Любовница опекуна (СИ) - Давыдова Ирина

― Да что же за день сегодня такой?!

Заплакав от досады, я, преодолевая свой страх и стараясь максимально не обращать внимания на бурю за окном, прошла по темной квартире, озаряемой вспышками молнии, на кухню. Но тут же застонала, вспомнив, что мой телефон давно находится в гостиной!

Добравшись до дивана, дрожащими руками взяла телефон, который тут же рухнул на пол. Все было словно против меня. Я все под те же отблески молнии подняла трубку и такими же дрожащими пальцами отыскала в контактах номер Ивара.

Господи, пусть меня по связи не пришибет.

― Слушаю, ― Ивар ответил на вызов хриплым голосом.

― Ты спишь? ― голос тоже не отличался храбростью.

― Угу. А ты чего?

― А! ― вскрикнула, когда от грохота задрожали стекла.

― Девочка, ты чего?

― Ивар, Ивар, пожалуйста. Мне страшно.

― Я скоро буду. Не паникуй!

Глава 15

Ивар

Подумать не мог, что малышка боится грозы. Я, конечно, понимаю, не самые приятные ощущения испытываешь от раската грома, но чтобы настолько. Когда в трубке прозвучал ее голос, охваченный паникой, мне тут же захотелось укрыть эту девочку от внешнего мира. Спрятать на своей груди и не отпускать, чтобы дать понять, что она всегда под защитой. И именно так я сейчас и собирался поступить. Не смог оставить ее одну в квартире дрожать от страха. Ее слова «мне страшно» послужили катализатором к действию, и я не раздумывая оделся, взял ключи с полки и рванул в город. Теперь, главное, успокоить Ассоль, дать понять, что нет ничего страшного в грозе, если ты дома. Ну, по крайней мере, когда я рядом. А рядом мне быть хочется постоянно.

Ехал до дома Ассоль дольше обычного. Дождь стеной практически перекрывал видимость, и в некоторых местах приходилось максимально снижать скорость, чтоб таки доехать до места назначения. И спустя полтора часа я наконец‐то припарковался около дома девочки. Три секунды перебежкой до подъезда, и я насквозь промок. Плевать! Главное, скорее добраться до квартиры, потому что я боюсь представить уже, что за это время успела пережить Ассоль.

Хорошо хоть ключи прихватил с собой, потому что звонок был то ли отключен, то ли сломан.

Вошел в квартиру и тут же погрузился в темноту, озаряемую вспышками молнии. Нахмурился, пощелкав безрезультатно выключатель, и, сбросив мокрые кроссовки, пошел на поиски своей крохи.

Черт! Сидит на диване сжавшись и с головой укутавшись в плед.

― Ассоль. Ассоль, я пришел. Слышишь меня? ― позвал негромко, чтобы не напугать ее еще больше.

Девочка даже не пошевелилась. А я сжал челюсти, понимая, что она на грани.

Прошел по квартире и остановился около дивана, на котором она как воробушек жалась в уголок.

― Ассоль, почему света нет?

― Я не знаю, ― прозвучал хриплый голос, ― отключился.

― Понятно.

Страшно представить, что она пережила в тот момент, когда погас свет. Девчонки и так ранимые, а Ассоль вдобавок еще и грозы боится.

Подошел к ней и присев на корточки, медленно потянул плед, открывая ее лицо. Перепуганная, смотрит на меня с паникой в глазах. А когда небо озаряет очередной вспышкой молнии, она мгновенно прячет лицо в плед.

Блин! Нет‐нет, милая, так не пойдет.

Присел на диван и утащил ее в свои объятия, снова убирая надоедливую тряпку. Руками обхватил ее лицо и тихо прошептал:

― Ассоль, открой глаза. Ты должна мне довериться. Я здесь, я с тобой. Ты не должна ничего бояться. Ассоль, давай, детка, будь смелее. Я рядом. Я рядом, Ассоль.

Она некоторое время лежала и просто не двигалась, боясь, что ей может что‐то угрожать. Я гладил ее по голове, надеясь, что таким образом она немного успокоится. Но когда минут двадцать спустя она так и не выбралась из своего убежища, я решил действовать иначе.

Поднявшись вместе с Ассоль с дивана и крепко прижимая хрупкое тело к своему, прошел в ее спальню. Уложил на кровать, замечая, что, лишившись моих рук, она напряглась сильнее.

Я, сжав зубы, прошел к окну, замечая, что сюда она не добралась, чтобы закрыть шторы. Резко запахнул их и, вернувшись к кровати, посмотрел в затуманенные страхом глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

― Буду изгонять из тебя страх. Сама разденешься или помочь?

Стоило мне произнести эти слова, как Ассоль вдруг замерла, глядя мне в глаза и даже не реагируя на раскаты грома за окном. Вот так вот, хорошо, девочка.

Я стянул с себя влажную футболку и, облизнув губы, коленом уперся в кровать. Ассоль молча наблюдала за моими движениями. Отвлеклась от грозы, уже хороший знак.

Пробравшись к ней поближе, я схватил ее за лодыжки и раздвинув ноги шире, навис над расслабившимся вмиг телом. Заинтересованным взглядом прошелся по ее груди, спрятанной под майкой и, опустившись ниже, присел между раздвинутых ног.

― Ты же не…

― Да, девочка, я собираюсь вылизать твою киску, а ты мне позволишь это сделать.

Очередная вспышка молнии, и ее глаза вмиг наполнились ожиданием. Я заметил, как ей понравились грязные словечки, а соски под тканью так напряглись, что четко очерчивали контур и притягивали мой взгляд.

Не сдержавшись, я склонился и подцепил зубами один сосок, вызывая стон изо рта Ассоль. Кажется, она даже в спине прогнулась, только бы быть ближе к моему рту.

Я победно улыбнулся, резко задрал ее майку и с жадностью припал губами к острым вершинкам. Бл*ть, как давно хотел попробовать их на вкус. Еще тогда, впервые увидев ее обнаженную грудь после того падения на часы. Черт, у меня руки чесались разодрать ее одежду и насладиться прекрасным юным телом. Как я тогда только сдержался. Наверное, все же понимание, что она может быть девственницей, не позволило мне наброситься на нее, как пещерный человек. Как изголодавшийся дикий зверь. И это я на тот момент не думал, какая она там, внизу, между ножек. Но сейчас-то я знаю ее на вкус, видел, какая нежно‐розовая ее киска. Черт, внутри все огнем горит от желания вонзиться членом в ее тугое лоно. И плевать мне, что она не девственница. Возможно, так даже лучше, не придется делать ей больно. Но, конечно, в какой‐то степени я расстроился, что не смогу стать ее первым, какой‐то мудак уже трогал то, что принадлежит мне. А ведь главное, что теперь есть, сейчас, в этот момент, и что будет дальше. А прошлое пусть остается в прошлом.

Языком ударив по соску, левой рукой сжал вторую грудь и, переметнувшись, уделил и ей внимание. Всасывал в рот, слушая тихие стоны Ассоль. Девочка, кажется, поплыла. Снова улыбнулся, потянув зубами сосок и слегка прикусывая его, оставляя после себя легкую боль. Облизал ореол и, спустившись поцелуями вниз по животу, подул на мокрую дорожку. Малышка вздрогнула, прогибаясь в спине и животом касаясь моего подбородка.

Языком мазнул пупок и пальцами подцепил шорты вместе с трусами. Ассоль приподняла бедра, позволяя мне раздеть ее догола. Отшвырнул ненужные тряпки в сторону и, устроившись поудобнее, пальцами погладил влажные складочки. Нежно коснулся губами клитора и, вдохнув запах, словно с цепи сорвался. С жадностью завладел своим сладким подарком, о котором в последнее время думаю все чаще и чаще. Принялся языком вылизывать складки, проводя снизу вверх, желая уделить внимание каждой частичке. Проникал языком прямо в дырочку, вызывая изо рта Ассоль новые стоны. Трахал ее, даря наслаждение и надеясь, что она полностью отвлеклась от грозы. Кружил языком по всей киске и, не выдержав, переместил руки на грудь, сжимая ее и пальцами лаская острые соски.

Податливое тело отвечало мне взаимностью, и я не мог не радоваться этому. Ассоль доверилась мне, расслабилась и с удовольствием принимала ласки, что, несомненно, не могло ускользнуть от моего внимания. Кажется, она сейчас была куда более отзывчивее, чем тогда в моем кабинете на столе. Ох, бл*ть, одно воспоминание о том случае заставляет каменеть мой член по максимуму. Я так мечтаю разложить красотку на том столе и хорошенько отодрать, чтобы навсегда выбросила из головы своего бывшего сосунца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})