Отчий край - Во Куанг

— Убили? — нетерпеливо вскрикнул Островитянин.

Хой Хыонг с улыбкой глянул на него и сказал:

— Ну! Его сразу забросило на сторону. Тогда я выпустил в него еще один заряд, прямо в затылок. Тут он и испустил дух. — Хой Хыонг повернулся к дяде Туану и продолжал: — Когда я потом оглядел себя, я увидел, что одежда моя разодрана в клочья. Следом за мной пришли горцы. Мы стали разглядывать тигра, перевернули его и увидели, что он весь в старых шрамах. Выходило, что он не раз принимал бой и не раз попадал в западни. Жизнь, полная опасностей, научила его особой осторожности. Я и после не встречал такого хитрого зверя.

Хой Хыонг подошел к шкуре и показал места шрамов.

— Когда мы его взвесили, — продолжал он, — оказалось — больше ста восьмидесяти кило. Я многих тигров брал, но ни разу такого большого. Я снял с него шкуру, отрезал голову, все это и кости забрал с собой, а мясо отдал горцам, просто так, без всяких денег.

— Я слышал, — сказал дядя Туан, — что тигры очень умные. И нашу речь они понимают, только сразу же забывают.

— Тигр — лютый зверь, и только, — рассмеялся Хой Хыонг. — Нет, человеческую речь он не понимает. А вот человека боится. В глухих джунглях, встретив человека, он смотрит на него так, точно хочет спросить: «А ты что за зверь?» — и старается уйти. На человека он нападает вынужденно, из-за голода, да и то это делают только старые тигры, которым уже не под силу одолеть лесного буйвола или дикого быка. Мой отец поймал много тигров, потому что хорошо знал их повадки. Вначале, когда у него не было ружья, он ставил на тигров западню. Еще и по сию пору у меня остались его капканы и ловушки.

Он повернулся к Хыонг Кы:

— Ты небось помнишь, как маленьким ходил с моим отцом ставить капканы?

Вот он, оказывается, какой, этот Хыонг Кы!

— Конечно! — с готовностью ответил Хыонг Кы. — Один из таких походов я до сих пор помню. Словно вчера это было. Ставил западню на взрослого тигра, а попался в нее тигренок. Мать ходила рядом и рычала, точно гром гремел. Всю ночь проревела, всю округу переполошила. Через два дня я решился снова показаться там. Все вокруг было растоптано, вырвано с корнем, всюду клочья шерсти, кровь. Тигрица пыталась спасти своего детеныша, вырвать из капкана, но только всего порвала на части. Он уже давно издох, а она все его тащила, все тащила…

Островитянин показал на шкуру, висевшую рядом с тигриной:

— А вот это — оно такое же злое, как тигр?

Хой Хыонг терпеливо пояснил:

— Это леопард. Он тоже коварный и злой, как и тигр. Но шаг у него мягче, неслышней. В джунглях нужно особо опасаться леопарда, притаившегося на дереве. Бывает, залезет на самую верхушку, а потом сползет по ветке, затаится на самом конце, выждет, пока пробежит внизу под ним косуля, и бросается на нее. Леопард, шкуру которого ты видишь, гнал лань. Я в него два заряда подряд выпустил, часа три за ним бежал без передыха, пока наконец не взял. Видишь, какая шерсть у него: золотистая, гладкая, а пятна яркие, блестящие! Очень красивый зверь!

Нам очень хотелось еще послушать истории про тигров и леопардов, но Хыонг Кы пресек все наши расспросы.

— Так когда мы сможем посмотреть бревна для школы? — спросил он у хозяина.

Хой Хыонг сказал, что бревна сложены неподалеку от охотничьей хижины, которая сработана еще его отцом и стоит в джунглях. Мы можем отправиться туда все вместе послезавтра пораньше утром. Путь не близкий, поэтому там и заночуем, а на следующее утро двинемся обратно.

Хыонг Кы поблагодарил его и поднялся, напомнив нам, что до его дома, где мы собирались остановиться, еще около километра по реке. Если мы хотим попасть туда засветло, нам придется приналечь на весла.

Хыонг Кы привез нас к себе домой. Дом Хыонг Кы гляделся в реку. Вокруг него стояло около сотни высоченных арековых пальм. Тонкие, стройные стволы их были похожи на мачты, над каждой распускался пышный темно-зеленый султан. Эго наследство оставил еще дед Хыонг Кы. После его смерти Хыонг Кы и пришлось вернуться сюда, чтобы присматривать за домом и рощами арековых пальм и митов.

Хозяйка так обрадовалась нам, точно мы приехали не за бревнами для школы, а специально проведать ее в этой глуши, как она сказала. Она тут же принялась вздыхать и охать: по ее мнению, я сильно похудел. Между прочим, у нас дома все только удивлялись, как я потолстел! Но у жены Хыонг Кы на этот счет было свое мнение. Она всегда считала меня чересчур худым и недокормленным. И сейчас она тоже подхватила бамбуковый шест и вышла за митом, стала выбирать, какой вошел в силу, как она говорила. Спелость плода она определяла на звук, легким постукиванием, и, если ей казалось, что он достаточно спел, срезала большим серпом.

Мы до отвала наелись митов, а хозяйка продолжала угощать:

— Попробуйте-ка буйволиной кожицы! Очень хороша после тяжелой тигрятины, которой вы небось наелись у Хой Хыонга!

И она принялась нарезать мелкими кусочками вяленую буйволиную кожу, которая сейчас была белой и хрустящей, и вовсе не такой темной, какую мы привыкли видеть у буйвола.

Здесь тоже высаживали тутовник и выкармливали шелкопряда. В доме Хыонг Кы было полно больших плоских корзин и других предметов, необходимых для разведения шелкопряда. Неподалеку от дома виднелось кукурузное поле, рядом — ряды тутовника. В гостях у хозяйки жило несколько человек — ее подруги, которые приехали сюда специально сделать закупки арека. Они в складчину скупали его в окрестных садах, снимали, очищали, сушили и везли на продажу в Хойан и Дананг. Сейчас они сидели в ряд на веранде и очищали плоды: быстрыми движениями снимая кожуру, делили арек на четыре части и откладывали на просушку.

Хозяйка позволила нам посмотреть, как у соседей снимают арек с пальмы. Делали это молодые парни. Крепко обхватив руками и ногами ствол, они быстро карабкались наверх, срезали плоды и сбрасывали их вниз. Потом, покрепче оседлав верхушку пальмы, они начинали изо всех сил раскачивать ее. В тот момент, когда дерево, раскачиваясь, своей пышной шапкой касалось верхушки соседней пальмы, парень молниеносным движением цепко хватался за эту соседнюю верхушку и перескакивал на нее.

У нас мурашки по коже бегали. Нам казалось, что кто-нибудь из них вот-вот сорвется и упадет. С такой высоты шлепнешься — все кости переломаешь. Но парни просто как акробаты в цирке работали! Они как ни в чем не бывало продолжали прыгать с пальмы на пальму, и никто из них не собирался падать.

В Зуйтиенге был самый лучший арек. Женщины решили, что мы с Островитянином должны его непременно попробовать. Они тут же приготовили каждому из нас пряную бетелевую жвачку. А жена Хыонг Кы набрала полную корзинку крупного арека, каждый величиной с куриное яйцо, добавила несколько митов и просила передать моей маме. Жаль, что на обратном пути, когда мы проходили через пороги, все это смыло сильной волной.

В тот день мы просто объелись митами и всякими другими вкусными кушаньями, которые приготовила хозяйка.

На следующий день рано утром мы вместе с Хой Хыонгом отправились в джунгли — смотреть бревна, сложенные неподалеку от его охотничьей хижины, которые он отдавал нам на школу. Хой Хыонг сказал, что давно уже не был в своей хижине — сначала был занят, а потом шли дожди — и рад, что с нами наконец попадет туда.

Сразу за полем перед нами открылись джунгли. Чем дальше вглубь, тем они становились все глуше и темнее. Все вокруг густо оплели лианы. Островитянин, который на своем острове не знал, что такое джунгли, в темноте споткнулся и упал. Хыонг Кы шел впереди и секачом прорубал нам дорогу среди лиан. Последним шел Хой Хыонг с заряженным ружьем.

После нескольких часов такого пути все мы, кроме Хой Хыонга и Островитянина, очень устали, что было заметно по нашему тяжелому дыханию.

— Охотнику, — сказал Хой Хыонг, — нужно уметь делать сотни километров по джунглям! Если он свое занятие любит, он усталости никогда не чувствует!

Хыонг Кы показал нам следы лани и медведя. Он хорошо умел различать следы разных зверей, умел находить их логово, объяснил нам, как узнать, кому какое принадлежит.

Внезапно Хой Хыонг велел всем остановиться и, подняв руку, показал вверх, на высокое дерево. Мы увидели что-то висящее на ветке величиной примерно с большую корзину. Приглядевшись, мы поняли, что это медведь. Обхватив лапами дерево, он мордой тыкался в дупло. Хыонг Кы объяснил нам, что медведь нашел гнездо диких пчел. Вот мишка вытянул лапу и засунул ее в дупло. Мы увидели, как он вытащил кусок сот и запихал его в рот. Вокруг него мелькали темные точки — пчелы. Мишка уплетал мед и рассерженно рычал — пчелы больно жалили его.

Хой Хыонг велел всем ступать как можно тише и осторожнее. Нужно было уйти от медведя, встречаться с ним безопасно только тому, у кого в ружье припасен особый заряд, покрупнее.