Жаркие горы - Александр Щелоков

— Хорошо, — сказал лейтенант из второго ряда, — только почему же тогда часто употребляются слова «мусульманский мир», «панисламизм»?

— А вы проанализируйте, кто употребляет эти слова. Тогда легче заметить — они из арсеналов буржуазных радиостанций. Тем выгодно создавать иллюзию, будто существует какой-то единый мир мусульман, не зависящий от политики, от форм социального строя, вида собственности. На деле же такого мусульманского мира нет и не будет.

— Скажите, товарищ капитан, — задал вопрос Полудолин, — отличается ли религиозная обстановка в странах, исповедующих ислам? В частности, чем она характерна в Афганистане?

— Вопрос, товарищ майор, и легкий и сложный. Легкий потому, что могу назвать две-три приметы ярких различий, и все вроде бы станет понятным. А сложный он потому, что вся система ислама переживает большие подвижки. И в разных странах эти подвижки имеют разную глубину.

— Это интересно, — подал голос Бурлак. — Можно подробнее?

— Можно, — сказал, улыбаясь, Черкашин. — Всегда интересно быть носителем новостей. Верно? Так вот, представьте — учение ислама родилось в седьмом веке. Оно отражало родообщинный уклад жизни арабов. Обслуживало нужды общества, не так давно вышедшего из предшествовавшего ему строя. Главный догмат ислама — единство бога-аллаха, который, по Корану, «не родил и не рожден и никогда не было ему равного». Довольно туманная формулировка, но именно ей мусульмане обязаны тем, что не знают изображений аллаха. Христианский бог — этакий добрый дедушка, сидящий на подушках из облаков. И ручку держит благословляюще. Подобных изображений аллаха не сыщете. Тем не менее, если поговорить с мусульманами, они наделяют аллаха чертами человека, причем сурового владыки, которому необходимо подчиняться беспрекословно, проявляя покорность и терпение. Имущественное и социальное неравенство, наличие богатства и бедности представлены в Коране как результат божественных установлений. Так вот, подвижки в религиозных воззрениях происходят быстрее в тех странах, где ислам начинает серьезно сдерживать экономическое развитие. Там богословы стараются расширить рамки запретов, с тем чтобы они меньше мешали развитию экономики. Показательно в этом плане отношение к космосу. Что, к примеру, знает муллави Насреддин из кишлака Дарваз о космических полетах? Практически ничего, верно? Его прихожане и того меньше. Проблема вторжения человека во владения аллаха их мало волнует. Но есть страны, исповедующие ислам, которым уже пришлось столкнуться с космосом. И здесь в первую очередь стали решать вопрос: можно ли мусульманину стать космонавтом или это тяжкий грех? Дать точный ответ на такую проблему вправе только мусульманские богословы. Правительство, к примеру, может приказать военному летчику-мусульманину стать космонавтом, но объявить его безгрешным оно не в силах. Вот почему именно богословам предстояло решить теоретический вопрос: не нарушится ли чистота божественного бытия, если в космос — вместилище тайн аллаха — проникнут люди?..

Солдаты засмеялись. Они открывали для себя мир новый, неведомый, отличающий страну, где они служили, за свободу которой сражались. И у каждого, может быть, впервые рождалось понимание удивительности событий, к которым они причастны.

Они жили в разных измерениях времени — коренные жители и пришедшие в их страну друзья. Они видели друг друга, общались между собой, но часто, сами того не осознавая, не могли понять, как же можно жить так, как живут другие.

— Обычная реакция, — удовлетворенно сказал Черкашин, пережидая, пока утихнет веселье. — Вам смешно. Теперь вдумайтесь, что вопрос решали не весельчаки и не шутники, а крайне серьезные дяди в чалмах. А от того, как вопрос решался, зависела ни много ни мало судьба космических исследований на Востоке.

— Неужели могли задробить? — спросил рядовой Повидло, громоздкий, сосредоточенный. — Взять и закрыть науку?

— До этого не дошло. Богословы взялись за дело серьезно. Они проревизовали Коран и не нашли прямых запретов на полеты во внеземное пространство. Больше того, специалисты по писанию пришли к заключению, что семнадцатая сура Корана, рассказывающая о ночном вознесении пророка Мухаммада, не что иное, как описание космического полета. Если вам интересно, могу чуть подробнее.

— Интересно, — раздались голоса. Солдаты оживились.

Черкашин взглянул на часы, есть ли время.

— Можно подробнее, — сказал Бурлак. Его самого захватил рассказ, и он вдруг понял, насколько смутно знает предмет, о котором рассказывает капитан.

— Так вот, в семнадцатой суре Корана есть такой текст: «Хвала тому, кто перебросил ночью своего раба из неприкосновенной мечети в мечеть отдаленную, вокруг которой мы благословили, чтобы показать ему одно из наших знамений». Все ясно по тексту?

— Не очень, — раздался чей-то голос.

— Вообще непонятно, — признался Полудолин.

— Мусульманам тоже не очень ясно, — объяснил Черкашин. — Поэтому богословы им говорят, что описание показывает, как аллах своей силой перебросил Мухаммада из Мекки в Иерусалим, откуда вознес его на небеса и затем вернул обратно. Все это совершилось так быстро, что по возвращении пророк обнаружил свою неостывшую постель, из которой вознесся, а из кувшина, который упал в момент старта, даже не пролилась вода. В свете последних достижений науки богословы ислама объявляют, что речь идет только о космическом полете. Кстати, у мусульман в честь этого события есть специальный праздник — мирадж. Он посвящен «ночи вознесения». Своего рода день космонавтики.

— Если можно, в чем разница между Кораном и шариатом? — спросил капитан Ванин. — Слышим эти слова часто, а ясности полной нет.

— Коран, товарищи, главная книга ислама, мусульманское священное писание. Оно состоит из ста четырнадцати сур. Сура — это глава. Содержание Корана включает в себя самые разные тексты. Это заклинания, проклятия, предписания и постановления, которые регулируют имущественные, общественные и семейные отношения мусульман. Здесь же изложены правила соблюдения обрядов. Есть немало материалов из иудейской и христианской религиозной мифологии, из древнеарабского фольклора. Зато никакого действительно исторического материала — дат, имен исторических деятелей. Читать Коран человеку неподготовленному трудно. В тексте масса неясностей. Много намеков, недомолвок. Поэтому многие толкования Корана, которые делают богословы, не столько разъясняют, сколько затуманивают смысл. Из Корана вытекают еще два источника религии — сунна и шариат. О сунне вопроса не было, но скажу, что это собрание мусульманских преданий.

Что касается шариата, то так называется божественный закон ислама. Его статьи определяют все поведение мусульман буквально на каждом шагу их жизни. При этом все поступки закон делит на пять разрядов. Строго обязательные — фард и ваджиб. Рекомендуемые — мандуб и мустахабб. Дозволенные — мубах. Неодобряемые, но ненаказуемые — макрух. Запрещенные и строго наказуемые — махзур и харам. В частности, к разряду обязательных норм относится ежедневный пятикратный намаз — молитва. С другой стороны, вы знаете слово «гарем». Оно произошло от искаженного слова «харам» — грех. Причем грех наказуемый. Так называют на Востоке место обитания жен мусульманина, проникновение в которое посторонним запрещено и строго караемо. Неисполнение норм шариата без уважительных причин равносильно вероотступничеству. В ряде стран, достигших более высокого уровня развития цивилизации, шариат заменен гражданским законодательством. Но в быту шариат сохраняет свои позиции прочно. Поскольку ислам исповедуют на огромных территориях Азии и Африки, то различия во влиянии религии на жизнь общества огромны. Сирия стоит на пороге космических полетов. В Иране все безоговорочно подчинено шариату. Религиозные законы насаждаются там жестоко и упорно. Все завоевания прогресса задавлены. Страна переживает в полном смысле слова период инквизиции. Религиозные войны, подавление мысли, казни еретиков… Точно так же на шариате строят всю жизнь своих банд руководители душманства. Они воскрешают все самое мрачное, что есть в религиозных канонах. Следят, чтобы каждый шаг людей контролировался исламом. К проблеме, о которой мы сейчас говорим, примыкает один из ваших вопросов. В записке меня спрашивали: «Было ли у христиан что-то вроде шариата?» Без особых рассуждений обратимся к Библии. На память я ее не знаю, потому позвольте воспользоваться записями.

Капитан достал записную книжку, полистал ее.

— Вот, читаю. «Когда появится на коже тела опухоль, или лишаи, или пятно и на коже тела сделается как бы язва проказы, то должно привести его к священнику». Далее следуют рекомендации, как должен поступать священник, к которому привели человека с язвой на коже. Инструкция состоит из пятидесяти девяти пунктов. Последний пункт звучит так: «Вот закон о язве проказы на одежде шерстяной или льняной, или на основе, или на утоке, или на какой-либо кожаной вещи, как объявлять ее чистою или нечистою». Проказа была грозой в странах юга. Она свирепо поражала древних иудеев, и в священном писании есть еще одна глава. В ней описаны правила профилактики проказы. Вплоть до таких подробностей…