Антитезис - Андрей Имранов

— Классно было бы, но — нет.

— Почему? Подыграю по высшему классу — всю ночь в подушку реветь будет, гарантирую. Или… ты ее любишь?

— Да не… — Дима досадливо сморщился и замотал головой

— Не любишь, но хочешь, чтобы вернулась, да?

Юля легко спрыгнула с кровати, покачивая бедрами, отошла от кровати и, полуобернувшись, бросила на Диму многообещающий взгляд из-под ресниц.

— А я тебе чем не подхожу?

Чувствовал Лукшин себя выжатым, как половая тряпка, но кое-что шевельнулось в нем под этим обжигающим взглядом.

— Всем подходишь, — сказал он, сглотнув слюну, — наоборот. Я ж понимаю. Что я тебе — так, игрушка на пару раз. Поигралась и бросила. Сама ж говорила, что у тебя триста мужиков.

— Дурак ты все-таки, — печально констатировала Юля и вдруг резко присела, — ой!

— Что случилось? — Дима встревожено приподнялся.

— Бл…ь! — раздраженно сказала, вставая, Юля, — чулок порвала. Вот ведь гадство, а!

— А что такого-то? — удивился Дима, — подумаешь, чулки. Или они у тебя золотые?

— Ты не понимаешь! При чем тут золотые-незолотые? За что ж это я зацепилась…

С недобрым прищуром оглядела Диму, задержав взгляд на его чреслах, потом ухмыльнулась и мотнула головой. Балансируя на одной ноге, сняла чулки, скомкала их в руке и запустила под кровать.

— Ну и хрен с ними. Эх, все-таки ничто так не улучшает настроение, как хороший секс.

Подняла сцепленные руки над головой и сильно (Дима даже расслышал легкое похрустывание) потянулась. Развела руки, сделала пару махов, покрутила бедрами — как спортсмен на разминке. Дима, разумеется, смотрел во все глаза, с некоторым удивлением чувствуя нарастающее возбуждение. Юля это тоже заметила: вдруг прервала свою физзарядку, и, нацелив указательный палец, торжествующе воскликнула:

— О!

— Не-не-не! — Дима быстро закрылся руками, — попозже, ладно? Я еще от того раза не отошел.

— Да ты не пугайся так, — мягко сказала Юля, — я первый голод утолила, нежнее буду. Хотя… насчет попозже ты прав… что-то я проголодалась. Ты как насчет перекусить?

Она перевела взгляд куда-то в сторону, потом хихикнула и тихонько сказала:

— Смотри!

Дима проследил ее взгляд и увидел стоящего на распахнутом пороге спальни черного кота. Петрович стоял с очень мрачным видом и хлестал себя хвостом по бокам. Поняв, что замечен, коротко мявкнул, развернулся и исчез.

— Ревнует, — со смешком сказала Юля, — беги в прихожую, спасай свою обувь.

— Чего? — не понял Дима.

— Он тебе в ботинки ссать побежал.

— Блин! — Дима вскочил, подобрал скомканные джинсы, понял, что быстро надеть трусы не успеет и выскочил из спальной так — в чем мать родила.

Вернувшись, Дима оглядел спальню, Юлю не увидел и сначала решил, что он зашла в какую-то из дверей, но потом услышал шуршание за кроватью и обошел ее. Юля, скорчившись, сидела за кроватью и возилась с чем-то внутри открытой тумбочки; с чем именно, он не разглядел — мешала Юлина спина.

— Еле успел, — радостно сказал, подходя, Дима.

Юля вздрогнула, неловко, зацепившись за тумбочку, вскочила и быстро повернулась.

— Фу, напугал, — она шутливо стукнула Диму кулачком в грудь, — так тихо подошел…

— Я не специально, — Дима мазнул взглядом по открытой тумбочке — в ней толпились всякие пузырьки, лежала знакомая уже золотистая пачка, из-под которой вроде как торчал кончик презерватива. Дальше Дима ничего разглядеть не успел, потому что Юля ногой закрыла дверцу и сказала:

— Пошли кушать, а то сейчас тебя съем! Р-р-р!

— Не надо! — Дима в притворном испуге отстранился, — и так уже всего понадкусала.

— Тогда пошли.

Она подошла к спрятанному в стене шкафу, отодвинула дверь и вытащила легкий шелковый халатик черного цвета, расшитый красными драконами. Критически осмотрела его, хмыкнула и надела. Дима с легким сожалением вздохнул, присел на краешек кровати и принялся расплетать комок из джинсов, трусов и носков.

— Не возись, — Юля подошла и кинула на кровать что-то цветастое — на, надень.

Дима подобрал сверток, развернул и обнаружил еще один халат.

— Это чей? — спросил он с легким недовольством, вставая и продевая руки в рукава.

— Уже ревнуешь? Мой.

— Вовсе не ревную, просто неприятно, если… — запротестовал Дима, но Юля уже выходила из спальни и ему ничего не оставалось, кроме как поспешить за ней.

На кухне Юля распахнула дверцу громадного двустворчатого холодильника и принялась вдумчиво изучать разноцветные упаковки.

— Ты к полуфабрикатам как относишься?

— Нормально, — пожал плечами Дима, — тем более сейчас такие есть, от домашней не отличишь.

— Ну, тут ты неправ, — Юля вытащила яркую упаковку с нерусскими надписями, — домашнюю еду, если она хорошая, ни с чем не спутаешь.

Захлопнула дверцу, подошла к плите.

— Ты не подумай, я вообще-то, умею готовить. Просто некогда. Работа, работа…

— Ты работаешь что ли? — вырвалось У Димы, причем — довольно-таки обидным недоверчиво-пренебрежительным тоном. Он сам это заметил и попытался исправить ошибку:

— Я имел в виду — зачем тебе это? Работа, в смысле? Ведь ты же… — смешался и замолчал.

— Думаешь, я все это пи…ой заработала? — Юля окинула пространство взглядом.

— Нет! — Лукшин яростно замотал головой, — я думал, ты дочка какого-нибудь директора этой… «Форес Дарк». Я вовсе не думал, что… Ты не подумай…

— Да я не обижаюсь, — Юля поставила коробку на плиту, присела у шкафчика и достала из него сверкающую полированной сталью кастрюлю, — не на что обижаться, потому как пи…ой — в том числе. Но блата здесь у меня никакого нету. Ни папы, ни… папика. И не будет.

— А… — сказал Дима и спросил, старательно изображая заинтересованность, — а чем ты занимаешься? Ну, на работе, в смысле.

Юля фыркнула.

— Тем же, что и большинство дурочек в офисах — шарюсь по форумам знакомств, сижу в социальных сетях, веду сетевые дневники…

— Не, я имел в виду — кем работаешь?

— Я же сказала. Тем и работаю. Знаешь, сколько у меня френдов? Тридцать пять тысяч с лишним, если все просуммировать. И у половины из них я имена помню, реальные имена — какой ник кто на самом деле.

— Ого, — сказал Дима.

— А половину половины — в лицо знаю. Могу на улице узнать и разговор поддержать.

— Ни хрена себе! А зачем это тебе?

— Мне? Ни за чем. А вот Верке зачем-то надо, — Юля обернулась и пояснила, — начальница это моя. Будешь себя плохо вести, познакомлю. Фантастическая стервозина. Способна одним взглядом довести мужчину до импотенции, а женщину — до менструации.

— Интересно, — Дима действительно заинтересовался, — то есть, это работа у тебя такая?