Афромент - Михаил Серегин

— Почему не сказал? Ты хотел, чтобы он прямо так и заявил, мол, вот он я, виновный, вяжите меня и в тюрьму? Нет, Дирол, такое только в американских боевиках бывает. А у нас все по-другому.

Зубоскалин поморщился. Он терпеть не мог, когда его поучают.

— Ну и что же он такого важного изрек? — переспросил он.

— Например, что Илья Крутов ему помогает и куда-то ездит. Теперь бы узнать, куда и зачем.

— Что, идем опрашивать деревенских? — предложил Леха.

— Ага, пошли.

По дороге домой курсанты набрали грибов. Выйдя из леса, они решили сначала дойти до Лиды и ее маленького стада.

— Ну что, как ночь прошла? — весело поинтересовалась у них девушка.

Леха, вытянувшись в струнку, отрапортовал:

— Спокойно, без происшествий.

— Эй, ты же не перед Мочилой, — одернул его Дирол.

— А кто этот Мочила? — спросила Лида.

Следующая пара часов прошла весело. Курсанты развлекали девушку байками из школьной жизни.

— Как вы рассказываете, можно подумать, что у вас там сплошной праздник! Честно говоря, мне уже захотелось бросить учебу и переехать в Зюзюкинск!

— Да ты что! — ужаснулся Дирол, представив себе Лиду, бегущую с рюкзаком по полю.

— Да ладно, я шучу. Ну а как у вас продвигается расследование? Или об этом нельзя говорить?

— Ну, кое-что мы тебе рассказать можем. Например, мы вчера ходили к Крутову.

— О, ну и как вас Барсик встретил?

— Кто?

— Барсик. Его собака, — пояснила Лида.

Ребята переглянулись. Всю жизнь кличка Барсик считалась кошачьей. А тот монстр, которого они встретили во дворе у Крутова, меньше всего походил на кошку.

— Тепло встретил, — за всех ответил Веня. — Я бы даже сказал, горячо.

— Поговорили с Александром Ильичом?

— Поболтали. Так, о жизни, — Веня, видимо, не был настроен распространяться о подробностях разговора.

— Зато сегодня нас нашло еще одно дело, — сказал Дирол.

— Какое еще дело?

— У пугала пропала шляпа и странным образом оказалась на другом пугале. Кстати, можешь поучаствовать в расследовании.

— Каким образом? — удивилась Лида.

— А мы тебя сейчас будет опрашивать. Не было ли у вас в деревне за последние пять лет подобных случаев?

— За все пять лет сказать не берусь, я тут только летом бываю. Но если честно, такое тут постоянно случается.

— Как это?

— Да все время кто-нибудь что-нибудь меняет. Например, теленка на козу, лавочки у дома переставляют, посуду поменять могут, пока она на заборе сушится. Раньше Илюшка Крутов баловался, потом вырос, серьезными делами занялся. В Китай вот недавно ездил.

— Неужели? А зачем?

— Это уж я не знаю, — Лида пожала плечами. — А приколы его другие мальчишки переняли. И как вы это будете расследовать, я не представляю.

— Ты хочешь сказать, что это какой-нибудь пацан прикололся? — Веня заинтересовался разговором.

— Скорее всего.

— Тоже информация. И кстати, очень полезная, — Кулапудова осенило. — Лида, не могла бы ты назвать нам имена, фамилии и адреса всех местных мальчишек.

— А вы меня не выдадите?

— Ни под каким видом, — пообещал Кулапудов.

Список получился довольно длинный. Курсанты поняли, что если следовать ему, то возиться придется долго.

— Похоже, нам пора, — с сожалением вздохнул Дирол.

— Слушай, мы тут грибов набрали… — нерешительно начал Леха.

— Занесите в дом, я пожарю вечером, — быстро согласилась девушка. — До свидания.

— Еще один вопрос. Откуда можно позвонить в город?

— С почты. Это на краю села, недалеко от железнодорожной станции.

— Мерси, — шутливо поклонился Веня, и курсанты пошли к деревне.

— Значит, к китайцам ездил? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Дирол. — Не иначе, как за птичками.

— Интересно, уж не там ли он себе врагов нажил?

Потом курсанты некоторое время шли молча. Наконец тишину нарушил Леха:

— Зачем тебе этот список? Ты что, действительно собираешься всех допросить?

— А почему бы и нет? — ответил Веня. — Нам же все равно придется ходить по домам. Так хоть какой-то повод будет.

«Как неимоверно хочется спать», — думал Федя по пути в больницу. Все-таки шести часов сна маловато для здорового молодого организма на выезде. А больше поспать никак не получилось. В двенадцать ровно он уже стоял перед входом.

— Доброе утро, Федя, — встретила его в больнице Антонина Дмитриевна.

— А вы что тут делаете? — спросонья курсант Ганга бывал иногда невежлив.

— Вас приехала навестить.

— Ой, извините. Доброе утро и спасибо, — Федя решил исправиться и выдал за один раз половину «волшебных» слов, которым его в детстве научила мама.

— Хотите бутерброд? — Бабушка совершенно не обиделась.

Федя хотел отказаться, но потом вспомнил, что завтракал-то он в пять утра.

— Да, конечно. — Он получил огромный бутерброд с колбасой и сыром одновременно, сделанный не меньше чем из половинки батона.

Поглощая еду, довольный курсант прошел к палате Крутова.

— Нет, все-таки у вас мировая бабушка! — сказал он Антону, задремавшему на стуле в коридоре.

— Угу, — ответил тот, не открывая глаз.

— Смотри, не засни, — Федя ткнул его в бок.

— Нет, я уже иду спать, — на автопилоте Антон пошел к выходу.

— Халат снять не забудь, — крикнул ему вслед Федя.

— Слушай, бабушка предложила одну идею, — сказал Андрей, выходя из палаты Крутова.

— Насчет чего?

— Ну, насчет того, что надо бы версию с конкурсом проверить. Да и вообще, полезно там понаблюдать.

— Да, пожалуй, — после недолгого раздумья согласился Федя.

— Так что туда пойдешь ты.

— Почему я? — обомлел Ганга.

Андрей взял его за руку и подвел к зеркалу, висящему на стене.

— Видишь, — он закатал рукав халата и напряг бицепс.

— Ага.

— А теперь ты сделай то же самое. Ну что, понял теперь?

— Угу, — вздохнул Федя. Близнецам, с их комплекцией, на чемпионате по бодибилдингу делать нечего.

— У тебя параметры — в самый раз.

— Кто тебе сказал?

— Бабушка. Уж она в таких делах понимает, поверь мне.

— А что ты тут будешь один делать? Это же не по правилам.

— Есть добровольная бригада помощников, — успокоил его Андрей.

— Тоже бабушка постаралась?

— Точно.

— Похоже, если нам выдадут премиальные, придется с ней поделиться, — улыбнулся Федя.

— Вот-вот, Феденька, именно так всегда и улыбайся, — Антонина Дмитриевна появилась неведомо откуда. — Тогда тебе гарантирован по меньшей мере приз зрительских симпатий. Ну что, ты готов?

— А вы что, со мной пойдете? — удивился тот.

— Ну неужели ты думаешь, что брошу тебя одного? Обязательно поеду.

Федя был несколько ошарашен. Мало того, что ему придется «косить» под конкурсантов и выпендриваться на сцене, так еще и бабушка близнецов будет за всем этим наблюдать.

— А в качестве кого? — задал он глупый вопрос.

— Спонсора, — не удержался Андрей.

Если бы было возможно, Федя бы покраснел.

— В качестве любящей бабушки, — невозмутимо ответила Антонина Дмитриевна. — На несколько дней у меня станет одним внуком больше. А ты, если будешь насмехаться, потеряешь право носить это звание, — она угрожающе посмотрела на Андрея.

— Ой, не буду, — тот сделал умоляющие глаза.

— Так-то. Ну что, Феденька, ты готов? Тогда едем.

Пока Антонина Дмитриевна поправляла прическу, Андрей успел шепнуть Феде, что близнецы нашли еще одну записку с угрозой. «Твоя поездка была крайне неудачной, надеемся, что она больше не повторится».

— А девушка та больше не появлялась?

— Маша-то? Да нет, не приходила. Но Антон узнал, что медсестра с таким именем в больнице не числится.

— Значит, мы ее ищем?

— Может, ее, а может, и нет. Вдруг она просто навязчивая поклонница Крутова? В любом случае разберемся. А ты спокойно отправляйся на конкурс.

— Ладно, — вздохнул курсант Ганга и послушно поплелся следом за новоиспеченной бабушкой.

10

— Добрый день! — поприветствовал охранник.

Антонина Дмитриевна, не удостоив его даже взглядом, спокойно прошла мимо.

— Почему мы даже не поздоровались? — спросил Федя, когда они уже вошли внутрь.

— Надо быть наглее, — ответила она. — У нас же нет пропусков, пригласительных или еще чего-то в этом роде. Да и все участники на чемпионат уже давно записались.

— А как же я?

— А что ты? Сейчас мы тебя пробьем.

— Пробьем?

— Ну да, — Антонина Дмитриевна оглядела зал. — Кто тут самый главный? Ага, кажется, вон тот смешной человечек. Сейчас я с ним поговорю. А ты пока осмотри помещение.

— Может, я лучше с вами? — спросил Федя, который чувствовал себя не в своей тарелке.