Журнал Наш Современник 2008 #8 - Журнал Современник

- Счёт, - щёлкнул пальцами Сергей.

Это слово было понятно даже китайцам. Мы расплатились, поднялись со своих насиженных мест. Официантки поднялись тоже. Судя по их физиономиям, они сильно сожалели, что так и не смогли потрогать нас руками. Ничего, может быть, повезёт в другой раз.

Мы вышли из ресторана.

- У них когда-нибудь звёзды бывают? - спросил я.

- А как же! - удивился Сергей. - Они ведь придумали навигацию по звёздам.

- Ну да, - кивнул я, - вместе с порохом и бумагой. Но всюду, где мы были, висел смог.

- К Олимпиаде разгонят, - пообещал Сергей.

Пешеходная улица в полночь по-прежнему кишела людьми, но теперь это был другой контингент.

- Девушки не нужны? - на сносном английском обратилась к нам миловидная особа неопределённого возраста.

- Девушки? - остановился Сергей. - Девушки нам не нужны. Нам нужны вы.

Говорил он вполне серьёзно.

- Ми? - ткнула себя пальцем в грудь особа.

- ы.

- Ми нельзя, - с лёгким сожалением сказала она. - Можно девушка.

- Только вы, - упёрся Сергей.

- Пойдём в гостиницу, - вмешался я в их диалог. - Нам после Конфуция только девушек не хватает.

- А что Конфуций? - сказал Сергей. - У него тоже дети были.

- А как же роль коммунистической партии? - повёл я рукой, показывая, насколько всеобъемлюща эта роль.

Сергей посмотрел по сторонам и руководящей и направляющей роли коммунистической партии на этой улице не увидел.

- С проститутками даже китайские коммунисты не справятся, - заявил он. - Тем более, у них свой путь.

С этим я вынужден был согласиться.

Пока мы теоретизировали, китайская "мамка" растворилась в толпе. Мы благополучно добрались до своей гостиницы. Она, кстати говоря, тоже называлась "Пекин".

- Зайдём ко мне, - сказал Сергей. - Теперь я должен тебя угостить. Я знал, во что ему обойдётся виски или коньяк из мини-бара в номере.

Но кто станет мелочиться после бутылки "Наполеона"? Мы зашли в номер Сергея и расположились в креслах.

- Зачем здесь две двуспальные кровати? - спросил я, наблюдая, как Сергей разливает в стаканы виски.

- Для удобства, - пожал он плечами. - Сейчас везде так. Ну, за тебя! Это была хорошая точка в праздновании дня рождения. Его не смогли

испортить ни нарушение протокола на переговорах, ни отставание от кортежа в Цюйфу, родном городе Конфуция. А главное, до нас так и не добрались здешние красавицы со сверкающими глазами, похожие на зверьков. сё-таки не зря Господь разделил людей на чёрную, белую и жёлтую расы.

С этой спорной мыслью я отправился к себе в номер.

Китай по-прежнему оставался для меня непостижимым. С другой стороны, если бы человеку было дано всё понять до конца, он бы утратил интерес к жизни.

А этого Господь тоже не допустит.

МАКРЕЛЬ

Ещё за неделю до Нового года в Минске была оттепель. Под ногами хлюпала грязь, моросил мелкий дождь, из скверов и парков стремительно исчезали остатки снега, выпавшего в начале декабря.

- А всё Балтика, - сказал Николай Ивану. - Она для нас хуже мачехи. Летом выдувает тепло, зимой мороз не подпускает. А небо так на плечах лежит.

- Будет мороз, - успокоил его Иван. - Никуда не денется.

И точно - назавтра ударил мороз. Затрещал лёд на лужах, защипало уши, в обледеневших ветках деревьев засвистел ветер.

- На Минском море, небось, тоже лёд, - удовлетворённо сказал Николай.

- И что? - спросил Иван.

- Подлёдный лов начинается.

- Можно съездить, - согласился Иван. - первые же после Нового года выходные.

- Зачем в выходные, - глянул на него товарищ. - Новый год на льду встретим.

- А что, идея! - загорелся Иван. - озьмём бутылку, бутерброды, петарды. А догуливать к Сашке отправимся.

Сашка был их знакомый врач. Он лечил приятелей от всех болезней, включая похмелье. По профессии Сашка был нейрохирург. Но главное, он жил в собственном доме в Ждановичах на берегу Минского моря, а в доме был подвал, а в подвале стояли бутыли с домашним вином. Сам Сашка вина не пил и не раз просил друзей помочь ему избавиться от бутылей. стреча Нового года вполне подходила для этой цели.

- Замётано, - сказал Николай. - Ты звонишь Сашке, я готовлю снасти. Пить будем водку. От шампанского на морозе кровь леденеет.

- А не потонем? - вдруг засомневался Иван. - тебе сколько килограммов?

- Семьдесят пять.

- о мне восемьдесят…

По виду в нём были все сто, но Николая это не пугало.

- У меня фонарь хороший, - хлопнул он по плечу приятеля. - Посветим под ноги и пройдём, аки посуху. Говорят, мороз до Рождества продержится.

- А на чём поедем?

- На электричке. Машиной мы точно заблудимся или застрянем. десять вечера отправимся, в одиннадцать будем на месте. Даже половить успеем. А потом к Сашке. Он непьющий, дождётся.

Николай прибыл на вокзал пораньше. бушлате, валенках, с буром в руках и туго набитым рюкзаком за плечами, он сильно отличался от прочих пассажиров, спешащих к праздничному столу. Они ему со своими сумками и пакетами, из которых торчали горлышки шампанского, были просто смешны.

Николай купил два билета, сел на скамейку и развернул позавчерашний "Спорт-экспресс". За весь день не было спокойной минуты, хоть теперь отдохнёт. Однако насладиться спортивными новостями ему не удалось. Краем глаза он заметил две фигуры. Одна из них была Иваном, а вот рядом с ней вышагивал, сверкая белыми зубами, Абрам.

Абрам, а если быть точным, Абрахам, был принцем то ли из Бурунди, то ли из Руанды. местном университете он обучался социологии. Закончив университет, Абрам отбыл на родину дожидаться своей очереди восшествия на трон. сё-таки он был принц, хоть и не наследный. Но за пять лет, проведённых в стране хмурого неба, чахлых сосен и промозглой сырости, Абрам привык к праздности, неспешности и "пофигизму". ечерняя водка и утреннее пиво сделали своё чёрное дело. Абраму больше не хотелось на трон. Он хотел в общежитие к белокурым красавицам и весёлым собутыльникам. Абрам решил поступить в аспирантуру университета, и его не остановила даже женитьба на Делии, чернокожей красавице из знатной семьи. Он вернулся в Минск с молодой женой и поселился в общежитии для аспирантов. Снова по вечерам он сидел с друзьями за столом, утром отправлялся с ними же в пивную, и Делия, предоставленная сама себе, уходила гулять по городу.

Когда она шла по центральному проспекту, на котором располагались основные магазины столицы, отчётливо слышался хруст шейных позвонков. Ни один мужчина не мог устоять, чтобы не посмотреть вслед высокой, стройной, ослепительно красивой негритянке. Она шествовала по чужим камням, и казалось, что это пантера скользит по саванне, преследуя очередную жертву. А может, это жирафиха меланхолично брела от одного дерева к другому, не замечая с высоты своего роста мелюзгу, снующую под ногами.

о всяком случае, Николаю она представлялась именно пантерой, в то время как Иван находил в ней сходство с жирафихой.

Сейчас Делии рядом с Абрамом не было, и это ещё больше не понравилось Николаю.

- Ты где его взял? - спросил он Ивана.

- общежитии! - удивился тот.

- Зачем?

- Новый год! - встрял Абрам.

- Зато посмотри, как я его одел! - взял принца за плечи Иван и повернул на триста шестьдесят градусов.

чёрном кожухе, валенках и шапке-ушанке Абрам выглядел чудовищно. Он походил одновременно на дворника, пугало и бомжа. о всяком случае, он не имел ничего общего с университетским аспирантом, и уж тем более с особой королевских кровей.

- Что мы там с ним будем делать? - продолжал допытываться Николай.

- Ловить рыбу.

- А если замёрзнет?

- Я купила две бутылки водки! - гордо сказал принц.

Абрам хорошо говорил по-русски, но в подпитии путал мужской и женский роды.

- сё ясно, - сказал Николай, - набрались. Сейчас в милицию сдам.

- Не надо милицию, - похлопал его по плечу Абрам. - Тебя посадят. Николай молча забросил на плечи рюкзак. Хотел, парень, приключений?

Получи.

Они благополучно добрались до места и сошли с электрички. На небе среди редких облаков гулял молодой месяц. Хорошо виднелась на снегу дорога, ведущая к водохранилищу. Оно казалось огромной белой пустыней, исчезающей в темноте.

- Большой рыба здесь ловится? - поинтересовался Абрам.

- Очень большой, - буркнул Николай.

- Макрель?

- Меч-рыба, - сказал Иван. - "Старик и море" Хемингуэя читал?

- Хемингуэй расист, - заявил Абрам. - Русский писатель лучше.

- Толстой?

- сё лучше.

Они вступили на лёд, и литературный диспут прекратился. Первым, светя под ноги фонариком, шёл Николай, за ним Абрам, замыкал процессию Иван.

- Здесь, - остановился Николай. - он Ждановичи светятся. Дом Сашки как раз с этого конца. Улица Луговая, дом два. Который час?

- Одиннадцать, - посмотрел на часы Иван.

- озьми бур и сделай три лунки. Я свечки подготовлю.

- Какие свечки? - удивился Иван.

- стеклянных банках, - объяснил Николай. - о-первых, всё видно, во-вторых, новогодняя иллюминация. Абрам будет наливать.