С паном Беганеком по Эфиопии - Мариан Брандыс

Пан Беганек был очень разочарован, однако записал слова шведа в блокнот. Ну что ж — вместо салата из помидоров он получил информацию о том, что кактусы дают вкусные и сочные плоды.

Около отеля мы попрощались с нашими соседями по купе. Французу была приготовлена квартира у знакомого купца, а шведу предстояло ехать дальше, в свою военную академию.

Харэрский «отель» был гостиницей только в представлении исключительно непритязательных путешественников. В действительности же это необычайно противный и грязный постоялый двор. «Отель» содержал какой-то грек или некто выдававший себя за грека отнюдь не к чести этого благородного народа.

По распоряжению хозяина черный слуга шанкалла проводил нас в так называемые парадные покои, которые, как уверял нас хозяин, сдавались только особо важным господам. Слуга отпирал дверь с таким видом, как будто перед нами сейчас откроются сокровища Сезама. Между тем вся «роскошь» номера состояла в рваных плюшевых портьерах, не мытых несколько месяцев окнах и роях черных отвратительных мух. Пи электричества, ни водопровода. Было душно и пахло гнилью.

Но настоящая трагедия разыгралась после ухода слуги, когда Касса Амануэль преспокойно сообщил, что идет в город по делам, а нам велел ждать его в отеле. Свое жестокое) решение он объяснил подозрительными отношениями харэрцев к белым туристам и неприятными столкновениями, которые могут произойти у нас с ними. Мы, естественно, стали возмущаться и протестовать, ссылаясь на свое обещание Павлу походить по харэрским магазинам. Тогда наш опекун рассердился и повелительным тоном, совсем как Бвана Кубва, заявил, что он несет ответственность за нашу безопасность и не может нарываться на уличные скандалы, а сведения для Павла раздобудет сам, без нашего участия.

После этого Касса Амануэль взял шляпу, портфель и зонт и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. А мы, негодующие и злые, остались в «парадных покоях» одни.

Между тем снова пошел дождь. Наше настроение чуть-чуть улучшилось. Пусть Касса Амануэль по крайней мере как следует вымокнет. Так ему и надо. Это будет возмездием за несправедливое к нам отношение. Но в то же время ливень окончательно лишил нас возможности выйти в город, и мы были обречены всю вторую половину дня провести в этой отвратительной комнате. Надо было чем-нибудь заняться.

Охотник по призванию, пан Беганек занялся делом. Сняв с ноги ботинок, он начал гоняться за самыми жирными мухами. Из-за его воинственных возгласов хозяин дважды присылал слугу спросить, не нужно ли нам чего-нибудь. Через час вся «парадная» комната была усеяна трупами павших в бою насекомых.

К этому времени наш доблестный охотник устал и предложил перейти к более интеллектуальным развлечениям. Он достал из портфеля самую толстую из своих книг об Эфиопии и поручил мне найти все, что написано о Харэре. А сам, пресыщенный охотничьими подвигами, улегся на кровать и любезно согласился послушать.

Поскольку Харэр находится в стороне от основных туристских маршрутов, немецкие авторы уделили ему мало внимания в своей книге. И все же мне удалось отыскать несколько интересных сведений. Прежде всего мы узнали, что Харэр на протяжении почти тысячи лет был вольным городом мусульманского племени харари и управлялся собственными эмирами. Только при императоре Менелике II он лишился независимости. Великий Менелик завоевал город и присоединил его к Эфиопии. В связи с этими событиями в книге приводился забавный анекдот, еще раз подтвердивший уже известный нам факт, что негус Менелик был наделен большим чувством юмора.

В 1887 году, когда эфиопская армия окружила Харэр, надменный эмир города, желая унизить амхарца, послал Менелику пестрый тюрбан и письмо следующего содержания: «Пусть император наденет этот тюрбан, чтобы я мог распознать его среди осаждающих и взять в плен живым».

Менелик только посмеялся и ответил эмиру, что наденет тюрбан немедленно и не снимет его до тех пор, пока… не помочится на Харэр с самой высокой башни его мечетей.

Несколько дней спустя император, в присутствии семи тысяч потрясенных жителей города, исполнил свое обещание.

Позднее, во время войны и оккупации, итальянцы, стремившиеся поссорить эфиопских мусульман с христианами, охотно вспоминали эту единственную в своем роде политическую демонстрацию.

Пану Беганеку очень понравился оригинальный анекдот о великом императоре, но потом он заявил, что прошлое Харэра его мало занимает, гораздо интереснее узнать что-нибудь о современных харэрских женщинах, если об этом написано в книге. Мне удалось найти две любопытные информации на волнующую пана Беганека тему. Во-первых, выяснилось, что существует старинный харэрский закон, строго запрещающий мужьям бить жен. Авторы книги утверждали, что по этой причине эфиопские мужчины из других провинций очень неохотно женятся на харэрских девушках, несмотря на их красоту.

— Однако Лидж Ияссу женился, — с удовлетворением отметил референт. — Впрочем, он в любом случае не бил бы жену. Я сразу почувствовал в нем хорошего человека. Это полковник Лоуренс сбил его с пути.

Вторая информация касалась исключительной предприимчивости харэрских женщин. Они прекрасно ведут свое хозяйство и дажё руководят собственными предприятиями. Кроме того» охотно работают в саду, где выращивают кат.

— Что значит «кат»?[31] — удивился пан Беганек.

— Говорится «кат», а пишется «khat», — объяснил я. — Это растение, которое эфиопы в большом количестве вывозят в арабские страны. Молодые побеги ката действуют как наркотик. Арабы жуют их, как другие пароды курят опиум.

— Подождите, пан редактор, — Великий первооткрыватель в волнении сел на кровати. — Это, наверное, те самые зеленые веточки, которые мы видели на всех лотках с фруктами. Так вы говорите, их жуют и от этого возникают разные красивые галлюцинации, как после опиума?

— Не знаю. Так написано в книге.

Пан Беганек поднялся с кровати и подошел к окну:

— Знаете что, пан редактор? Дождь почти прошел, а здесь напротив есть лавочка с фруктами. Выскочу-ка я за этим катом. А вы, на всякий случай, постойте у окна. Если что-нибудь случится, кричите на весь отель.

И прежде чем я успел ответить, референт выбежал из комнаты. В соответствии с приказом я занял наблюдательную позицию около окна.

Лоток с фруктами был хорошо виден. Пан Беганек беспрепятственно подошел к нему и, бурно жестикулируя, стал делать покупки. Он приобрел порядочный пучок веточек ката, большую кисть бананов и красные плоды кактуса, против которых нас предостерегал швед-полковник. Кактусовые фиги ему насыпали прямо в шляпу.

Через минуту референт был уже в комнате. Он бросил покупки на кровать и со вздохом облегчения вытер пот со лба.

— Вы видели двух мрачных типов, пытавшихся затеять со мной ссору? — спросил он хвастливо. — Но я только взглянул на них, и они тут же успокоились.

Я вообще никого не