Али-Баба и сорок разбойниц - Дарья Донцова

В общем, врал Кирилл всегда и всем. Ему бы романы писать с такой уникальной способностью к выдумкам. Но его фантазии не выливались на бумагу, тяги к сочинительству Потворов не имел, зато на знакомых вываливал ведра лжи. Никакой выгоды от этих россказней Кирилл не имел. Сначала Олег считал, что одноклассник хочет показаться крутым. Он много врал о своей дружбе с людьми из шоу-бизнеса и политики, но потом стал рассказывать об автокатастрофах, в которые никогда не попадал, о смешных ситуациях, которые с ним никогда не приключались. И Семенов понял: Кирилл просто нездоров. Он просто страдал болезнью Мюнхгаузена. Медицина считает людей, безудержно, по любому поводу лгущих, больными. Конечно, привирают все. Если случайно встреченный на улице знакомый задает вам дежурный вопрос: «Как дела?» – не спешите ответить правду. Что жена вам изменяет, начальник на работе вас не жалует, а дети жуткие двоечники.

Нет, даже если дела у вас дома идут из рук вон плохо, вы улыбнитесь и скажите: «У меня все нормально, а у тебя?»

В некоторых случаях истину говорить категорически противопоказано. Если дама интересуется: «Скажи, как я выгляжу?» – не стоит отвечать ей: «Дорогая, ты похожа на раскрашенную обезьяну, мелированные волосы старят тебя лет на десять. А это обтягивающее платье более подходит для юной, стройной девушки, а не для обрюзгшей особы, коей являешься ты».

Так что все мы лжем, но Кирилл был патологический врун, поэтому Олег ему совершенно не поверил, когда услышал от него очередную историю. Якобы у Потворова появился клиент, обеспеченный мужик с дочерью. Девушка просто красавица, но в младенчестве она заболела воспалением легких, и недобросовестные врачи назначили малютке слишком большие дозы лекарств. Девочка выжила, выросла, но… Она настоящая дурочка, закончила вспомогательную школу, в которой еле-еле научилась писать и читать. Зовут ее Аней, и Кирилл собрался на ней жениться.

– Зачем тебе такой кадр, – протянул Олег, в глубине души в который раз удивляясь способности приятеля наврать с три короба, – охота с психопаткой возиться!

– Ты ничего не понимаешь! – с жаром воскликнул Кирилл. – Из Аньки выйдет самая лучшая жена. Она готовит, стирает, убирает и ничего не просит. Ей все равно, в чем ходить, да и косметикой она не пользуется. Истерик она не устраивает и очень сексуальна. А то, что в голове у нее пусто, даже хорошо, моих мозгов на двоих хватит, ну зачем мне умная гладильная доска?

Олег только покачал головой, совсем Кирюха заврался. Но потом он с изумлением узнал: на этот раз Потворов не солгал. Он на самом деле расписался с Анечкой, полной дурочкой. Из чистого любопытства Семенов пришел к приятелю в гости и познакомился с Аней. Пока мужчины сидели за столом, Анечка, все время улыбаясь, бегала от плиты к столу. Еда оказалась вкусной, квартира чисто прибранной, а новобрачная выглядела красавицей: длинноволосая, чуть полноватая блондиночка с огромными светло-голубыми глазами, правда, ничего не выражающими. Так смотрит на мир трехмесячный младенец. Видит предметы, но никаких мыслей пока в его голове нет, впрочем, на безукоризненное ведение домашнего хозяйства Аниного ума вполне хватало.

К концу вечера Олег откровенно позавидовал Кириллу.

Аня спокойно наблюдала, как мужчины пьют пиво, не морщила демонстративно нос при виде сигарет и не просила переключить футбольный матч на более интересную передачу. Она не влезала в их разговор, не ныла, не кокетничала, не делала мужу замечаний. Подав еду, Анечка села в кресло и принялась с упоением смотреть комиксы. Олег, который в те дни порвал с очередной невестой, только вздыхал. Может, идеальная жена – это умственно отсталая женщина?

Теперь вы понимаете, почему Олег не удивился, увидев Кирилла без его половины? В середине вечера Семенов поинтересовался у Потворова:

– Как там Аня? Здорова, надеюсь?

Кирилл странно глянул на Олега и внезапно сказал:

– Пошли на лестницу, поговорить надо.

Сев на грязную ступеньку, Потворов выпалил:

– Аньку похитили!

Олег скривился.

– Хорош врать!

– Ей-богу, это правда!

– Когда же ты правду говорил? – рассердился Олег. – Сколько я тебя помню, врешь как сивый мерин.

– Чтоб мне умереть тут! – чуть ли не со слезами на глазах воскликнул Кирилл. – Ее два дня уже нету! Я сам виноват, идиот!

В его словах прозвучало такое отчаяние, что Олег неожиданно понял: на сей раз Потворов не лжет. С Аней и впрямь случилась беда.

– Дурак я, кретин, – казнил себя Кирилл, – знал же, что она по разуму десятилетний ребенок, а бдительность потерял.

Вскоре из его бессвязных речей Олег понял, в чем дело.

Несколько месяцев назад Кирилл, тотально занятый в своем автосервисе, обнаружил, что Анечка толстеет. Потворову не нравятся полные женщины, поэтому он сначала ограничил супругу в еде, но это не помогло. Через некоторое время он сообразил, что, пока он ворочает бизнесом, Аня, переделав все дела, ложится на диван и спит. Читать она ничего, кроме комиксов, не может, по телевизору смотрит одни мультики, опять же лежа, отсюда и вес.

Кирилл пораскинул мозгами и придумал способ борьбы с апатией жены.

В Москве существует коммерческий центр, где психологи и специально обученные преподаватели занимаются с умственно неполноценными, но относительно компенсированными людьми. Самое интересное, что располагалось сие заведение не так далеко от квартиры Потворова. Уютный домик стоял на окраине парка и выглядел как санаторий. Аня могла приходить и уходить с занятий самостоятельно. Естественно, одну в центр Москвы Кирилл жену не отпускал, та могла растеряться в метро, испугаться толпы, но по родному микрорайону Аня передвигалась свободно, она делала покупки в магазинах, относила белье в ближайшую прачечную.

Кирилл сбегал в заведение под поэтическим названием «Голубое солнце» и пришел в восторг. Это был настоящий клуб по интересам для тех, кому господь забыл дать мозги. Умственно отсталые люди занимались тут танцами, рисованием, иностранным языком, физкультурой, йогой, математикой. Да, да, вы не ослышались, тут имелись педагоги по всем предметам. Естественно, никто не требовал от несчастных знать алгебру, но самым примитивным арифметическим действиям их обучали вполне успешно. А еще здесь был живой уголок и кружок любителей природы. Главное же состояло в том, что люди, приведя сюда своих больных родственников, могли спокойно заниматься своими делами, зная: несчастным здесь хорошо.

Группы тут подбирались разновозрастные, но и десятилетки, и взрослые тридцатилетние тети весело проводили время вместе.

Конечно, за занятия в «Голубом солнце» нужно было платить, причем весьма нехилую сумму, но Кирилл прилично зарабатывал. Аня же никогда ничего не просила: ни шмоток, ни косметики, поэтому Потворов особо на жену раньше не тратился.

Ане очень понравилось в «Голубом cолнце». Сначала она рисовала, потом танцевала, но больше всего она полюбила занятия шахматами.

– Чем? – удивился Олег.

– Шахматами, – повторил Кирилл, – даже попросила купить ей их. Вечером я садился у телика с пивом, а Анька пристраивалась рядышком и начинала бормотать, передвигая по черно-белому полю фигуры:

«Эти ходят прямо и влево, а конь крючком…»

Кириллу увлечение жены нравилось, и он поощрял ее шахматные экзерсисы. У семейной пары сложился стабильный распорядок дня.

В восемь утра Кирилл уходил на работу, Анна убирала квартиру, бегала за продуктами, готовила, стирала, гладила, а потом, переделав все бытовые дела, неслась в «Голубое солнце», где общалась с себе подобными до десяти вечера, когда за ней приезжал Кирилл.

В начале января Потворов, как обычно, уехал в свой сервис. День прошел совершенно обычно, ничего из ряда вон не случилось. Ровно в двадцать два часа Кирилл прибыл в хорошо известное ему здание и спросил у Розы Андреевны, дежурного педагога:

– Где моя красавица? Пора ей домой.

В центре при желании можно было оставить больных на ночь, кое-кто жил в «Голубом солнце» постоянно. В глубине парка стояло еще одно трехэтажное здание, бывшее приютом для умственно отсталых людей из обеспеченных семей. Ничего общего с муниципальными домами для престарелых оно не имело.

Роза Андреевна растерянно взглянула на Кирилла:

– А что, разве Аня у нас? Она же с вами ушла час назад, попрощалась со мной, сказала, вы во дворе ее ждете!

Кирилл поехал домой, открыл дверь и испугался. Жены в квартире не было. На плите стоял готовый обед, в ванной на веревке висели постиранные рубашки, на мебели не было пыли. Аня всю первую половину дня трудилась на ниве домашнего хозяйства. Ее зимнего пальто, шапки и сапог на вешалке не оказалось, а дверь, когда Кирилл приехал домой, была тщательно заперта снаружи. Аня, обладавшая разумом десятилетней девочки, всегда старательно выполняла простые действия и очень любила, когда ее хвалили за аккуратность.