Та, кто сгорает изнутри (СИ) - Нора Кая

Широкий холл разделялся на коридоры, которые в свою очередь также делились на коридоры. Преимущественная часть здания располагалась под землёй. На входе не сидела строгая библиотекарша, вдоль стен не стояли полки с пыльными пожелтевшими томами. Внутри не сновали учащиеся. Туда нельзя было просто зайти и выйти в любое время. Посещение резервировалось и отмечалось в расписании альво. Прийти в библиотеку вместо занятий считалось нормальной практикой.

Поднявшись по широким ступенькам, Анна переступила порог. Человека поприветствовал гендерно-нейтральный голос:

― Добро пожаловать в библиотеку Космической Академии, Анна Восход. Дальше направо.

Она следовала указаниям невидимого проводника и шла, пока не наткнулась на тупик. Здесь ожидало обитое бархатом кресло с высокой спинкой. Рядом прозрачный столик, на гладкой поверхности стакан и графин с водой.

― Пожалуйста, присаживайтесь, ― пригласил голос.

Анна опустилась в кресло, которое оказалось весьма удобным.

― Желаете визуализацию ВИ? Если да, то какой облик? Версии с людьми отсутствуют. Простите.

― Да. Версия по умолчанию.

Возникла голограмма принса с достаточно стандартной внешностью, без всякой изюминки или особенности. Он был в тёмном костюме, одну руку держал за спиной, выглядел аккуратным и готовым услужить.

― Запрос, пожалуйста, ― произнёс вежливый мужской голос.

― Мирайя ния. Основы.

В следующее же мгновение Анна обнаружила себя сидящей посреди бесплодной пустыни. Виднелась другая планета, так близко, что можно во всех подробностях рассмотреть каменистую безжизненную поверхность, испещрённую множеством кратеров. Зрительное и звуковое воссоздание потрясали. Однако воздух оставался кондиционированным, давая понять, что она не покидала помещение.

― Пожалуйста, не вставайте, ― попросил ВИ, появляясь по левую руку.

― Что это? ― поинтересовалась Анна в недоумении.

― Метафора, а также событие. «В бесплодной пустыне обрёл я вечный приют. Раненый… теперь уже мёртвый покоюсь тут. Небеса застила тьма. Я и есть корень зла». Первый стих седьмого песнопения книги Одиночества.

― Каков смысл?

― Историческая справка. Эпоха Утрат. Один из спутников Эбода Ри, ныне несуществующий, искусственно притянули к планете с целью добычи полезных ископаемых. Это положило начало самой эпохе. Несмотря на все принятые меры предосторожности, с поверхности спутника на планету оказался занесён неизвестный вирус. Он уничтожил принсов женского пола и вызвал необратимую мутацию у принсов мужского пола. Раса оказалась на грани вымирания.

― Какое это имеет отношение к их вере?

Комната снова изменилась. Вокруг Анны сомкнулась тишина. Пространство заполнили сияющие парящие шары, покрытые чем-то похожим на тонкую паутинку. Они медленно перемещались, не соприкасаясь друг с другом, рассеивая кромешную тьму подобно бумажным фонарикам. Чем они являлись?

― Истинный свет заключён в Жизни, ― сообщил ВИ, не заметивший озадаченности на лице человека. ― Мирайя ния гласит: каждый принс рождается мёртвым. Мирайя ния предписывает: лелеять Жизнь, создавать её и оберегать любыми способами.

― Что значит мёртвым?

Эта новость повергла в шок. Значит, Анна обучалась среди живых мертвецов. Объяснения ВИ вызывали лишь больше вопросов, чем давали ответов.

― После эпохи Утрат раса принсов лишилась способности к воспроизводству без участия других рас, ― пояснил библиотекарь.

― А как же тема души? Они считают себя бездушными?

― Неспособность к продолжению рода без чужого вмешательства считается карой за преступления прошлого. Бессмертную душу можно поместить лишь в живое тело. Жизнь ― это существование во плоти, смысл всего сущего. Душа питает Жизнь. Принсы полагают душу даром взаймы, за который они обязаны расплатиться, породив Жизнь. В этом главный смысл их существования, которое само по себе порочно. Принсы мертвы до тех пор, пока свет Жизни не коснётся их существа изнутри.

Анна хмурилась, обдумывая услышанное:

― Роль Жреца?

Загадочные шарики растворились. Теперь перед человеком простирался торжественный в своём убранстве, но скудно освещённый зал. Место на возвышении занял высокий трон. На нём кто-то сидел ― высокая фигура, укрытая густой тенью. Можно было разглядеть лишь края струящейся мантии и глубокий вырез, обнажавший половину белоснежной гладкой груди. Руки сжимали подлокотники. На левой тёмная перчатка, на правой перстни, один из которых Анна узнала: из синего металла с прозрачным как вода камнем.

― Чтить и хранить Жизнь, ― ответил ВИ.

― И как я сама не догадалась, ― съязвила Анна, не сдержавшись. ― Что привлекает другие расы в мирайя ния?

― Вопрос некорректен. Мне неведомы причины отдельного индивида.

― Общие положения.

Окружение вернулось в первоначальную форму. ВИ переместился и стоял перед посетительницей:

― Созидай. Храни. Живи. Каждая искра Жизни вселенной бесценна. Ты ― свет, рассеивающий космический мрак. Дополнение относительно роли Жреца. Для своих последователей он великий защитник, определяющий всеобщее благо во имя Жизни.

На фоне превозношения Жизни, Анна невольно вспомнила историю Земли. Нескончаемые войны, бессмысленные смерти, насилие и разруха. Даже сейчас дома не спокойно. Локальные и глобальные противостояния, борьба за власть и делёж того, что изначально не имело хозяина, пока на Земле не зародился разум. Такое альво, как человек, ни одной вере не спасти. Конфликты на почве религии становились самыми кровавыми. Удивительно, что они до сих пор не вымерли. И вполне понятно, почему людей считали варварами недостойными присоединиться к МЕЦ.

Наследный Жрец тоже считал землян агрессорами. Его предупреждение на финале Битв ясно это продемонстрировало. Анна загрустила.

― Может, Асс права, и мне действительно здесь не место.

Удовлетворив любопытство, она покинула библиотеку раньше запланированного. Минуя беседки, опутанные лозами инопланетной версии шиповника, в которых часто уединялись парочки, услышала голос, показавшийся знакомым. Ещё шаг, взгляд сам проследил движение белой фигуры в одной из беседок. Та быстро скрылась из поля зрения. Поступь человека отличалась лёгкостью, её появления не заметили.

Анна собиралась прибавить ход, но распознала второй голос, принадлежавший Ривалю. Её одолело внезапное желание подслушать. Тихонько, чуть ли не на цыпочках, приблизилась к беседке и замерла перед крохотной дыркой меж лоз, открывающей хороший обзор на происходящее внутри.

Наследный Жрец сидел на загнутой полукругом скамейке, расслабленно положив ногу на ногу. Будущая Императрица стояла перед ним всего в паре шагов, скрестив на груди руки с аккуратно подпиленными острыми когтями. Большинство учащихся сейчас пребывали в аудиториях, и, очевидно, эти двое рассчитывали, что обойдутся без случайных свидетелей. Замерев, Анна обратилась в слух.

― Я слышала, ты много времени проводишь с человеком, ― проговорила альбиноска с напускным равнодушием.

Риваль ответил ей прохладно, глядя из-под полуопущенных век:

― Грегор доложил.

― Я полагала, что, помогая человеку, ты руководствуешься исключительно верой. Но возможно ли, что здесь замешаны и личные мотивы?

― Разве это касается тебя, Асс?

Этот выпад разозлил собеседницу.

― Не надо со мной так, Риваль. Я знаю, кто ты. А ты знаешь, что только со мной сможешь обрести смысл, потому что мы подходим друг другу. Внутри людей нет ничего достойного, лишь хаос. В конце концов, подумай о своём народе.

Спорить с такими вескими доводами Анне было трудно, пусть и обидно слышать. Риваль выглядел непринуждённо, но не похоже, что испытывал удовольствие от беседы.

― Бесполезно давить на мою сознательность, Асс, ― проговорил он ровно. ― Мы с тобой смотрим на одни и те же вещи совершенно по-разному.

― Пытаешься доказать мне, что я ошибаюсь? Раньше ты был дальновиднее.

― Разве? А мне кажется, прежде я слишком прислушивался к твоему мнению и боялся нести ответственность за собственные ошибки. Перекладывал всё на тебя. Прости за это. Больше не повторится.