Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

class="a">[4051]. По словам армянского свидетеля, Халил пообещал предстоятелю перед самым арестом последнего спасти жизни большинства этих людей в обмен на 6000 турецких лир. Он взял деньги и приступил к организации ликвидации заключенных, о которых шла речь[4052]. По-видимому, после проведения кампании по искоренению армянского населения в вилайете Битлис в первой половине июля Халил и его экспедиционный отряд чете направились в южные регионы, чтобы провести подобные кампании и там. Более того, Черкез Ахмед, убийца, уполномоченный иттихадистской организацией, чью роль в Ване мы уже увидели[4053], лично присутствовал во время убийства двух армянских депутатов парламента Зограба и Вардкеза, которые прибыли в Урфу из Алеппо 1 августа[4054]. Принятые со всеми почестями своим коллегой, депутатом Махмудом Незиром, который пригласил их на обед, двое армянских лидеров были перехвачены Мкртичем Еотнехперяном, который предложил помочь им сбежать. Зограб ответил следующим образом: «Наш побег приведет к тому, что положение населения станет еще хуже»[4055]. Как многих других видных деятелей Урфы, двух депутатов больше заботила безопасность населения, чем их собственная судьба. 2 августа Зограб и Вардкез отправились в обратный путь в сопровождении начальника полиции Шакира-бея. Они были убиты Черкезом Ахмедом и его людьми в глубоком овраге, лежащем в двух часах езды от города Шейтан Дереси, фактически в том же самом месте, в котором были убиты знатные армяне Урфы[4056]. Не может быть никаких сомнений в том, что оба лидера младотурок действовали заодно и по приказу из столицы.

Следующая операция, проведенная Халилем [Кутом] и Черкезом Ахмедом, была характерной для специальных миссий, доверенных «Специальной организации»: 10 августа по приказу Халиля прибыл дивизион членов «Специальной организации», чтобы расстрелять полторы тысячи армянских и сирийских рабочих-солдат из двух трудовых батальонов, работавших в Каракепрю и Кудеме, расположенных рядом с Урфой. После того как чете окружили лагерь в Каракепрю, они связали этих людей, выстроили их в ряд перед траншеями, которые были вырыты заранее, и расстреляли[4057]. Но когда на следующий день чете атаковали лагерь в Кудеме, несколько рабочих-солдат защищались с помощью своих инструментов или голыми руками. Некоторые даже смогли отобрать у своих палачей оружие и занять позицию на холме, на котором они держали оборону на протяжении трех дней, пока не покончили жизнь самоубийством. Двое выживших из трудовых батальонов, братья Саркис и Григор Дарагхджяны из семьи Сандерчонт, смогли вернуться в Урфу и рассказать населению об убийствах, которые произошли в Каракепрю и Кудеме[4058]. Очевидно, что после новостей об этих преступлениях лагерь тех, кто выступал за сопротивление, пополнился новыми людьми. По словам Джерназяна, Джемаль-паша который также имел власть над автономным мутесарифатом Урфы, который находился в пределах вилайета Алеппо, не был в восторге от этого насилия. Вскоре он предал Черкеза Ахмеда военному суду и казнил его за со вершенные преступления. Чтобы преодолеть препятствие, установленное Джемалем, «фанатичные члены Иттихада» — кажется разумным предложить, что Халил взял инициативу на себя, — обратились к министру внутренних дел, который принял решение отделить район Урфы от Алеппо и присоединить его к вилайету Диарбекир[4059]. Тот же самый свидетель, который, как мы помним, работал в военном суде, слышал о приказах и видел их, которые приходили из столицы, отметил, что после принятия этого решения в здании муниципалитета провели собрание среди турецкой знати Урфы и чиновников, которые прибыли из Стамбула. Также он указал на то, что один из участников, который его не знал, рассказал ему, что на собрании был зачитан «секретный приказ из Константинополя», в котором говорилось о том, что правительство решило «избавиться от всех армян […], так как родина находится в большой опасности», и что мэр заставил всех присутствующих внести списки своих друзей-армян в «официальный реестр» в качестве доказательства их преданности[4060]. Возможно, что армянская знать Урфы пресекала все попытки поднять восстание только после того, как получила заверения от своих турецких друзей в том, что их пощадят. Несомненно, они надеялись уберечь армянское население от судьбы их соотечественников из других регионов. Также не исключено, что многие турки из Урфы пытались защитить своих друзей-армян, так как у них были общие финансовые интересы или они получали взятки. Вероятно, что для того чтобы преодолеть это пассивное сопротивление, напряженность которого сложно оценить, иттихадистская организация взяла дело в свои руки и в августе направила в этот район своих доверенных людей.

В своих мемуарах Ебрайим Джерназян пишет о том, что в то время он надеялся, что «армяне Урфы наконец поймут, что политика умиротворения и уступчивости приведет только к усилению гнета и постепенному уничтожению лидеров и молодежи» [4061]. На самом деле по мере появления новых фактов даже самые осторожные убедились в том, что «все надежды на выживание были потеряны. Выбор лежал между унизительным изгнанием и убийством или благородной смертью посредством активного сопротивления»[4062].

19 августа Мкртича Еотнехперяна и его правую руку Арутюна Расткеленяна, которые занимались организацией обороны армянских кварталов, понесших потери в связи с арестом большинства мужчин, обнаружили и окружили в одном из домов в Урфе. Атака, предпринятая Черкезом Ахмедом и начальником тюрьмы Урфы Бакиром Чавушем против этих двух мужчин, объявленных вне закона, ознаменовала собой начало боевых действий. Обоим борцам армянского сопротивления удалось скрыться из виду, после того как они убили охрану и заставили Черкеза Ахмеда и его головорезов сбежать[4063]. По утверждению Франца Экхарта, на следующий день чете, которые наводнили Урфу, убили несколько сотен армян[4064]. Д-р Дж. Ванс, покинувший американский госпиталь для того, чтобы добраться до города, увидел множество трупов армян на улицах, а также заметил, что первые колонны депортируемых в Мардин уже отправились в путь[4065]. Американский консул Джексон получил такую же информацию от Франсиса Лесли, своего вице-консула в Урфе, которая не заметила никакого сопротивления со стороны армян[4066].

Вопреки ожиданиям тогда, когда ситуация способствовала систематическим депортациям или поднятию восстания в армянских кварталах, казалось, что приказ из Стамбула положил конец всем этим начинаниям. По словам Джерназяна, этот приказ был вызван «серьезными нуждами» армии, которую могли удовлетворить только армянские ремесленники[4067]. Однако мы не знаем, чьи «серьезные нужды» это были: командующего 4-й армией Джемаля или 3-й армии, которой командовал Мустафа Камил. 29 сентября в армянском квартале зазвонили церковные колокола: после погромов, произошедших в декабре 1895 г., их запретили использовать, что объясняло, почему армяне выбрали именно этот символичный сигнал для объявления о начале восстания в Урфе. Восстание