Средневековье - Владислав Карнацевич

Инквизиторы вырвали признания у 136 тамплиеров. Однако на открытых процессах почти половина из подсудимых отказалась от самооговоров. Только в 1310 году и только в Париже на поле близ монастыря Святого Антония были заживо сожжены 54 рыцаря, которые отреклись от насильственно вырванных показаний. В Реймсе, Руане, Каркассоне, по всей Франции сжигали сотни «вторично впавших в грех» тамплиеров, решившихся протестовать против пыток инквизиции.

К весне 1314 года окончательный обвинительный приговор против тамплиеров был готов. 17 марта в соборе Парижской Богоматери собрались судьи во главе с Гийомом де Ногаре и епископом Санским. В качестве главных подсудимых в собор были доставлены бывшие руководители ордена Храма: Великий магистр Жак де Моле, генеральный визитатор Гуго де Пейро, приор Нормандии Жофруа де Шарне и командор Аквитании и Пуату Жофруа де Гонвилль. Под диктовку Ногаре королевский суд обвинил рыцарей Храма в поклонении идолам, богохульстве и ереси. Тамплиерам предъявили то, что они отрекались от Христа, плевали на крест, предавались разврату, поклонялись демону Бафомету и неким «Говорящим головам», которых использовали в своих колдовских ритуалах, поклонялись черной кошке – олицетворению Сатаны, жарили младенцев и их жиром мазали дьявольских идолов…

Обвиняемые выразили свой протест, что усугубило их вину. Великий магистр и приор Нормандии были приговорены к сожжению на медленном огне. 18 марта 1314 года Жак де Моле и Жофруа де Шарне были заживо сожжены в Париже, на так называемом Еврейском острове – как раз напротив королевского дворца. Филипп и его свита любовались казнью из окон дворцовой галереи. Казнь была проведена очень поспешно. Позднее обнаружилось, что Еврейский остров, на котором сожгли руководителей ордена, принадлежал не королю, а монахам Сен-Жермен-де-Пре, и Филиппу пришлось послать письменное разъяснение, подтверждавшее, что это не является посягательством на права монастыря.

Кажется, с обвинениями все ясно. Под пытками можно признаться не только в том, что ты поклонялся Сатане, но и в том, что ты сам Дьявол и Иисус Христос в одном лице. Это подтверждается и событиями в других странах. В Англии, где король Эдуард II под давлением своего тестя – французского короля – запретил деятельность ордена, храмовники после недолгого пребывания под арестом были освобождены. В Германии, Лотарингии, Испании, Португалии, Шотландии тамплиеры были полностью оправданы. Не является ли это убедительным подтверждением, что обвинения, выдвинутые французскими судьями, ими же и сфабрикованы? Однако не все исследователи категорически отрицают ту возможность, что тамплиеры действительно отрицали ряд основополагающих догматов христианства. Многие полагают, что в ритуале ордена существовали тайные обряды, которые пристрастное следствие могло счесть богохульными и еретическими.

В частности, французский историк Робер Амбелен, изучавший протоколы обвинительного процесса против тамплиеров, привел весьма любопытную статистику. По его данным, с 11 апреля 1309 года по 26 мая 1311 года инквизиторы допросили 225 членов ордена. Практически все подследственные отрицали нелепые обвинения в поклонении дьявольским идолам или участии кошек в заседании орденского капитула. Однако 107 храмовников – почти половина обвиняемых – без всяких пыток признали, что при вступлении в орден они, согласно обряду, должны были отречься от Иисуса Христа и плюнуть в сторону распятия. Даже высшие руководители тамплиеров признали существование в орденской традиции обряда отречения. Так, уже 24 октября 1307 года Великий магистр Жак де Моле на одном из первых допросов показал, что при вступлении в орден он отрекся от Христа и плюнул, но не на крест, а в его сторону. Позже де Моле заявил, что отречение было обычаем тамплиеров. Возможно, не менее пагубным для ордена оказалось признание генерального визитатора Гуго де Пейро. Он непосредственно руководил всеми командорствами в Европе, приемами новых рыцарей. Он подтвердил верность пунктов обвинения 9 ноября 1307 года. В своих показаниях Гуго де Пейро отметил, что отречение являлось неотъемлемой частью орденского Устава.

Командора Нормандии Жофруа де Шарне принял в орден рыцарь Амори де Да Рош – знаменитый участник крестовых походов и ближайший друг короля Людовика IX Святого. «Приняв меня в орден и возложив на меня плащ, мне принесли распятие, – рассказывал де Шарне следователям. – Брат Амори приказал мне не верить в того, чье изображение я вижу, ибо это лжепророк, а не Бог».

Кипрский командор Бодуэн де Ардан, принимая в орден Жерара де Пазажио, подал ему деревянное распятие и спросил: «Веришь ли ты, что это – Бог?» Тот ответил, что видит перед собой образ Христа. На это командор ответил: «Не верь! Это лишь кусок дерева… Наш Господь – на небесах».

Кроме того, о том, что во время обряда посвящения рыцарей заставляли отрекаться от Христа и плевать на крест, сообщил генеральный прокурор ордена при папском дворе Пьер де Бониа, командор Аквитании и Пуату Жофруа де Гонвиль, интендант в Шампани Рудольф де Жизи и другие высокопоставленные храмовники.

Документы следствия свидетельствуют, что избежать испытания отречением было трудно: когда брат Жан Бертальди во время принятия в орден отказался от святотатства, руководивший церемонией брат Менарди пригрозил ему заключением в тюрьму. В то же время капеллан ордена Жиль де Ротанжи заявил в показаниях 28 января 1310 года, что отречение от Христа не обязательно входило в обряд посвящения и в некоторых случаях не требовалось. Возможно, все дело в том, что внутри ордена существовал тайный внутренний круг, о котором не сообщалось публике. Так, во время процесса английских тамплиеров трое из них дали следующие показания: «В действительности в ордене существуют два вида обряда посвящения. Первый происходит в момент принятия в орден и не содержит в себе ничего предосудительного. Второе же посвящение может состояться лишь по прошествии нескольких лет, его удостаиваются лишь некоторые, и обряд этот держится в тайне».

Сами тамплиеры объясняли богохульный обычай отречения тем, что таким образом руководители ордена испытывали твердость веры нового брата. Впрочем, другие полагали, что речь идет о проверке обета слепого подчинения старшим. Так в свое время сам Господь проверял послушность Авраама, приказав ему принести в жертву (вопреки заповеди «Не убий!») собственного сына Исаака. Р. Амбелен заключает, что в действительности оба объяснения были, по-видимому, справедливы, а сам обряд позволял руководителям ордена сразу же «классифицировать» неофита и заранее предупредить его от выхода из ордена.

Другие исследователи полагают, что обряд отречения символизировал глубину падения грешника, которого должно было исправить братство. Историк Чарлз Гекерторн был убежден, что во время принятия нового брата храмовники разыгрывали евангельский сюжет, связанный с троекратным отречением апостола Петра от Христа. «Такой обряд, – замечает Гекерторн, – не должен удивлять нас в том веке, когда церкви превращались в театры, священные предметы осквернялись смешными представлениями, древние таинства воспроизводились, чтобы воздавать почести Христу и святым».

Тот же Амбелен предполагает, что тамплиеры во время пребывания в Святой земле, активно общаясь с представителями различных христианских, мусульманских и иудейских сект, могли воспринять идею адопцианизма, суть которой заключалась в том, что Иисус был «приемным сыном» Бога, человеком, которого Господь избрал для конкретной миссии и которым руководил Святой Дух. В работах Майкла Байджента, Ричарда Лея и Генри Линкольна тамплиеры вообще предстают адептами антикатолической секты, воинами некоего тайного общества, которое веками организовывало заговоры против французского королевского дома.

Признавая возможность существования нехристианских, по сути, обрядов и канонов внутри ордена Храма, историки связывают это с историей возникновения и развития так называемой катарской, или альбигойской, ереси. Рассмотрим ее более подробно.

В XI–XII веках в разных частях Западной Европы распространилось множество оппозиционных религиозных движений. Как правило, «еретики», помимо чисто теоретических вопросов, решали и более приземленные задачи. Они боролись со все возрастающим влиянием духовенства, а нередко под религиозным флагом проходили восстания против местных феодалов и чужеземных захватчиков. Новые религиозные веяния в Западной Европе, в частности, в Италии и Южной Франции, приняли форму катаризма. Катары верили в двойственность мира, они негативно относились к римской кафедре, зачастую сами выбирали своих священников. Разновидностью катаризма стало альбигойство, возникшее в Южной Франции.

Французский юг значительно отличался от Северной Франции. В городах Прованса и Лангедока античная культура – право, обычаи, язык – распространилась очень широко. Переселенцы прибывали сюда из Ближнего Востока, Италии и Испании. Здесь терпимо относились к представителям разных национальностей – в том числе к евреям и арабам. Каролинги покорили Южную Францию, но тулузские графы постоянно подчеркивали свою независимость от французских королей. Борьба эта то прекращалась, то разгоралась с новой силой.