Неделя Хозяина - Борис Иванович Сотников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Расчёт у Родионова был простой. Если даже и "наговорит" лишнего, "боров" сразу его не посадит. Сначала сработает бюрократическая система: будут обдумывать, как поступить, совещаться. Потом, пока последует вызов в КГБ, его уж и след тут простынет. Не станут же они его разыскивать в другой республике — не преступник! Тем всё и кончится. Зато можно высказаться хоть раз в жизни.
Зачем ему это понадобилось, он и сам толком не сознавал. Скорее, даже понимал: затея сильно пахнет мальчишеством. И всё-таки шёл на эти рога — хотелось потом уважать себя. Все боялись, а вот он, писатель, сказал, не побоялся. Потому что Личность!
В таком настроении, с приготовленной речью и стоял он перед Хозяином, словно пришёл к нему на дуэль. Билет на самолёт лежал в боковом кармане, и это согревало его и подмывало на выходку. А может, накипело за годы унижения — надо было разрядиться.
— Разрешите присесть? — спросил он вместо того, чтобы приступить к изложению своей "жалобы".
— Садись, — недобро произнёс Хозяин, помня о своём правиле: стоя долго не будет говорить, а сядет, тогда только слушай. Поэтому был недоволен: разговор начинался не в обычном русле, и это раздражало. Ишь, гусь какой выискался!
— Спасибо, — не обратил Родионов внимания на тон Хозяина и чётко, будто не говорил, а писал, начал: — Я автор двух книг. Но последние 5 лет меня пытаются в нашем городе лишить конституционных прав на свободу печататься.
— Хто? — перебил Хозяин, любивший во всём конкретность.
— Ваш "третий", товарищ Тур. Он дал команду редакторам газет и издательству не принимать от меня ничего.
— Откуда тебе это известно?
— От одного из сотрудников областной газеты. Но фамилию я, естественно, не назову.
— Так. Ну, й почему, ты думаешь, мог дать товарищ Тур такую команду?
— Не знаю.
— Не знаешь? — Хозяин насмешливо посмотрел Родионову в глаза. — А от я догадуюсь.
— Слушаю вас.
— От и слухай. Значит ты — не то пишешь, шо надо народу.
— Я пишу только правду. И с точки зрения художественности, тоже ни у кого претензий…
— Правду? А какую, той, правду? Правда разная бывает.
— Верно. Правда — у каждого своя. Но истина: что плохо, а что хорошо — у людей одна.
В разговор вмешался "ёж":
— Это, смотря с чьих позиций смотреть. Истин ведь тоже много.
— Я стараюсь смотреть с позиций любви к своему народу, — жёстко проговорил Родионов. — С позиций решений 20-го съезда партии. А так как печать у нас не есть частное лицо, то лишать меня права на неё, значит, лишать и конституционных прав гражданина СССР. Без суда.
— Ох, ты, какой! — вырвалось у Хозяина.
— Можно вам один вопрос?
— Давай… — автоматически разрешил Хозяин, чувствуя, что теряет управление ситуацией. Как-то непривычно шёл разговор, и он в нём уже не успевал. Не успевал веско ответить и хотел выиграть время. Потому и разрешил: пусть пока говорит… Надеялся и на своевременную компетентную помощь референта.
Родионов откашлялся:
— Скажите, пожалуйста, как вы считаете: что должны делать сейчас китайские писатели, которые, как и мы, понимают, что Мао Цзе-дун сошёл с коммунистического пути? В Китае — без суда и следствия — убивают коммунистов. Избивают стариков. Правительство ведёт раскольническую политику и выдаёт себя за коммунистов, поборников идей Ленина. Хотя от социализма у них осталась лишь вывеска. Но их вожди вот кричат, что настоящие коммунисты — только они.
— Той, не совсем тебя пойнял. Шо ты этим хочешь сказать?
— Я говорю: что должны делать честные писатели Китая сейчас? Молчать? Или быть в авангарде борьбы против Мао Цзе-дуна?
— Конечно, должны, той, бороться, — неуверенно проговорил Хозяин.
— Каким образом? Нести свои произведения в китайские издательства? Безумие. Значит, тайно пересылать их к нам? Или в Польшу? Но ведь за пересылку рукописей за рубеж китайское руководство их посадит в тюрьму, так? Инакомыслящие!
Родионов прекрасно понимал, что отечественный "социализм", вынужденный 50 лет издавать статьи и "научные труды", оправдывающие ложь в искусстве, и рассылать тайные директивы, запрещающие писать и показывать правду о советском образе жизни, не имеет под собой никакой честной почвы, и уж тем более, теории, опирающейся на справедливость. Такой "социализм" беда для народа, ибо ложь длиною в 50 лет может источить, разрушить до основания его душу. Что пропаганда этого "социализма" потому и проигрывает всем пропагандам из "голосов", что в "голосах" коэффициент правдивости намного выше. И чем сильнее, злее правители от "социализма" будут подавлять честных писателей, будут лишать их возможности печататься, тем в стране всё больше станет прозревших, и фарисейский социализм развалится изнутри. А так называемые социалистические "достижения" — рост техники, бурное строительство — будут продолжаться при любом строе. Они зависят не от режимов, а от технического прогресса на земле.
— Ну, ты эти параллели, той, брось. Сравнил! — вспыхнул Хозяин. — Нас, и китайцев!
— Это — диалектика, товарищ секретарь: всё познаётся в сравнении. Может, какой-то китайский писатель тоже разговаривает сейчас со своим секретарём обкома. И говорит ему примерно то же, что и я вам. А тот ему: "Сравнил!" Ведь это же не доказательство…
— Ты шо, пришёл до миня фстраивать дискуссии? Ты шо от миня хочешь? — Хозяин злобно уставился на Родионова, чувствуя, как ненавидит его, готов посадить, убить, зарезать. Он не знал, что толчком, побудившим Родионова записаться к нему на приём, была заметка в "Литературной газете": "За вами следит ЦРУ". В заметке этой привычно-обличительно писалось: "Мы публикуем сегодня материалы американской прессы, свидетельствующие о том, как нарушаются права граждан, записанные в конституции США. Неприкосновенность личности и жилища, свобода совести и слова превратились в фикцию. "Внутренний шпионаж" стал повседневным явлением. Кто следит? ЦРУ. Пентагон, ФБР… За кем следит? За всеми, на кого падает подозрение в демократических взглядах". Далее в статье, под энергичной рубрикой "Вчера — дубинка, сегодня — "чёрный ящик", завтра…" не менее энергично сообщалось: "В США слежка за людьми поставлена на широкую ногу. По свидетельству сенатора Перси, около 60-ти всякого рода бюро и отделов в государственном аппарате занимаются сбором сведений об
