Исторические предпосылки создания спецназа, 1941-1945 гг. [том 2] - Сергей Козлов

• оперативные центры разведки, которые действовали, как правило, под видом партизанских формирований (с полным подчинением Главному разведывательному управлению Генерального штаба и разведотделам штабов фронтов);

• разведывательные и разведывательно-диверсионные группы и отряды, сформированные разведывательными отделами фронтов и армий и действовавшие под их руководством;

• оперативные группы разведки, которые функционировали при некоторых партизанских формированиях и органах руководства партизанским движением и направляли их разведывательно-диверсионную деятельность в интересах регулярных войск;

• советнический аппарат от регулярных войск (офицеры разведки Советской Армии, назначенные на штабные должности в партизанские формирования или представителями в состав руководящих органов партизанского движения);

• диверсионно-разведывательные формирования советских партизан.

«В январе 1942 г. в Государственный Комитет Обороны были доложены предложения по улучшению работы военной разведки, основанные на опыте первых месяцев ее работы во время войны. Они вытекали из следующих недостатков*

— организационная структура РУ не соответствовала условиям работы в военное время; не было должного руководства работой РУ со стороны Генштаба;

— материальная база военной разведки была узкой; в частности, не было самолетов для переброски разведчиков в тыл противника, нужной экипировки;

— в РУ отсутствовали крайне необходимые отделы диверсионной и войсковой разведки.

Для ликвидации этих недостатков приказом наркома обороны 16 февраля 1942 г. Разведуправление было реорганизовано в Главное Разведывательное Управление (ГРУ) с соответствующими штатными и структурными изменениями»1.

С января 1942 года деятельностью диверсионного отделения РУ, а с середины февраля — ГРУ ГШ руководил Николай Кириллович Патра-хальцев. Отделение занималось подготовкой и руководством групп, выполнявших задачи особой важности. Также на руководстве отделения находились отряды, выведенные в тыл противника в начале войны и сохранившие боеспособность.

С началом войны многие советские военные разведчики, выполнявшие специальные задания в странах Европы и Америки, просили их направить на фронт. Одним из таких разведчиков был работавший в Латинской Америке Федор Кравченко.

В марте 1942 года Федор Кравченко был зачислен в Красную Армию в воинском звании старший лейтенант. Он имел опыт участия в боевых действиях в Испании и настойчиво требовал, чтобы его направили в действующую армию.

В апреле 1942 года Федор Кравченко был включен в состав разведывательной группы «Лео», которая готовилась для заброски в тыл противника. Для оперативной переписки с Центром он выбрал себе псевдоним «Панчо», видимо, в память о своей командировке в Латинскую Америку...

Командиром разведывательной группы был назначен Алексей Коро-бицын. Его и называли «Лео». Судьба опять свела вместе этих самоотверженных молодых людей. Казалось, что они должны были плечом к плечу всю жизнь сражаться то с испанским, то с германским фашизмом...

«Панчо» стал заместителем Коробицына. В состав группы входили еще три человека — радист Антоненко и два разведчика-австрийца — Штейнер и Ляйтнер. Перед вылетом они облачились в немецкую военную форму, получили даже по Железному кресту и полный комплект документов. От настоящих немцев их отличить было невозможно.

Цель группы — вести разведку переброски гитлеровских войск через Гомельский железнодорожный узел.

В ночь на 9 мая 1942 года группа «Лео» вылетела с одного из подмосковных аэродромов. Самолет взял курс за линию фронта...

В заданном районе разведчики один за другим покинули борт самолета и растворились в ночном небе. Приземлились они благополучно и быстро нашли друг друга. Но грузовой парашют не раскрылся, и все резервные источники питания для радиостанции разбились при ударе о землю. Разведгруппа осталась с одним комплектом батарей для рации, которую Антоненко даже в полете бережно прижимал к груди.

Белорусский лес оказался не очень гостеприимным. Не успели разведчики разобраться в обстановке, как оказались в окружении партизан, которые не ждали гостей из Москвы и приняли их за гитлеровскую диверсионную группу. Командир разведчиков Алексей Коробицын безуспешно пытался убедить партизан в том, что он и его люди прибыли с Большой земли. До выяснения обстоятельств разведчиков разоружили и заперли в землянке.

Обстоятельства выяснялись тоже своеобразно. Партизаны в качестве доказательства потребовали, чтобы Антоненко по своей рации связался с Центром и попросил Москву передать в одном из радиосообщений Совинформбюро информацию определенного содержания. В конце второй недели в эфире все-таки прозвучало условное сообщение из Москвы. Услышать его были рады и разведчики, и партизаны...

После этого происшествия для партизана «Панчо» и его боевых товарищей начались суровые будни разведки в тылу противника. Однако отсутствие электропитания для радиостанции вынудило их вскоре временно присоединиться к партизанскому отряду и заняться диверсиями в тылу немецких войск...2

Разведывательно-диверсионные группы и отряды, направляемые в тыл противника, зачастую имели не одну, а несколько боевых задач. Нередко эти группы имели связь с партизанами и опирались на их базу. В случае затруднений материального характера они были вынуждены действовать совместно с партизанами. >

В то же время основная задача многих групп и отрядов заключалась в том, чтобы после выполнения ближайших конкретных задач приступить к формированию партизанских отрядов в тылу противника и далее действовать в интересах руководящего органа разведки, направившего их в тыл противника. Одним из первых, кто начал выполнять эту задачу, был отряд Г.М. Линькова. При этом надо заметить, что этот отряд был одним из немногих, кому удалось выполнить эту задачу в 1941 году и начать действовать в 1942-м.

Отряд Линькова

*

15 февраля 1942 года часть отряда Линькова, в котором находился комиссар Давид Кеймах, была выведена из тыла противника. (Казалось бы, это серьезно снизит боеспособность отряда. — С.К.) Но уже весной 1942 года под командованием «Бати» было уже семь отрядов. За зиму отряды «Бати» заметно разрослись. Агитационная работа партизан, посланных им по деревням и хуторам, была не напрасной. В партизанские отряды шли новые люди3.

Но этих людей надо было вооружать. Для этого Г.М. Линьков слал в Центр телеграммы, жалуясь на недостаток оружия, необходимого для того, чтобы вооружить новых бойцов. Писал, что отдает свой маузер, а сам ходит с финкой. Жаловался на слабую обученность новичков, которые не способны в бою добыть себе оружие.

«Чтобы стать настоящим партизаном, одного желания мало. Надо хорошо знать оружие как отечественного производства, так и вражеское, метко стрелять, умело обращаться со взрывчаткой и делать многое другое. Поэтому в Ковалевичском лесу, где размещалась теперь база Бринского, «Батя» устроил своего рода учебный пункт, который партизаны называли военкоматом.

Здесь вновь прибывших бойцов обучали военному делу, умению драться с врагом в лесных условиях. И только после прохождения этого ускоренного «курса молодого бойца» из новичков формировались группы, отряды, которые и направлялись затем на боевые операции.

Проходили дни. По сводкам Совинформбюро, Бринский знал, что Красная Армия уже не только остановила гитлеровцев под Москвой, но

и сама перешла в наступление, освободив от захватчиков многие города и села. Советские войска стояли у Великих Лук, Ржева, Орла, Гжатска.

В конце марта в глухие места Нешковского заповедника была выброшена группа десантников, которая доставила отряду «Бати» взрывчатку, мины, автоматы. А главное — десантники помогли «Бате» установить радиомост с Центром.

Каково же было удивление Бринского, когда среди десантников он узнал Василия Щербину, с которым был знаком еще по Гурецкому отряду. Тогда старший лейтенант Щербина был заброшен в тыл врага со спецзаданием и в Гуреце присоединился к группе Бринского. После одного из боев он с частью бойцов ушел продолжать борьбу с врагом в Дераженские леса. Оказывается, позднее Щербина со своими партизанами влился в регулярные части Красной Армии, и вот теперь он опять вместе с Антоном Петровичем.

Антон Петрович В тот же день Григорий Матвеевич отправил в Центр радиограмму, Бринский в которой поблагодарил командование за «гостинцы», доложил о проделанной работе и сообщил о своих дальнейших планах. В ответной радиограмме Центр просил усилить удары по железным дорогам, по которым гитлеровцы снабжают войска, осаждающие Ленинград.