю, но могли бы вы уделить мне немного внимания?

— Как вам будет угодно.

Однако стоило им отойти поближе к зарослям, как Ликит схватил узкую девичью ладошку.

— Как ты? Я очень волновался. Такое происходило…

— Хорошо, меня никто не обидел, расспросили, да и все на этом, — торопливо прошептала Сурия, тронутая его искренней заботой. Однако руку высвободила достаточно быстро и теперь наблюдала за воинами под стеной. Они сгрудились перед неприметной дверцей, показавшейся из-за плотных зарослей плюща. — А почему ты не со своим господином? Разве ты не должен сопровождать его и охранять? — Он отослал меня, — Ликит немного поморщился. — Там, ну, в подвалах… допрос. Милорд сказал, что мне пока не стоит присутствовать, — Сурия резко побледнела. — Пожалуй, я рад, что нашлось дело тут. Мы должны найти тайный ход, по которому прошел убийца. И, возможно, план переходов и комнат.

Один из мужчин навалился плечом на дверцу — и та с хрустом поддалась, пуская людей вовнутрь. Сурия не удержалась и потянулась в ту сторону.

— Нашли, — выдохнул Ликит, оттягивая ее назад. — Стой тут. Что там, Ингвар? — спросил он подходя ближе.

— Пока не знаю, — старший скользнул в проход, слегка пригибая голову, чтобы не удариться о низкий свод. — У кого-то есть свет?

Сурия даже губы закусила от напряжения, силясь разобрать, что же происходит в темном зеве коридора.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот! — Ингвар выбрался обратно, держа в руках лист бумаги. — Чернила немного поплыли, но это без сомнения оно.

— Покажи, — Ликит осторожно принял у старшего лист, рассмотрел его и нахмурился — Вот переход, это галерея, тут даже посты охраны отмечены.

— Верно. Надо отдать лорду регенту. Отнеси, а мы пока проверим, куда ведет эта крысиная нора.