Детство и школа. 1932—1949. Стихи разных лет - Владимир Георгиевич Фалеев

Ребята! Давайте забудем слово «охота»! Остатки дикой природы надо всячески беречь.

Браконьеров строжайше наказывать. Отличное мясо для жаркого и шашлыка нам предлагают Микоян и Мясницкий ряд. А если зудит и хочется поиграть в «войнушку» – битте, к вашим услугам пейнтбол.!

Зима в Берлине короткая. Под ярким солнцем быстро исчезли остатки тощих сугробов. Зазеленели первые листочки и сразу потеплело. А там уже и лето подоспело с экзаменами.

Справился я с ними вполне успешно – после московской школы № 7 требования по всем предметам были не столь высокими (что и сыграло со мной злую шутку через год). Пока же мы с приятелями искали новые приключения на каникулах. У всех уже были велосипеды. Кто-то разузнал, что недалеко от нас есть озеро Мюггельзее, а там лодки напрокат. Путь к озеру шел по улицам районов Обер- и Нидершеневайде, мимо нашего ипподрома, к району Фридрихсхаген (если кому-то будет интересно, вы легко найдете все это на плане Берлина в интернете). Немного поплутав по незнакомым улицам и спрашивая прохожих (немецким уже чуточку владели), нашли искомое место. Пожилой немец явно был рад нашей группе – клиентов у него давно не было. Показал свой «флот», несколько обычных распашных яликов и, о чудо, лодки – двойки для академической гребли. Хотя никто раньше на них не плавал, решили рискнуть. Уселись, отошли от причала и потихоньку стали грести в сторону озера, соединенного с рекой Шпрее каналом. К счастью, погода стояла безветренная, нас не качало, и мы спокойно пошли вдоль северного берега, где высоко на холме среди зелени деревьев виднелась какая-то башня.

В тот раз мы ничего о ней не знали и не стали подниматься, чтобы осмотреть башню Мюггельтурм поближе. Сделали это в следующий визит на озеро, узнав историю весьма любимой берлинцами башни. Вновь отсылаю интересующихся к интернету, здесь же вкратце скажу, что деревянная башня с рестораном в первом этаже была построена в конце XIX века на самом высоком естественном возвышении Берлина (116 м). Долгие годы пользовалась большой популярностью у горожан. С ее смотровой площадки открывался прекрасный панорамный вид на многие предместья Берлина – до 50 км.

В 1945 году фашисты хотели ее взорвать, однако тогдашнему владельцу ресторана, находившегося на первом этаже башни, удалось перерезать провода взрывателя. Башня уцелела. Нашей ребячьей компании пришлось долго на нее карабкаться, зато обзор с верхней площадки окупил все усилия. Много позже, уже окончив институт, в 1958 году, с грустью узнал из газет о пожаре, уничтожившим башню. Однако властям ГДР ее удалось восстановить, в современном, железобетонном варианте.

Много раз мечтал вновь побывать и в Берлине, в Карлсхорсте, и на Мюггельтурм, но пока не довелось…

Старого лодочника мы посещали еще много раз. Последние поездки к озеру я уже совершал один, на подаренном мне отцом веломотоцикле. Это был подержанное, слегка обшарпанное и ядовито-зеленого цвета транспортное средство с небольшим моторчиком. Надо было крутить педали и, разогнавшись, включать зажигание. Но оно ездило! Стрекоча и дымя, на плохом вонючем бензине, которым меня снабжал папин шофер. И я на своем веломото катался по берлинским улицам!! А что вы еще хотите от заводного парня? Безопасности моих поездок способствовало слабое уличное движение, да и тихоходность моего «крокодила», как им меня дразнили приятели. Из зависти, конечно.

Возле нашего дома в Карлсхорсте

А вот с Володаром чуть не случилась тогда беда. Раздобыл он у кого-то боевой пистолет. Прятал его в тряпице рядом с моим эсесовским ножом. Решил показать мне свой «Вальтер», так сказать, в действии. Укромное место для стрельбы выбрали в кустах на окраине большого ипподрома, что был за линией S-бана (Берлинское городское метро)

в южной части нашего района. Убедившись, что никого поблизости нет, Волик достал оружие, вставил в обойму один патрон и прицелился в небольшой кустик. Что-то у него пошло не так, и он повернул пистолет дулом прямо в свой живот. Еще секунда, и могло произойти непоправимое. Не было бы кандидата технических наук, журналиста и автора многих публикаций в журнале «Наука и жизнь» Лишевского, не появился бы на свет его сын, не родились бы его внуки… Но, видимо, высшие силы сочли его смерть преждевременной.

Небольшая птичка по имени «судьба», вспорхнув, вызвала невольное движение руки. Грохнул выстрел, но пуля ушла в сторону, чудом не задев даже ботинок несостоявшегося самоубийцы. Бледный как полотно Володар, трясясь поднял с земли стреляную гильзу, и не глядя в мою сторону пошел прочь. Вскоре он тайно обменял пистолет на что-то безобидное. Много лет мы с ним не вспоминали эту жуткую сцену.

Подходил август. Школьников вновь отправляли на отдых, на этот раз на побережье Балтийского моря, в курортный городок Бинц, что на острове Рюген. Еще в период третьего рейха фашистские власти затеяли грандиозное строительство на северном побережье острова. Было задумано создать здесь «крупнейший современный курортный комплекс на балтийском побережье». Макет комплекса демонстрировался на Всемирной Парижской выставке 1937 года и получил там Гран При. Война помешала этим планам, но в Бинце еще с конца XIX века оставалось немало достаточно престижных зданий отелей, которые и были выбраны для отдыха детей военнослужащих и сотрудников СВАГ. Работая над своими записками, я нашел в интернете отличные фотографии зданий нескольких отелей и курзала, где нас и разместили. На одной из фотографий вид «с птичьего полета» на эти здания, песчаный пляж и огромный деревянный причал длиной метров 300, уходящий узкой лентой в море. Он был построен, как потом нам рассказали, для швартовки теплоходов с большой осадкой. Ближе к берегу из-за пологого откоса дна подойти они не могли. Мое знакомство с пионерлагерем в Бинце началось как раз с этого мола.

Случилось так, что мне пришлось несколько задержаться в Берлине, и я не смог уехать вместе с остальными ребятами. Мама тщательно собирала мои вещи, Павлуша внимательно слушал мои рассказы о том, что такое пионерский лагерь. Отвезти меня на Рюген взялся папа, в свой выходной. Выехали затемно, Наша БМВ быстро набрала ход и, оказавшись на одной из знаменитых немецких автострад, стремительно помчалась на север к балтийскому побережью. Скорость была такой, что на въезде в Бинц мы оказались ранним утром. Солнце едва показалось над горизонтом, косыми лучами скользя по морской глади. «Пап», – тихонько попросил я, – «в лагерь еще рано, спят все, можно я искупаюсь?». Неожиданно отец согласился. Зная мое умение