Затерянный книжный - Иви Вудс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец-то я чувствовала, что оставляю Опалин Карлайл, неопытную девушку, позади. Мисс Грей – вот женщина, которой я мечтала быть. Я бросила взгляд за окно и увидела, что узоры на витражах изменились и теперь напоминали обширную и холмистую вересковую пустошь, по которой пролегает одинокая тропинка, ведущая к фермерскому дому.
– «Грозовой перевал», – прошептала я сама себе.
Глава 20. Марта
Я начала читать книгу по ночам. Было в этих тихих и темных часах нечто священное, особое. Я зажигала пару свечей (хотя мадам Боуден неоднократно предупреждала, чтобы я не смела этого делать) и раскладывала на полу подушки. Это походило на своего рода спиритический сеанс, потому что странные звуки не прекращались, пока я не усаживалась читать. Ветви на стенах уже явно проступали из штукатурки, и я была почти готова увидеть на них листья. Но вместо этого появилась новая книга. «Нормальные люди» Салли Руни, та самая, которую я видела тогда в библиотеке.
Это точно было дело рук мадам Боуден. Не знаю как, но она актриса, а значит, все возможно. Пожалуй, я даже могла счесть это милым – такой причудливый способ склонить меня к чтению. Если б она только знала, что я и сама ношу на теле чужую историю… Как-то утром, когда я намывала пол, в голову пришла очередная фраза. Я знала, что успокоюсь лишь тогда, когда она будет впечатана в кожу. При этом я понятия не имела, что значит эта история, насколько она длинная, кто ее пишет, но самое главное – почему ее слышала именно я? Рассказать об этом кому-либо я не могла: в последний раз, когда я проверяла, люди с большим подозрением относились к тем, кто слышит голоса в голове. Правда, голосов как таковых не было – слова просто появлялись из ниоткуда.
«Затерянное место» было куда проще для понимания и вообще, казалось, написано для детей, что меня полностью устраивало. В детских книгах не происходит ничего ужасного, а если уж что и случается, то к концу непременно все снова станет хорошо. В «Месте…» речь шла про старую библиотеку в далекой итальянской деревушке. Библиотека стояла в такой глуши, что найти ее могли только те, кто сбился с проторенной дороги и вконец заблудился. Сложенная из дерева, она казалась прекрасной: здесь хранились старинные книги, целые стопки от пола до потолка без какой-либо системы, а ее хранитель был так стар, что никто уже и не помнил времени, когда его не было.
И вот однажды, в конце рабочего дня, когда он запирал ворота, разразилась гроза, и в бедного старика ударила молния. Однако история на этом не закончилась. Заблудшие путники все так же натыкались на заброшенную библиотеку, и, хотя хранителя уже не было в живых, они все равно находили себе книгу, к которой их тянуло, а прочитав ее, понимали, что ход их жизни полностью переменился. Будто сама библиотека ощущала, какая именно книга поможет этой заблудшей душе отыскать истинный путь. Однако местные жители боялись того, чего не могли понять, и захотели уничтожить библиотеку. Они верили, что там полно призраков, что духи томятся в заключении на страницах книг и что если прочитать такую книгу, то дух вырвется наружу. Книги вывезли, и они рассеялись по стране, но, прежде чем успели снести здание, появился некий молодой человек. Он приехал в деревню, чтобы провести там медовый месяц, а в итоге вывез доски, на которые разобрали библиотеку, чтобы из них построить собственный книжный магазин. В Ирландии.
Я знала, что это не просто история. Пока я медленно вчитывалась в строки и перелистывала страницы, часть моего сознания размышляла, что вся моя жизнь – это тщательно продуманная сюжетная линия и что она вот-вот обретет смысл, в этом месте, с этими людьми. С одним конкретным человеком.
Генри… Я чувствовала, что теряю способность читать его мысли, и прекрасно знала, что это значит. Мой разум затуманивался, потому что не мог противостоять одной-единственной эмоции. Тому, что я больше не могла позволить себе испытывать. Любви.
Прежде чем задуть свечу, я прочитала последнюю строку, и именно она заставила меня принять окончательное решение. В книге была молодая женщина, которая однажды пришла в библиотеку, за много миль от своего настоящего дома. Там она прочитала рассказ о девочке, которая оказалась на развилке двух дорог и так сильно боялась выбрать неверную, что так и осталась там, на перепутье, забившись в дупло дерева. Через пару дней к дуплу подошла старая женщина и загадала ей загадку. Она спросила: «Что ты делаешь даже тогда, когда не делаешь ничего?» Ответ был прост – выбор. Решение не делать ничего – это тоже выбор, который мы совершаем.
Я решила не поступать в университет, потому что позволила страху взять надо мной верх. Но я не осознавала, что при этом я все равно делаю выбор, я выбираю оставаться там же, где и раньше. А это пугало еще больше.
Утром я позвонила в приемную комиссию и договорилась о собеседовании, уже через день. Я казалась себе одновременно преисполненной силы, испуганной и взволнованной. Теперь пути назад нет, заверила я себя, а потом выкинула это из головы и подала мадам Боуден завтрак. Как раз в этот момент в дверь кто-то позвонил. Я открыла с непринужденной улыбкой, которая немедленно сползла с лица, стоило мне увидеть, кто стоял за дверью.
Бежать было некуда. К тому же он выглядел как всегда, когда приходил каяться и обещал начать все с чистого листа. В руках он мял букетик цветов, и даже они казались тонкими, безжизненными. Я знала, что будет дальше, – мы столько раз разыгрывали этот спектакль, что я сбилась со счета. Тело придавило тяжестью, как всегда в его присутствии.
– Здорово, – сказал он, глядя в пол. Сама невинность, только подумайте.
– Что ты здесь делаешь, Шейн? – Он открыл рот, чтобы заговорить, но я перебила его: – Как ты меня нашел?
– Мой приятель ходил вчера весь день по магазинам с женой. Он тебя заметил.
– Где?
– На Графтон-стрит.
– Но тогда… – Я старалась прикинуть в уме. – Откуда он узнал, что я живу здесь? Твой приятель что… следил за мной? Это был Митч?
Можно было и не спрашивать, я точно знала, что это Митч. Лучший друг Шейна, который без проблем готов выслеживать меня по улицам Дублина.
– Слушай. – Он шагнул, и я немедленно отступила. Кажется,
