Затерянный книжный - Иви Вудс

Я вернулась к себе на кухню и открыла кран, но вода не полилась. В трубах что-то булькало и рычало, будто у трубопровода было несварение желудка. Я подождала еще немного, бульканье перешло в звон, затем стихло, но вода так и не полилась. Отступив назад, я уперла руки в бока. В этом не было ни малейшей логики, как и в чердачной двери, которая не открывалась, или в «Дракуле», который упорно падал с полки. Я поднялась по лестнице, держа в руках чайник.

– Вы у меня сегодня только как посетитель или как домовладелец тоже? – Я помахала чайником. – Мне не помешает помощь сантехника.

– Я могу взглянуть, – сказал Мэттью тем тоном, который используют мужчины, подразумевая, что проблема на самом деле незначительная и они легко могут решить ее. Не успела я опомниться, как он уже снял куртку и полез под раковину, вооружившись гаечным ключом. Я даже не представляла, что у него имеется гаечный ключ и уж тем более что он носит его с собой. На языке крутился вопрос, знает ли он, что делает, но вместо этого я спросила, в чем может быть проблема.

– Вероятно, какой-то засор. – Голос был напряженный. – Я быстро все починю, только надо отключить…

Не успел он закончить фразу, как кран слетел с резьбы и вода начала хлестать, будто из гейзера. Я подбежала и заткнула старой тряпкой дыру, где раньше был кран, и сдерживала поток, пока Мэттью не перекрыл воду.

– Возможно, мне все-таки стоило пригласить сантехника, – выдохнул он, поднимаясь с пола и убирая со лба мокрые волосы.

Мы смотрели друг на друга, насквозь мокрые, и я с трудом удерживалась от смеха. Мне это вполне удавалось, пока Мэттью не принялся отжимать края рубашки, – это выглядело так нелепо, что у меня невольно затряслись плечи. Он поднял на меня глаза, и сердитое выражение лица сменилось широкой улыбкой.

– Вам, значит, смешно, да? – поинтересовался он, и я расхохоталась уже в голос.

– И-извините! – Пришлось отвернуться, чтобы хоть как-то успокоиться. Когда я снова посмотрела на Мэттью, он стягивал мокрую рубашку и отжимал ее над раковиной, а сам был в одной майке – тоже насквозь мокрой.

– Может, повесить ее у плиты, чтобы немного просохла?

– Конечно!

Я подбросила в топку дров, развесила рубашку на спинке стула и пододвинула поближе к огню. Мэттью мог бы просто уйти домой, но я без слов понимала, как сложно ему будет объяснить свой внешний вид. Моя одежда тоже промокла, но переодеться, пока он был здесь, я не могла, так что просто накинула на плечи шаль и встала рядом с Мэттью, глядя, как пляшет огонь.

– Я попрошу кого-нибудь зайти и починить все это. Завтра, первым делом.

Голос звучал иначе, ровнее и спокойнее. Я знала, мне не почудилась эта секундная близость, будто на миг он опустил барьеры, а потом снова поднял их. Я должна избавиться от этой глупой тяги. Дело в тоске по дому, дело в одиночестве, вот и все, отсюда и все мои спутанные чувства. Мэттью был добр ко мне, когда я отчаянно нуждалась в утешении, – и все же это было опасно, и я понимала, что должна остановиться.

– Спасибо, мистер Фитцпатрик.

Спустя одно неловкое мгновение он будто услышал какой-то отдаленный зов, схватил все еще влажную рубашку и натянул ее на себя. Я тоже двинулась, изображая деятельность, подняла с пола куртку, протянула ему – и кончики наших пальцев соприкоснулись, когда Мэттью взял ее из моих рук. Я старалась не смотреть ему в глаза, а только прямо – на впадинку внизу шеи, я не думала даже прикасаться к нему, но вдруг поняла, что моя ладонь лежит у него на груди, над сердцем. Он с трудом втянул воздух и резко привлек меня к себе, и наши губы соприкоснулись – сначала неуверенно, а потом со страстью, даже с отчаянием. Он казался одновременно мягким и жаждущим, и осознание того, что я будила в нем такие чувства, кружило мне голову. Мы знали, что это не должно, не может повториться больше никогда, – и ни один из нас не хотел, чтобы это заканчивалось. Не знаю, как долго мы стояли так, сцепившись в объятиях, слившись в поцелуе. Ни слова не прозвучало в тишине. Он то и дело зарывался пальцами мне в волосы, гладил по затылку, а потом снова крепко прижимал к себе. Я не хотела шевелиться, не хотела ни о чем думать, не хотела гадать, что все это значит. Я жаждала близости – и только.

А потом все кончилось так же неожиданно, как и началось. Не знаю, кто отстранился первым, но в какой-то момент мы разомкнули объятия. Мэттью надел куртку, тщательно застегнул ее, и, когда наши взгляды пересеклись, я увидела в его глазах страх.

– Я… прошу прощения.

Надо было что-то ответить, но я не нашла подходящих слов. Открыла только рот, чтобы сказать: «Я…» – и не издала ни звука. Мэттью поднялся по лестнице, потом звякнул колокольчик, оповещая, что он покинул магазин. Я сидела за маленьким кухонным столиком и старалась унять дрожь. Что я делаю? Он женат, у него дети! Я не могла и не хотела быть… такой женщиной. Однако между нами промелькнуло нечто искреннее, и я не знала, получится ли сделать вид, что этого не было.

Тогда, в Париже, я знала, что Арман разобьет мне сердце, но Мэттью… Роман с ним сломает мою принципиальность, а это куда хуже.

Решение нашлось на следующее утро, когда почтальон принес письмо. Золотой оттиск с обратным адресом привел меня в восторг – Хонресфилдская библиотека. Я писала им с просьбой предоставить доступ к их обширной коллекции рукописей и корреспонденции, особенно того, что касается сестер Бронте. Владельцы, братья Альфред и Уильям Лоу, были промышленниками, которые сами сколотили себе состояние. Они выросли недалеко от дома, где жила семья Бронте, и приобрели некоторые бумаги у местного книготорговца.

Да, я делала первые робкие шаги в роли литературного сыщика, а все из-за Сильвии, которая еще тогда, в «Шекспире и Компании», воспламенила во мне интерес к судьбе второго романа Эмили Бронте. Проблема была только одна: чтобы продолжить расследование, мне придется вернуться в Англию.

Конечно, это рискованно, но еще больший риск – оставаться. Нас с Мэттью должно разделить хотя бы расстояние. И потом: я хочу вложить всю себя в очередные отношения или все-таки сконцентрироваться на работе? Я кивнула сама себе. Работа, книги – вот в чем моя истинная страсть.

Пришлось немного поразмыслить о географии предстоящего путешествия. Хонресфилдская библиотека находится в Рочдейле, а это больше двухсот миль до Лондона,