Средневековье - Владислав Карнацевич

Эти опасения были небезосновательны. Весной 1312 года на соборе с вооруженной свитой появился Филипп IV, который, по сути, силой заставил перетрусившего папу распустить орден. 2 мая 1312 года Климент V подписал буллу «К провидению Христова наместника…», согласно которой орден Храма был распущен. Смирившихся и тех, кто ни в чем не сознался, должны были поместить под арест, либо в старые командорства ордена Храма, либо в другие монастыри. Еретиков предполагалось наказать по каноническим законам, беглецов – перечислить, дабы они могли предстать перед судом. Климент оставил за собой право судить магистра, генерального смотрителя, командоров Нормандии, Аквитании и Кипра. К сожалению, позже акты Вьеннского собора, как утверждают представители Ватикана, были утеряны. Большое число как актов, так и свидетельских показаний исчезло. По приказу Наполеона I все секретные архивы Ватикана, включающие полное собрание документов, относящихся к ордену Храма, переправили в Париж. Сумятица в то время была такая, что можно было увидеть торговцев, использующих эти самые ценные документы для упаковки своих товаров. В XVI веке во время завоевания турками Кипра был уничтожен и большой архив самого ордена.

Имущество действительно перешло госпитальерам – папе удалось купить согласие на это французского короля, посодействовав ему в получении вассальной клятвы от епископского города Лиона. Впрочем, французские денежные фонды ордена Храма так и остались в королевской казне. Обделенными оказались госпитальеры Пиренейского полуострова. Дело в том, что особую активность в Испании проявил арагонский король Хайме II. Он настаивал на том, что имущество тамплиеров должно остаться под его контролем. В конце концов в 1317 году ему удалось заключить договор уже с другим папой – Иоанном XXII. По договору было решено создать новый орден со штаб-квартирой в Монтесе, который подчинялся бы подконтрольному монарху ордену Калатрава. Этой новой ветви ордена передавалась бывшая собственность тамплиеров и даже местные земельные владения госпитальеров – то есть новый духовнорыцарский орден оказывался тесно связан с арагонской монархией. Он располагался на южных границах королевства.

Не спешил передавать имущество храмовников госпитальерам и король Кастилии. Даже в 1366 году Папа Римский еще жаловался на то, что кастильские монархи не выполняют своих обязательств перед рыцарями ордена Св. Иоанна.

После окончания Вьеннского собора еще два года продолжалось разбирательство относительно высших руководителей тамплиеров во главе с Жаком де Моле. Магистр, осознавший, что надежда на папский престол была тщетной, начал упорствовать и в конце концов был приговорен к сожжению как нераскаявшийся еретик. Казнь состоялась в марте 1314 года в Париже. Существует легенда, что в последний момент, когда пламя уже охватило тело, Великий магистр крикнул: «Папа Климент! Король Филипп! Не пройдет и года, как я призову вас на суд Божий! Проклинаю вас!»

Папа умер 20 апреля, а Филипп 29 ноября 1314 года. И еще один факт – на нынешней набережной Больших августинцев по странному стечению обстоятельств красные огни Нового моста отражаются в Сене на месте мучений Жака де Моле…

Уже много лет историки спорят о том, насколько обвинения и признания тамплиеров соответствовали действительности.

Итак, в течение семи лет инквизиторы Филиппа Красивого пытками и угрозами выбивали из арестованных храмовников признания в самых страшных грехах: сатанизме, надругательстве над крестом и Святыми Дарами, содомии. Почтенный архиепископ Нарбонский, бывший хранителем королевской печати, поначалу вообще отказался активно участвовать в этом процессе, хотя и не оказал действенной поддержки тамплиерам. Тогда король назначил хранителем печати своего специалиста по «скользким» делам Гийома де Ногаре. Его помощниками были не менее беспринципные люди – личный духовник короля Гийом Эмбер (Гийом Парижский), ставший Великим инквизитором Франции, и брат королевского министра Филипп де Мариньи, получивший титул епископа Санского. «Нет такой низости, такого преступления, к которым бы ни прибегли судьи в ходе этого процесса…» – писал Морис Дрюон, автор известных хроник из серии «Проклятые короли». Если Гийом де Ногаре интересовался более всего материальным богатством ордена и хотел передать его короне, то Гийом Парижский, по всей видимости, завидовал духовным привилегиям храмовников. Например, дарованному Климентом V священникам ордена праву исповедовать неофитов перед вступлением в организацию.

Как уже было сказано, полный список обвинений появился в августе 1308 года. Он содержал 127 статей, которые разбиваются на семь основных групп. Во-первых, вступая в орден, неофит якобы отрекался от Христа, а порой и от Пресвятой Девы Марии и всех святых по требованию тех, кто его принимал, и эти люди утверждали, что Христос – не настоящий Бог, а лжепророк и он вовсе не был распят во имя спасения человечества, но казнен из-за своих собственных прегрешений. А потому у вступавшего не оставалось надежды на спасение души через веру в Иисуса Христа. Затем новичка заставляли плевать на Святое распятие или на изображение Христа, а иногда попирать распятие ногами или мочиться на него. Во-вторых, в рассказах об идолопоклонстве тамплиеров особо упоминались кот и голова. Голове поклонялись как спасительнице и прославляли ее как дающую богатство; она якобы способна заставить деревья цвести, а землю – давать невероятные урожаи. Тамплиеры касались головы или обвязывали ее тонкими веревками, которые затем носили на талии. В-третьих, они не верили в святые таинства, а их капелланы избегали произносить святые слова во время мессы. В-четвертых, они считали, что могут исповедаться Великому магистру и другим руководителям ордена, которые вправе отпускать им грехи, хотя многие из этих руководителей – миряне. В-пятых, известно, что приоры ордена целуют неофитов в губы, в пупок, в живот, в спину и в ягодицы, что в ордене поощряется мужеложство и подобные отношения даже навязываются новичкам. В-шестых, тамплиеры всегда всеми средствами, законными и незаконными, старались умножить доходы ордена. Пожертвования использовались также незаконно, из них, например, не делалось отчислений в пользу больниц. В-седьмых, собрания и прием новых членов всегда проходили за запертыми дверями, по ночам, под строгой охраной, и на них присутствовали только члены братства. Братья, которые приоткрывали кому-то из посторонних тайну собрания, карались заключением в тюрьму или смертной казнью.

Все эти пункты поразительно напоминали те обвинения, которые уже за несколько веков до описываемых событий выдвигались в адрес многочисленных «еретиков» по всей территории Европы. Так что Гийом де Ногаре не изобрел велосипед, а использовал традиционные мотивы.

Главными свидетелями обвинения стали несколько бывших храмовников, исключенных из ордена за уголовные и сексуальные преступления. Среди этих ренегатов выделялся уже упоминавшийся Эскен де Флойран – бывший помощник приора Монфоконского, приговоренный в свое время Великим магистром за убийство одного из рыцарей к пожизненному заключению. Он охотно подтверждал любые обвинения инквизиторов и, стараясь угодить королевскому канцлеру, сам выдумывал еще более страшные грехи. В качестве свидетелей обвинения выступили также королевские чиновники. Например, советник-легист Рудольф де Прелли сообщил суду о некоем тамплиере по имене Жервэ, который, рыдая, якобы поведал ему о «страшных тайнах и грехах» ордена.

Из рыцарей признания вырывали, как и было принято в те времена, под пытками. Возьмем, к примеру, допрос рыцаря Ангеррана де Мильи. Великий инквизитор Гийом Эмбер требовал от подсудимого признать, что тамплиеры при вступлении в орден должны были отречься от Христа, что они совершали акты мужеложества, поклонялись дьявольским истуканам, отвергали мессу и Святые Дары. Когда рыцарь отказался отвечать на вопросы, по приказу Эмбера палачи раздробили ему обе ноги, раздавили пальцы рук, жгли тело раскаленным железом, вздернули на дыбе… Конечно, многие подсудимые не выдерживали истязаний. «Разве это я сознался на вашем допросе? – заявил один из тамплиеров судьям. – Разве это я взял на душу чудовищный и нелепый плод вашей фантазии? Нет, господа! Это пытка спрашивает, а боль отвечает!»

Инквизиторы вырвали признания у 136 тамплиеров. Однако на открытых процессах почти половина из подсудимых отказалась от самооговоров. Только в 1310 году и только в Париже на поле близ монастыря Святого Антония были заживо сожжены 54 рыцаря, которые отреклись от насильственно вырванных показаний. В Реймсе, Руане, Каркассоне, по всей Франции сжигали сотни «вторично впавших в грех» тамплиеров, решившихся протестовать против пыток инквизиции.

К весне 1314 года окончательный обвинительный приговор против тамплиеров был готов. 17 марта в соборе Парижской Богоматери собрались судьи во главе с Гийомом де Ногаре и епископом Санским. В качестве главных подсудимых в собор были доставлены бывшие руководители ордена Храма: Великий магистр Жак де Моле, генеральный визитатор Гуго де Пейро, приор Нормандии Жофруа де Шарне и командор Аквитании и Пуату Жофруа де Гонвилль. Под диктовку Ногаре королевский суд обвинил рыцарей Храма в поклонении идолам, богохульстве и ереси. Тамплиерам предъявили то, что они отрекались от Христа, плевали на крест, предавались разврату, поклонялись демону Бафомету и неким «Говорящим головам», которых использовали в своих колдовских ритуалах, поклонялись черной кошке – олицетворению Сатаны, жарили младенцев и их жиром мазали дьявольских идолов…