Игры богов - Игорь Бусыгин

— Ну ты и сказанул… — Олег от восхищения стал дёргать себя за уши, за нос.

— Посмотри, даже боевые волки Бати приоткрыли свои пасти, вот-вот в боевой экстаз впадут!

— Это что! Ты бы послушал, как Перун с апостолом Петром разговаривал! — проснулся ехидный бог евреев.

Перун взмахнул рукой, грянул гром, полыхнула молния и небесные дружинники Перуна внесли Знамя. Хотя и не очень большое, но оно было живое: стая волков мчалась через леса, через горы, преодолевая все препятствия.

— Вы будете меняться, взрослеть, и знамя тоже будет меняться, взрослеть с вами. С сегодняшнего дня вы — курсанты гвардии Его Императорского Величества. Завтра принесёте клятву.

Ещё раз полыхнуло. Все замерли в благостном молчании.

— Батя, а откуда твои курсанты про часы знают? Ты же всё время говоришь, час на это, два на то? — Олег задал неподобающий времени и месту вопрос.

— Да я с собой несколько сотен часов из будущего прихватил, да и у мальчишек уже биологические часы вовсю работают, — адмирал тоже очнулся.

— Ещё у меня к тебе один вопрос, не слишком ли ты мальчишек нагружаешь? Ведь у них позвоночники ещё слишком нежные, совсем как хорды у беспозвоночных?

— Да не волнуйся ты! Я тоже сначала переживал. Но посмотри на них: они за восемь месяцев выросли на 15–20 сантиметров, а их ровесники за это же время вырастают на три-пять сантиметров, а позвоночник… Волхвы каждые утро и вечер поят их настоями. Вид — омерзительный, а запах… такой, что выворачивает наизнанку, правда потом им дают по ложке какого-то специального мёда и они запивают его козьим молоком. Волхвы говорят, что от этого позвоночник становится гибче и крепче, совсем как дамасская сталь.

— Что ж, это радует. Хм, вот же беспамятный стал, я же сам травы подбирал! Да, совсем голова от всяких разных забот дырявая стала.

— Адмирал, зови Синеуса и волхва Ясномудра.

— Пётр, Владимир, срочно вызвать Синеуса и Ясномудра!

Двое в камуфляже отдали честь и помчались в разные стороны.

— Я вынужден завтра покинуть вас, поэтому давайте обсудим ваши дальнейшие движения. Ты, Батя, ускоряй взаимообучение викингов и твоих спецназовцев, то есть каждый из них должен учиться тому, чего он не умеет или умеет плохо. Для курсантов увеличь время медитаций. Ты, Синеус, пошли гонцов к Ольге, она должна послать 100–200 не богатырей, но знатных наставников — конников и лучников. Предупреди, что я там скоро появлюсь, но под другой личиной. Пошли к ней не просто гонцов, а по пятьдесят наиболее подготовленных учителей из викингов и спецназовцев. Возглавит их Щепка.

— Почему Щепка? — взвился Батя.

— Не перебивай старших по годам и по званию! Ты подберешь себе другого помощника, вон у тебя сколько молодых и талантливых, а молодёжь должна расти… Вот Щепка и будет расти в Киеве, даже больше того, он обязан создать центр подготовки там, нужно же иметь запасные школы и базы, ты же сам так делал в далёком будущем, у тебя же и учусь.

Синеус, увеличь количество курсантов, захватывай земли, пригодные для посевов ржи, заводи больше домашней скотины, пошли гонцов к вольным славянам и финам, даже к германцам, обещай им помощь в наделах земли, в охране, а сначала, первые десять лет, вообще без дани и оброка, а также окажи им для поднятия хозяйства небольшую помощь серебром с отдачей через пятнадцать лет, но со строгим предупреждением — серебро только семейным, а если кто-нибудь деньги пустит не туда, куда надо, — в рабство его и всю его семью.

Ты, Ясномудр, со своими волхвами очень внимательно наблюдай за каждым, я подчеркиваю — за каждым курсантом. Их надо попытаться разбить на три группы. Первая — самая большая, это гвардия Императора. Вторая, поменьше, — наш спецназ, их надо будет обучать немного по-другому. Если сила гвардейцев — в единстве, то спецназовец должен и обязан выживать в полном одиночестве, ну и ещё кое-какие другие отличия. А самая малая и самая талантливая — это волхвы-разведчики, они должны уметь всё то, что умеют предыдущие две группы, но у них ещё должны быть способности к волховству. И со всего света собирай волхвов, побольше времени уделяй на то, как общаться с духами природы, учи слушать их, разговаривать с ними.

Олег тяжело вздохнул, что-то он сегодня переработал.

— Ещё, волхв, для начала из последней группы подбери человек сорок, сделай так, чтобы они разбились на четвёрки, чтобы подружились. Когда там, в будущем, я сидел в остроге, то познакомился с одним профессором-историком, вот что интересного он мне рассказал: «В древности волхвы подготавливали шестилетних мальчишек, создавали группы из четырёх человек, объединяли их мозг, обучали всем известным языкам, этикету, нравам и обычаям нескольких стран. Затем с соответствующей легендой как шпионов троих забрасывали в страны Европы и Азии, перед этим объединив их мозг. Один оставался на базе, работал как мыслеприёмник, а трое — как мыслепередатчики, информация в центр поступала мгновенно. Если необходима была консультация или совет, то трое шпионов получали её тоже мгновенно». Я тебя научу, как создать единый мозг на четверых. Ты меня понял, Ясномудр? Уф, вроде всё сказал.

Синеус, завтра отправляй викингов в Италию. Но перед этим во главе с Карлом ради сплочения дружины они должны ограбить Лондон или Париж, а потом — на Кипр, там я их встречу. А сегодня вечером — прощальный ужин!

— Пойдём на старое поле, Батя называет его стрельбище, — Синеус от гордости слегка выпятил своё пузо.

Это было на самом деле именно старое поле, его очищали от камней ещё прадеды ярла, до того, как занялись морским разбоем.

— Я тоже иногда бываю Вещим, — ярл гордо распушил свои знаменитые усы.

То, что увидел Олег, его приятно удивило. В несколько рядов стояли огромные вкопанные брёвна, на них крепились с помощью морских канатов брёвнышки потоньше, покрытые попонами, на них седла со стременами. Варяги раскачивали брёвна таким образом, что казалось — это не брёвна, а движущаяся конница. На каждом бревне-скакуне восседали по двое викинги и упорно расстреливали мишени, первые ряды — метров за двадцать, последние — метров за двести. Что это были за мишени! Просто чудо! Сделанные грубовато всадники на конях. Олег присмотрелся: стрелы попадали в цель гораздо чаще, чем мимо. Чуть правее стрелков стояли несколько наставников, человек пять викингов и чуть больше десятка варягов.

— Это Батя притащил с собой этих, как это… э-э-э… псикхвологов, вот они совместно с викингами-берсерками, а может они уже не берсерки, психвологи их уже отучили, или почти отучили, от вредных привычек, и со способными варягами разрабатывают искусственное вхождение в боевой транс, чтобы всё это происходило без грызения щитов, по желанию, в нужный момент.

— Ну и как, получается?

— Некоторые берсерки уже овладели этим способом.

— Дай-ка я тоже слегка потренируюсь.

Олег перебрал несколько луков, он недовольно поморщился, но один взял в руки, перетянул тетиву, засунул в колчан штук пятьдесят стрел, закинул его через плечо и запрыгнул на деревянного коня. Подозвал двоих варягов, что-то им шепнул, расставил ноги пошире, все воины побросали свои занятия и столпились позади Олега.

По приказу Олега варяги выкопали несколько мишеней, перенесли их метров на сто, а некоторые и на двести, у коней и всадников нарисовали глаза, не понимая — для чего.

Варяги начали раскручивать брёвна, поднимать их вверх, а потом резко бросать вниз. Олег немножко потоптался на бревне, чтобы ноги пообвыклись, и стрелы устремились к мишеням, воздух запел, разрываемый стрелами, даже варяги никогда не слышали, только в былинах, и уж конечно не видели, чтобы в воздухе одновременно мчались к целям семь-восемь стрел.

Через несколько секунд колчан опустел, Синеус и Мечислав, не торопясь, двинулись к мишеням. Когда они подошли к деревянным всадникам, негромкое перешёптывание воинов перекрыл одновременный вопль воевод:

— Все сюда!!!

Перед глазами закалённых, повидавших много за свою боевую жизнь предстало невиданное зрелище: у всадников-мишеней и у лошадей-мишеней вместо глаз зияли отверстия!

— Даже бог лучников не смог бы сделать этого, — пробормотал кто-то из воинов.

— Синеус, не пора ли тебе стать конунгом? У тебя дружина знатная, да и земли побольше, чем у многих конунгов, а уж драккаров — и подавно.

— Да меня уже многие называют конунгом, а скоро будет тинг, там меня и должны признать официально. Вот так, побратим, растём потихоньку.

На большую городскую площадь со всех домов стаскивали столы, лавки, готовились к прощальному пиру.

И грянул пир!

На деревянных блюдах шипела и пузырилась оленина, огромные вепри были нашпигованы гречихой, чесноком и черемшой, столешница скрылась под переполненными блюдами: жареная и печёная птица, сочные ломти ветчины, покрытая коричневой корочкой толстая рыба, множество яиц с торчащими из них лесными орехами и миндалем, а кое-где нашпигованная чёрной икрой, но что приятно изумило — множество зелени, которая отродясь не росла на севере, а также множество видов сыра, около двадцати сортов: от абсолютно белого до тёмно-коричневого.