Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

человеком[3992]. В действительности власти в Айнтабе проявили гораздо больше снисхождения к проходившим через этот город депортированным из севера, чем власти других районов. Многие женщины и дети пытались найти убежище в этом городе или были «приняты» турецкими семьями, хотя в то же время на них систематически устраивали облавы. Как правило, власти довольствовались проведением случайных рейдов, отправляя словленных на юг. Однако же армянам этого города приходилось проявлять огромную осторожность и демонстрировать крайнее благоразумие при организации освобождения своих испытывающих нужду соотечественников[3993]. Наконец, следует отметить, что мухаджиры из Румелии не настолько систематически осели в Айнтабе, как, насколько нам известно, они осели в Зейтуне и любых других местах. Тем не менее в конце осени 1915 г. в окрестных армянских селения этого города проживало не меняя пятисот таких семей[3994].

Единственная имеющаяся у нас информация о судьбе солдат-рабочих из Айнтаба, занятых в двух рабочих батальонах, касается соответственно восьми сотен молодых людей и девяти сотен мужчин в возрасте от тридцати до сорока пяти лет. Оба эти рабочих батальона были направлены в район возле Урфы и исчезли во второй половине июня 1916 г.[3995].

Наконец, согласно данным армянских источников, войну и депортации пережили примерно двенадцать тысяч армян из Айнтаба. Особенно много выживших было среди тех, кого направили в направлении Хомс — Хома — Дамаск[3996]. За организованными в этом санджаке депортациями наблюдал Sevkiyat komisionı (Комитет по вопросам депортации), состоящий из возглавлявшего его мутесарифа и шести членов: судьи Билила Хилми, лидера отряда чете (400 чел.) Хаджи Фахли-заде Нури-бея, муфтия Айнтаба Моллашейх-заде Арифа, шейха Убедиета и Хаджи-ага-заде Ахмеда. Помимо второго мутесарифа Ахмеда-бея основными ответственными за депортации и грабеж армян лицами были глава муниципалитета Мустафа-эфенди, глава казначейства Бесим-бей, судья Билал Хилми-бей, должностное лицо бюро переписи Казим-эфенди, секретари департамента финансов Эюб Сабри-бей и Хаджи Юсуф, командир жандармерии Кемал-бей, Билазик-заде Ариф, бывший муфтий Булбул Ходжа-эфенди, шейх базара Мехмед-эфенди, улема Хабаб-заде Мустафа, улема Батам-заде Мехмед, первый секретарь суда Фахреддин Ходжа, командир полка Кизилхисар майор Бекир-бей, член генерального штаба Касим-бей, секретарь полка Хакки-бей, муниципальный врач Гамид-бей, судья Керим-бей, магистрат из Урфы Касим-бей, директор Сельскохозяйственного банка Эмин-эфенди, секретарь Эвкафа (религиозные благотворительные учреждения) Израп-заде Вахид-эфенди, муниципальный казначей Махмуд-эфенди, директор турецкого сиротского приюта Шахин Хафиз-эфенди, глава кабинета мутесарифа Талип-заде Ариф, лейтенанты полиции Февзи-эфенди, Корукци Хафиз-заде Мустафа и Хаджи Сабит-заде Ахмед, сержант жандармерии Мусла-заде Мехмед, служащие налогового департамента Неджип-эфенди, Базарбаси Мехмед и Эмин-эфенди, служащий почтового отделения Налчаджи Али, служащий суда Абдалла Агха, командир жандармерии Хаджи Халил-эфенди, тюремный надзиратель Хаджи Халил-эфенди Оглы, юрист Омар Шевки, имам нахие Козанли Ахмед-эфенди, имам нахие Алайбея Сейх Мустафа Баба, чете Шейх Мустафа Баба-оглы, староста Алабея Хафиз Ахмед-эфенди, депутат парламента от Айнтаба Али Дженани-бей, брат Али Дженани — Риза-бей, лидер юнионистов Дайи-заде Садик-оглы Гасан Садик и президент комитета «Единение и прогресс» Айнтаба Ташджи-заде Абаллах[3997].

Что касается шести тысяч армян из Килиса, судьба которых была тесно связана с их соотечественниками из Айнтаба, то следует отметить, что накануне депортаций в Килис также прибыл второй по важности главнокомандующий 4-й армией Фахри-паша. Здесь он провел переговоры с армянской знатью, гарантировавшие безопасность их жизни и имущества, однако вечером того же дня он провел «тайное совещание в «Доме учителей» с лидерами юнионистов и местной знатью, на котором в принципе были санкционированы депортации армян, с благословения ответственного секретаря иттихадистского клуба в вилайете Алеппо Джемала-бея»[3998]. Спустя два дня самый выдающийся армянин города Геворг Кешишян был арестован на своей ферме и после публичных унижений заключен в тюрьму в Килисе[3999].

Следует подчеркнуть, что депортации армян в Килисе начались в тот же день, что и в Айнтабе, 30 июля 1915 г. Первоначально конвои шли до железнодорожной станции Катма, где был наскоро разбит простой лагерь. Затем конвои из Килиса сливались с потоком из сотен тысяч депортированных со всех четырех сторон света Малой Азии, которые проходили через этот лагерь, большинство из них пешком, и лишь немногие на поездах. В Килисе на некоторое время было позволено остаться примерно трем тысячам человек, в основном рабочим с целые «удовлетворения (местных) потребностей», после чего они обычно и их депортировали[4000]. У церкви были изъяты все ее христианские символы и предметы ритуала. Недвижимее имущество было конфисковано, после чего его владельцы убиты под наблюдением местных юнионистов с тем, чтобы никто в будущем не смог предъявить права на имущество[4001].

Следует добавить, что во время войны Килис прославился из-за красоты армянских женщин, которые были похищены из конвоев депортированных и переданы в бордель для юнионистов Килиса и проходящих через город солдат[4002]. Выжившие армяне из Килиса составили список из ста семи человек, в высшей степени ответственных за преступления, совершенные в ходе этих депортаций и которые были главными выгодоприобретателями от изъятия имущества армян[4003].

Депортации в санджаке Антакья

Грубо говоря, санджак Антакья/Антиохия занимал всю южную часть горного региона Аманос и Средиземноморского побережья от Александретты до устья реки Оронтес. Накануне Первой мировой войны в этом регионе проживала тридцать одна тысяча армян. Они проживали главным образом в двух только что названных горных регионах, а также в нескольких городах, начиная с Александретты и Бейлана. Префектура Антиохии насчитывала немногим более двухсот армян, но на западе у подножия горы Моисей (Муса-Даг), также располагались шесть небольших городов и несколько маленьких деревушек, в которых проживали восемь тысяч пятьсот армян: Еогунолук, Хадж-хабиби, две близлежащие деревни Тржник и Карачай, Битиас, Нор Зейтун/Шалихан, Кидирбек, Вакиф, Кебусия/Кердереси и небольшой порт Чевлик, служивший деревням, расположенным у горы Моисей, выходом к морю. С начала второй половины июля 1915 г. армяне этого горного региона сдерживали атаки и обстреливали турецкие войска в течение сорока дней, а затем были спасены благодаря внезапному вмешательству французских военных кораблей[4004].

На другом берегу Оронтеса в горных регионах, огибающих гору Кассиус (Джебелакру), в западной части казы Шугур лежала вторая группа из девяти армянских деревушек, расположенных вокруг небольшого городка Кесаб. В 1914 г. в этих населенных пунктах проживало почти девять тысяч армян: Кесаб 4760 чел.), Карадуран (1505 чел.), Экизолук (560 чел.), Кулкене (525 чел.), Каяджик (119 чел.), Эскийорен (245 чел.), Чакалчик (140 чел.), Чинарджик (350 чел.) и Дузагадж (532 человека). Гора Кассиус, являясь своего рода убежищем, имела другое преимущество: она простиралась до Средиземного моря и, следовательно, обеспечивала доступ к хорошо защищенной небольшой гавани, до которой было невозможно добраться с берега. Относительную безопасность, обеспечиваемую этими горами, усиливал тот факт, что все