Жаркие горы - Александр Щелоков

Уханов был твердо уверен, что духи там сидят. Не могли не сидеть. Если они хитрые и умные, то должны расположиться именно там. Он и сам избрал бы это место для засады, приведись ему подобные обстоятельства. Уж больно много преимуществ для нападающих. И если духи полагают, что и впрямь преимущество на их стороне, значит, все идет как надо. Пусть думают, что застанут беспечную машину врасплох.

Минуты через три, оправляя обмундирование, солдаты вернулись к бэтээру. Последним вспрыгнул на броню лейтенант.

— Теперь пошли! — приказал Уханов. — Забираем вправо, идем лощиной.

Он надеялся, что все внимание засады уже сосредоточено на одинокой машине, которая не спеша, словно выглядывая дорогу, неумолимо приближалась к скале.

Лейтенант Мостовой склонился к водителю Саттару Усманову:

— Саттар, все у тебя в руках. Понял?

— У меня всегда все в руках, — ответил солдат с достоинством. — И жизнь, и слезы, и любовь. Так говорят. Верно?

— Оставь только жизнь и любовь. Слез не надо. Как подойдем на выстрел, рывком добавляй скорость. И жмись к стене. Там мертвое пространство погуще.

— Мертвое для живых — это хорошо, — откликнулся солдат и замолчал, сосредоточенно глядя вперед.

Бэтээр бежал ровно, ничем не выдавая напряжения, в каком билось мощное сердце машины, изготовившейся к броску через зону смерти.

Стиснув зубы, Саттар внимательно смотрел на дорогу. На обочине он заметил камень и решил, что именно от него сделает рывок. Он даже стал считать: один, два, три, — словно вел стартовый отсчет.

Камень!

Полный газ. Бэтээр, будто прыгнув, ощутил свободу сил и понесся, с хрустом расшвыривая, разминая каменную крошку.

У стены Саттар повел рулем вправо, так что воздух запел напряженной струной, пролетая между грудью скалы и стальным бортом машины.

Сделано это было умело и вовремя. С вершины скалы бухнул выстрел гранатомета. Снаряд взорвался метрах в двух слева и несколько сзади машины.

Маневр по скорости и направлению сбил душману прицел.

Тень скалы прикрыла бэтээр от прямых попаданий.

Сверху яростно ударили автоматы.

Пули ложились кучно, но — мимо.

Готовя засаду, духи совсем не учли мертвого клина, прикрытого отвесом скалы.

Второй выстрел гранатомета положил снаряд за бэтээром.

— Всё, — с облегчением сказал Мостовой. — Всё, Саттар! Пронесло!

Он похлопал водителя по плечу, подавая сигнал к остановке. Машина замедлила ход и остановилась.

Теперь им надлежало сыграть попытку возвращения.

— Саттар, развернись! — приказал лейтенант и спрыгнул на землю.

Дорога здесь была достаточно широкой, и машина развернулась без труда. Подъехав к лейтенанту, Усманов затормозил.

Мостовой стоял подняв голову и глядел на скалу, с которой по ним только что стреляли.

Было жарко. Впрочем, может быть, это только казалось. Напряжение, испытанное, когда машина неслась под скалой, спало. Лейтенант переживал радостное облегчение от одной мысли, что им так ловко удалось проскочить мимо смертельной ловушки. В то же время он знал, что не смог бы сейчас с такой же бездумной легкостью, как пять минут назад, сесть в бэтээр и подать команду: «Саттар, вперед!» Одно лишь воспоминание о минувшем обдавало его волнами сухого внутреннего жара. По вискам струился пот.

Мостовой положил ладонь на лист брони, будто хотел ощутить ее стальную надежность, но тут же отнял руку. Металл разогрелся, как алюминиевая солдатская кружка, пить из которой горячий чай одно наказание.

«Сейчас бы кружечку кваску», — подумал лейтенант и улыбнулся такой дикой мысли.

Прогоняя ненужные желания, Мостовой покрутил головой. Обожженная кожа на шее, там, где ее касался воротничок, надсадно ныла, будто ее посыпали перцем.

Душманы, не выдавая своего присутствия, наблюдали за одинокой машиной. По тому, как вел себя командир, вышедший на дорогу, главарь засады Данияр понял — машина собирается рвануть назад. И он со злорадством отдал распоряжение. Теперь-то уж промаха не будет.

Воспользовавшись тем, что Мостовой отвлек на себя внимание засады, капитан Уханов узкой извилистой лощиной вывел роту в тыл душманам. Здесь гора, обрывавшаяся к дороге утесом, полого уходила вверх.

Развернувшись в широкую цепь, рота охватила склон и начала подъем.

Два отделения из взвода Мостового капитан оставил в резерве.

Когда с вершины скалы раздались хлопки гранатомета и расплескался сухой треск автоматов, рота уже одолела половину горы.

Солдаты уверенно продвигались вверх. Ходить по склонам они умели. Главным в этом искусстве было умение не сбить дыхание, не задохнуться, сохранить как можно больше сил для решающего броска.

Взглянув на правый фланг, Уханов заметил, что цепь слегка искривилась, забирая вперед. Значит, взвод лейтенанта Климова дошел до откоса, и теперь вся ширина склона перехвачена автоматчиками.

Уханов напряженно ожидал, что каждый миг могут раздаться выстрелы. Однако душманы молчали. Что это? Поджидают, когда рота приблизится на кинжальный удар огня, или так здорово там, на дороге, играет Мостовой, что все внимание засады теперь сосредоточилось на нем одном?

Да, Мостовой играл хорошо. В один из моментов он вскочил на броню, и машина осторожно пошла вперед. Проехав метров двадцать, она вдруг остановилась и стала сдавать назад, встав на прежнее место.

Радость Данияра, следившего за шурави в бинокль, перешла в приступ злости. Скрипя зубами, он стал ругать шайтана и все нечистое, что в битве — джагре — стоит на стороне неверных.

Плевались и ругались остальные душманы. То, что происходило в тылу засады, их сейчас не занимало.

Тем временем рота достигла плато. Взмахом руки Уханов приказал всем залечь. Предстояло осмотреться, обдумать, как лучше действовать дальше.

Каменное строение, стоявшее на вершине, отсюда выглядело совсем иначе, чем снизу. На макушке полуразвалившейся квадратной башни на большой треноге высился пулемет. Сам пулеметчик стоял спиной к своему оружию и смотрел на дорогу. «Молодец Мостовой», — подумал Уханов и рукой поманил гранатометчика.

— По левому флангу, ползком, — сказал он ему тихо. — Давай! Твой выстрел — сигнал для всех. Две гранаты. Снимешь?

— Снесу с одной, — заверил солдат.

— Гранатомет — сигнал, — стали передавать по цепи солдаты.

Внизу бронетранспортер снова повторил маневр — двинулся с места, набрал скорость и резко затормозил. Потом задом отъехал на прежнее место.

Данияр кипел от злости:

— Проклятые трусы! Да падет меч аллаха на ваши дурные головы! Не мужчины, а толстозадые бабы в брюках! Дети шайтана, пропади вы все пропадом!

И в этот момент сзади раздался выстрел. Его звук совпал со взрывом.

Граната, попавшая в верхнюю кромку квадратной дозорной башни, вздыбила вековую кладку. Пулеметчик, отброшенный волной, упал вниз, покатился по камням и рухнул со скалы на дорогу. Пулемет, словно вырванный ветром из тенет паук, взлетел в воздух, размахивая прямыми ногами.

— Вперед! — подал команду Уханов и первым вскочил, поднимая людей.

Забились смертельным стрекотом акаэмы [15]. Автоматы душманов огрызнулись ответной яростью. Пробежав несколько шагов, Уханов увидел рядового Сучкова. Тот присел за огромный камень и заливисто хохотал.

— Ну, дают! Ну, дают! — выкрикивал Сучков сквозь приступы рыдающего смеха. — Во дают!

Хохотал и не мог остановиться.

— Прекратить! — гаркнул Уханов, поняв, в чем дело. — Прекратить истерику! Приведите себя в порядок, солдат!

Сучков перестал хохотать, но тут же на него напала икота.

— Вперед! — скомандовал Уханов, — За мной! И не отставать!

В глазах солдата мелькнуло осмысленное возвращение к действительности. Он торопливо поднялся и побежал вперед.

Лейтенант Климов вел взвод на правом фланге роты. Преодолев крутой длинный подъем — тягун, он на миг задержался. Встал, привалившись к скале, стараясь унять сбитое дыхание. Сердце стучало в виски гулкими толчками. Воздуха не хватало. Климов широко раскрывал рот, стараясь набрать его в легкие как можно больше.

В шаге от него, неожиданно вынырнув из-за крутого ребра скалы, словно призрак, возник душман. Климов увидел глаза врага, несколько растерянные, расширившиеся, и понял — медлить нельзя. Без раздумий оттолкнулся от камней, рывком кинул тело вперед, стараясь ударить бандита головой в живот. Но выполнить до конца маневр не сумел. Душман, тяжеловесный на вид, ловко увернулся, будто только того и ждал. Климов пролетел мимо, задел бандита плечом и упал, на лету успев перевернуться на спину.

Тут же душман придавил его всей тяжестью жилистого тела. В нос ударил тяжелый чужой запах. Жесткие, будто железные, пальцы сомкнулись на шее Климова.

Он попытался втянуть голову в плечи, но цепкие пальцы вытягивали шею и все сильнее сжимали ее.