Земля, которой нет - Сергеевич Клеванский

Кряхтя и стеная, я поднялся на ноги и, стянув со спины поломанный агрегат, протянул его плотнику.

— Звиняй, — вернул я усмешку. — Помял немного.

— Да плевать, — отмахнулся парень. — Это был экспериментальный образец, у меня таких штук двадцать.

Медленно к юноше повернулось еще две голове, которых минут десять назад уверяли, что образцы «высший сорт».

— Эй-эй, — замахал руками юноша. — Только без рукоприкладства!

— Он мой! — хором грохнули мы и бросились в погоню за удирающим экспериментатором.

— Ты опоздал, — сурово произнес Старший Малас.

— Вы чертовски наблюдательны, — кивнул я, чуть покачнувшись.

— И ты пьян.

— Дайте этому типу автомобиль, он выиграл в угадайку, — как-то нелепо хихикнул я.

Старик устало вздохнул, потер руки, как он всегда это делал когда его что-то нервировало, а потом всего одним плавным движением руки отправил меня в глубокий нокдаун. Мощный дед, тут и не поспоришь.

Я валялся на холодном песке и смотрел на далекие звезды, понимая, что как бы ты близко к ним не взбирался, а они все равно останутся где-то там. Слишком высоко, чтобы дотянуться рукой. Впрочем, я был не настолько пьян, чтобы попытаться это сделать.

— Будешь отжиматься, пока кровь из пяток не пойдет.

— Но она и не пойдет, — возмутился я.

— Ты понял намек, землянин по имени Тим Ройс. Принять упор лежа!

Я мигом выполнил указание, так как даже под градусом понимал, что этого старого перечника лишний раз лучше не злить. Розог у него, конечно, не имеется, но вот эта трость уж больно подозрительно наставлена на мою спину.

— Ты в армии на… — договорить строчку из исковерканной песни я не успел, так как неведомая сила придавила меня к земле.

Поняв прозрачный намек, я продолжил уже самостоятельно. Когда заныли руки, я начал сожалеть о том, что присоединился к всеобщему празднику. Там, на главной площади, жгли огромное чучело. Оно было настолько большим, что подойти к «костру» ближе чем на четыре метра попросту не представлялось возможным. Но все же народ танцевал и пел в его отсветах.

Когда горькими слезами заплакали плечи, я начал сожалеть о том, что был неумен в желании попробовать все напитки, выставленные в многочисленных палатках. От вина и до браги, от чего-то, до боли напоминающего виски, и до того, от чего сердце начинало радостно трепетать — почти пиво.

Когда затрещали брюшные мышцы и грудные, я зарекся есть в таких количествах то, сам не знаю что. Во все тех же палатках я кажется перепробовал тоже абсолютно все. Начиная разве что не жаренным страусом и кончая вареной игуаной, или что это там вообще было.

Но, когда уже почти отнялись ноги, я не жалел, что позволил себе такое небольшое приключение. Хотя бы просто потому, что теперь я знал, где находится водоворот, поглощающий магию. И, что самое смешное, отжимаясь, уткнувшись лицом в песок, я смотрел прямо на него. Вернее — смотрел бы, если не километры камня и породы, потому как центр, где сходились лучи, находился в центре острова, прямо под Ареной.

— Все вы научились видеть то, что скрыто от взглядов других, — Старший Малас, стоя на помосте, задвигал очередную лекцию.

Мы — гладиаторы, вытянувшись по струнке, ожидали очередную порцию тренировок, которые были схожи с самыми изощренными пытками Третьей Управы. Порой мне даже казалось, что дознаватели все же схватили меня, а все происходящее вокруг лишь бред, порожденный каким-нибудь зельем или иным препаратом. О чем думали мои «сослуживцы», я не знал, так как лица их в последнее время приняли выражения каменных изваяний. Ни один мускул не дрожал, казалось, они и вовсе застыли. Странные люди.

— И сегодня начнется новый этап тренировок.

Резко пригнувшись, я выхватил сабли и стал искать потенциального «стучателя по голове», но так его и не обнаружил. Зато обнаружил насмешливый взгляд старика и недоуменные гладиаторов.

— Землянин? — протянул дедок, покачивая своей тростью.

У меня невольно заныла спина. Две ночи назад, когда я заявился немного не трезвым и немного не вовремя, он заставил меня отжиматься пока кровь не пойдет из пяток. Она, понятное дело, так и не пошла, зато руки через пару часов превратились в безвольные веревки. Но старик истинно уверовал в то что я подлый симулянт и поэтому решительно огрел меня своей палкой по спине. Одного раза ему показалось мало и поэтому к рассвету я представлял собой добротную отбивную. И я еще смел говорить, что это не армия… Боги, верните меня в «Пробитый золотой».

— У меня просто клаустрофобия развилась после недавней «тренировки», — пожал я плечами, убирая сабли в ножны.

— Что у тебя развилось? — переспросил старик.

— Говорю — не вернусь я в ваш цугундер.

Малас еще немного посверлил меня взглядом, а потом обреченно покачал головой. В такие моменты у меня всегда закрадывалось подозрение, что он держит меня за сумасшедшего. Впрочем, он не так далеко ушел от истины в своих предположениях на счет моего рассудка.

Старик ударил тростью о помост и в тот же миг из жилого помещения два гвардейца вынесли здоровенный чугунный чан. Привстав на цыпочки, чем вызывав недовольство остальных гладиаторов, я заглянул вовнутрь. Там, что весьма подозрительно, плескалась кипящая смола. Черная пузырящаяся жижа, похожая на только-только поспевший кофе. Но не советую вам пить эту смесь, если, конечно, не хотите погибнуть в адских мучениях.

Подозревая худшее, я сделал шаг назад, так как плавать в этой штуке я не собираюсь. Видимо остальные бойцы разделяли мою позицию, потому как шаг мы сделали синхронно. Старик в очередной раз обреченно вздохнул и потер руки.

— Подойти и обмакните свое оружие в раствор.

Как это он легко срезал углы — кипящая смола у него теперь раствором называется. Но остиальных это не так смущало. Первым вперед вышел обладатель очень живописного копья, которое с легкостью сможет сделать из вас не менее живописное канапе.

Гладиатор встал вплотную к чану и уже потянулся руками к тесемкам чехла, как его остановил Малас.

— Не снимая ножен, — сказал он.

Гладиатор кивнул и недрогнувшей рукой опустил копье в смолу. В воздух повалил клубы пара, а уши защекотало отчаянное шипение. Я уже был готов увидеть загубленное оружие, которое будет необходимо чистить около недели, дабы вернуть ему боеспособность, но этого не произошло. Боец вытащил свое копье. Вот только вместо чехла на наконечнике красовался будто слепок из обсидиана. Черный, словно поглощающий лучи солнца, он намекал на что-то, что мне определенно не нравилось.

Следом за копейщиком последовал вечно мрачный обладатель ятагана. Его клинок постигла та же участь. Ножны обернулись черной породой, надежно удерживающей внутри холодную сталь. Третьим вышел держатель некоего подобия булавы. Последним к чану подошел ваш покорный слуга — Тим Ройс.