Чувство времени (СИ) - Евгения Федорова

— Бегущей отплывать скоро, — сказал как бы между прочим Анри. Он слово отступил, услышав, какое наказание за неосторожные слова выбрал мне Северный. — А ему плыть с ней.

— Бегущая не уйдет без него, — возразил Горан. — Ради этого все и задумано. Мастер, не забудь закрыть решетку, а когда отворить ее — мы решим сами. Бегущая отплывет, но не раньше, чем Демиан образумится.

— Или его образумят, — словно шакал поддакнул Рынца.

Раньше мне казалось, что Горан — человек Северного, но сейчас, глядя на происходящее, я осознал: Горан изменился. Он всегда был грубоват и недальновиден, но раньше помалкивал, разрешая Северному принимать решения. Теперь же он не боялся сказать свое слово, и думал на удивление примерно так же, как Рынца. Его броня упрямого безразличия стала заскорузлой и плотной, а уверенность в своей правоте — безграничной.

— Как же мы все, в конечном итоге, похожи, — сказал я, поднимаясь. — Все мы не готовы услышать друг друга. О каком единении может идти речь, если у всех у нас разные собственные цели и нет общей? Мы грыземся как лисицы, пытаясь чувствовать себя важнее, чем мы есть на самом деле, но задумайтесь: каждый из вас пусть вспомнит, зачем он проживает год за годом, не в силах умереть!

— Многим давно уже не интересно жить ради других, — как-то вяло озвучил свои мысли Анри.

— Тогда зачем все это?! Почему ты не остался там, за чертой, в гибнущем мире?

— Чтобы остановить магию времени, — твердо ответил Мастер. — Этого мы никогда не забудем. Можно рождать империи и играть в царство, мы во власти создавать или разрушать, наводить страх или дарить жизнь. Это мелкие фигуры на той доске, на которой ставкой — время.

— Мастер, опомнись, мелкие фигуры после партии кладут в ту же коробку, что и крупные! Нельзя пренебрегать теми, кто не в состоянии вам противостоять!

— Та-та-та, какие благородные слова лицемера, — пропел Рынца. — Не оттягивай неизбежное, иди. И, конечно же, не забудь вернуться, иначе мы заскучаем без твоих нравоучений. Хотя, мне кажется, после Святилища и ты позабудешь все эти сказки про доброту и благородство. Сила всегда — только сила!

— Что же ты ничего не сказал? — спросил я, когда мы покинули оружейную. Я остановился, достал серебряный портсигар и извлек оттуда свернутую из тростниковой бумаги и лучшего южного табака, сигарету. К востоку от острова Тур, там, где воздух полон свежей влаги, есть несколько клочков суши, на которых люди живут в маленьких лачугах, питаются тем, что пришлет им море и выращивают лучший в мире табак. Такого листа я более нигде не встречал; то, что попадается на материке — чаще всего смесь трав с добавлением горных дурманов. Такой дым медленно разрушает разум, давая удовольствие, зато дешев и всегда доступен. А вот настоящий табак — особая драгоценность, как и кофе. С тем, как прекратилось сообщение с южными островами, достать его стало практически невозможно, но у меня сохранились еще кое-какие запасы. Да, я всегда был запаслив на счет трав и табака.

Я прикурил от кремниевой зажигалки, заполненной спиртом. Руки слега дрожали.

— Что бы ты хотел от меня услышать? Слова, оправдывающие тебя? — казалось, Мастер удивлен.

— То, что ты думаешь на самом деле. Мне не нужна ложная защита, — отрезал я.

— Я считаю, что ты собственными руками убил тех людей, — помолчав, глядя, как вспыхивает и угасает уголек в моей руке, сообщил маг. — Тебе нужно было искать верные слова и убеждать, а не угрожать. Демиан, ты — ничто. Двое других из нас могут стереть тебя в порошок, а ты делаешь вид, что тебя это не беспокоит вовсе.

— Они сожгут деревню, потому что я этого не хотел?

Мастер кивнул.

Прошла стража, зажигая светильники. Пока ночи длинны, в городе меняют масло дважды за темноту, потом, когда наступит лето, будет хватать и одного раза.

— Дори, — командир квада Мишель Форрапс поклонился и, не задерживаясь, проследовал дальше. Уважение уважением, но дело есть дело.

— Чтобы я чувствовал свою вину? — провожая взглядом стражу, резко спросил я.

— Чтобы в следующий раз ты думал, прежде чем угрожать им.

— И тебе?

— И мне, иди.

Мастер быстрым движением выбил у меня из руки недокуренную сигарету, и десятки ярких искр осыпались на мостовую, угасая.

Он спустился за мной по ступеням, ведущим в библиотеку, и еще ниже, туда, где ждала меня тьма, затворил за нами дверь и вынул из ниши у входа пару масляных ламп.

— Не надо, Мастер, — попросил я, — мне уже претит блуждание по коридорам, освещенным светом огня.

— Это на будущее, — Мастер сунул мне лампу. — Ты ведь опустошен, Демиан, я же вижу, — он поднял руку вверх, и над нами растеклось мягкое, сероватое свечение. — Я боюсь, что Северный ошибся и страшусь последствий этой ошибки.

— Но не сделаешь нечего?

— Нет, так рассудил случай, и не мне что-то изменять. Я устал от твоего самодурства, Демиан. Жизнь, текущая вокруг, не дает надежды и новизны. Я существую только потому, что дракон не дает мне уйти.

— Конечно, заставить тебя что-то сделать может только очень сильные чувства, — проворчал я. — Или мои!

— Ты бередишь мои раны, но это не означает, что я буду ходить у тебя на поводу! И все же я скажу одну вещь… не забывай себя Демиан, чтобы там не произошло. Смотри, не разрушь Форт, когда будешь сопротивляться. Я то знаю, что ты можешь…

— С чего бы это? — я даже опешил от такого заявления.

— Ты всегда был способен на большее, даже когда не обладал истинной силой или знаниями, разве забыл? Никогда не знаешь, чего еще от тебя можно ждать…

Мы спускались по лестнице, и уже давно миновали библиотеку, когда внезапно за моей спиной неприятно лязгнуло железо. Я повернулся, замер на последней ступени. Мастер, просунув руки через закрытую решетку, без выражения глядел на меня.

— Ты когда-нибудь сам ходил туда? — глухо спросил я. — Ниже, еще ниже?

— Позови Калороне, если не будет другого выбора, — равнодушно сказал маг.

— Когда вы откроете решетку? — словно не услышав его совета, потребовал я.

— Не жди этого, ищи выход сам, — снова посоветовал Мастер.

— Вот как… а они бывали здесь?

— В сердце Форта спускается только Рене. Нет, Демиан, библиотеки более чем достаточно, но там, в глубине мы не властны…

— Так кто же она?! Скажи мне сейчас, быть может, это последний шанс!

— Надеюсь, ты не веришь в это, — Мастер пожал плечами. — Думаешь, ты хочешь услышать ответ?

— Возможно. Это поможет мне выжить?

— Возможно, это погубит тебя…

Мы молчали, Мастер медлил, хотя давно уже должен был уйти.