Али-Баба и сорок разбойниц - Дарья Донцова

Нора спокойно выслушала мой отчет и спросила:

– Тебя ничего не удивило?

– Только то, что женщина может быть такой злобной! – вырвалось у меня.

– Ну мужчины тоже случаются немотивированно агрессивные, – не осталась в долгу Нора. – Могу привести примеры из литературы, да взять хотя бы Яго, который подставил Дездемону. Очень приятный субъект, не так ли?

Я промолчал, хотя следовало возразить: «Бог с ним, с Яго, вы вспомните леди Макбет!»

Нора отъехала от стола, подрулила к окну и поинтересовалась:

– А больше ничего тебя не смутило?

– Нет, мне кажется, что мы идем по ложному следу. Лариса ненавидела Ольгу и мечтала доставить неприятности жене Романа. Ирина ее интересовала лишь как орудие мести, слежка была предпринята ею ради того, чтобы послать фотографии Ольге. А уж с кем Роман будет запечатлен на них, Ларисе было безразлично. Против Иры она, как ни странно, не имела ничего…

– Это ясно, – отмахнулась от меня Нора, – однако ты невнимателен. Ну-ка, слушай, что сказала в самом начале разговора Лариса…

Палец хозяйки ткнул в кнопочку, и крохотный диктофончик, который я постоянно во время всех бесед держу включенным в кармане, начал транслировать злобный голос Ларисы:

– У Иры есть мать, бедная женщина, неспособная прокормить дочь, поэтому девушка живет с отцом, очень обеспеченным человеком…

– Погодите, погодите, – забормотал я, – но ведь Семен Юрьевич сказал, что мать Ирины умерла, решив перед кончиной открыть дочери тайну ее рождения…

– Значит, он нам соврал, – мрачно буркнула Нора, – впрочем, он еще сказал, что его вторая дочь, Катерина, учится в УПИ, якобы сестры ходили в один институт. И что выяснилось? В этом учебном заведении о такой студентке никто и слыхом не слыхивал…

Раздался звонок.

– Иду, иду, – послышался из коридора голос Муси, потом пол затрясся.

Домработница спешила открыть входную дверь.

– А вот и Семен Юрьевич, – ухмыльнулась Нора, – сейчас зададим ему пару вопросов. Я позвала его еще вчера, чтобы уточнить про Катю, а сегодня спрошу еще и про мать Иры.

Коротков плюхнулся в кресло и, слегка задыхаясь, спросил:

– Нашли?

– Пока нет, – без тени улыбки на лице заявила Элеонора.

– Тогда за каким чертом вы меня от дел оторвали? – обозлился клиент. – Мне недосуг просто так через весь город носиться!

– У нас возникли к вам кое-какие вопросы, – не дрогнула Нора.

– По телефону выяснить можно было, – рявкнул Семен Юрьевич и глянул на свои часы.

На лице Норы появилась самая сладкая улыбка, со стороны могло показаться, что она испытывает смущение, но я, очень хорошо знающий свою хозяйку, поежился. Элеонора обозлилась до последней степени и сейчас начнет делать из Семена Юрьевича форшмак.

– Много времени мы у вас не отнимем, – пропела Элеонора, – очевидно, мой секретарь в прошлый раз что-то напутал в записях…

– Если служащий идиот, – не успокаивался Семен Юрьевич, – его следует выгнать и нанять другого.

– Всенепременно воспользуюсь вашим советом, – кивнула Элеонора, – скажите, где училась Ирина?

– Сыщики фиговы, – поморщился Сергей Юрьевич, – столько времени прошло, а вы только сейчас до института дойти решили? В УПИ!

– Ага, – хмыкнула Нора, – но у вас имеется и вторая дочь, Катя.

– И что?

– Где получает образование Катерина?

– Там же.

– Тогда как вы объясните тот факт, что никто в учебной части – ни один преподаватель, ни один из студентов – ни разу не видел в коридорах этого в высшей степени престижного учебного заведения девушку по имени Екатерина Короткова?

Семен Юрьевич замер, словно налетел на стену, но потом моментально нашелся:

– Какое вам дело до Кати? Она к этой истории не имеет никакого отношения!

– Так она учится в УПИ?

– Да, – обозлился Семен Юрьевич, – у Катерины проблемы со здоровьем, поэтому она осваивает знания заочно! Ее на самом деле мало кто в институте знает, только Регина Львовна, инспектор, в ведении которого находятся заочники. Ей-богу, я не понимаю вашего интереса к Кате!

– Нам бы очень хотелось поговорить с ней, – протянула Нора, – вполне вероятно, что сестры не имели друг от друга тайн.

– Я уже упоминал, что Катя в Германии!

– Да, да, я совсем забыла, – прикинулась идиоткой Нора, – напомните мне, когда девочка уехала?

– Через неделю после исчезновения Иры, в декабре.

– А ваша жена…

Семен Юрьевич посинел.

– Моя жена тут вообще ни при чем! Незачем о ней толковать.

– Замечательно, тогда последний вопрос.

– Ну, задавайте его живей, у меня времени нет!

– Мать Ирины умерла?

– Каким местом вы меня в прошлый раз слушали? – взвыл Семен Юрьевич. – Вера скончалась! Ирина пришла ко мне после похорон матери.

– Вспомнила, – хлопнула себя ладонью по лбу Нора, – да, действительно, с моей стороны было глупо забыть ваш обстоятельный рассказ. А Ира показала вам какие-нибудь документы, подтверждающие кончину матери?

– Да, свидетельство о смерти.

– Вы его читали?

– Да что случилось?

– Ничего, – ласково улыбнулась Нора, – а в какой больнице находится Катя?

– Она в Германии!!!

– Это я уже поняла. Если вы назовете город и название медицинского центра, Иван Павлович слетает туда и побеседует с Катей, для нас очень важны ее показания, вероятнее всего, в них ключ к тайне.

Семен Юрьевич замолчал, потом почти спокойно ответил:

– Наизусть я не помню.

– Но дома-то у вас записано?

– Не уверен.

– Ладно, – Нора решила зайти с другого конца. – Дайте мне номер мобильного телефона вашей жены. Она-то точно знает адрес места, где лежит Катя.

– Дурацкая затея! – завопил Семен Юрьевич. – К Катерине никого не пустят! Она после операции! Ясно? Ищите Иру! А не сумеете найти, я вас так ославлю, что больше ни одного клиента у вас не будет!

Он вскочил и бросился к двери. Мы с Норой остались в кабинете.

– Значит, так, Ваня, – подвела итог разговора Нора, – ты должен быстро решить пару проблем, впрочем, кое-какими я займусь сама. Интересно, почему милейший Семен Юрьевич так упорно прячет Катерину? Что она такое знает, а?

– Может, не стоит усложнять ситуацию? – засомневался я. – Вполне вероятно, что отец просто не хочет волновать больную девочку…

– Завтра прямо с утра ты отправишься снова в УПИ и попробуешь очень осторожно, не в лоб, порасспросить эту инспекторшу заочного отделения Регину Львовну, – прервала меня Нора.

– Вряд ли отец, который безуспешно разыскивает пропавшую дочь, станет скрывать свидетеля, способного пролить свет на темную историю, – не успокаивался я.

Нора вытащила из пачки папиросу, помяла ее в пальцах и тихо сказала:

– Что мы знаем о Семене Юрьевиче и Ирине?

– Ну…

– Только то, что он нам сам рассказал, – закончила хозяйка, – а вдруг он слукавил?

– В каком смысле?

– В прямом! Вдруг он разыскивает Ирину вовсе не для того, чтобы со слезами радости на глазах прижать ее к сердцу?

– Зачем же еще отец хочет увидеть пропавшую дочь!

– Чтобы наказать ее!

– Да за что?

– Это – интересный вопрос, – кивнула Нора, – я не знаю, пока не знаю!

Ее взгляд пробежал по комнате и уперся в темноту за окном. Я тоже невольно оглядел кабинет, заметил на столике раскрытый томик Рекса Стаута и улыбнулся:

– Нора, вам следует читать меньше детективов, а то у вас начинается профессиональная болезнь сыщиков.

– Какая? – машинально поинтересовалась хозяйка.

– В каждой мелочи искать преступление века. На самом деле все обстоит очень просто. Ирина вечером собралась на дискотеку, поймала машину, за рулем оказался насильник.

– Ваня, твоя версия не выдерживает никакой критики, – спокойно сказала Нора, – насильник бы просто убил девушку, а ее труп спрятал. Но держать Ирину взаперти несколько месяцев?! И этот нелепый наряд?

– Всякое бывает, – упорствовал я, – потом она могла убежать…

– Ужин подан, – сунула голову в кабинет Муся, – пожалуйте к столу.

Глава 19

Мы с Норой переместились в столовую, и Муся захлопотала вокруг нас. Конечно, я понимал, что прислуга должна быть исполнительной, но всепоглощающее желание Муси угодить способно было довести до обморока.

Вечером я решил принять ванну, но не успел погрузиться в теплую воду, как в дверь принялась колотить Муся:

– Иван Павлович, пустите меня!

– Подожди немного, я скоро выйду.

– Нет, впустите меня сейчас.

– Да зачем?

– А кто же вам спинку потрет? Небось сами не достанете!

Предложение Муси настолько ошеломило меня, что я брякнул:

– Но я голый!

– Ну и что, ясное дело, не в костюме отмокаете!

Шокированный ее предложением, я открыл во всю мощь струю из крана и сделал вид, что не слышу ее истошных воплей.

Когда я вышел, домработница обиженно заявила:

– Между прочим, я умею и маникюр с педикюром делать!