Любовница опекуна (СИ) - Давыдова Ирина

― Боже, Ивар… ― простонала на выдохе и, закинув ноги мне на плечи, резко сжала бедра и кончила, дрожа и извиваясь на постели, словно змея.

Да, вот так мне дико нравится. Хороша, чертовка.

Я продолжал вылизывать ее, желая, чтобы она получила свой оргазм по максимуму. Хотя, черт возьми, я сам был на пределе. Член вот‐вот готов был прорвать штаны и наброситься на эту сладенькую девочку, которая целиком и полностью принадлежит только ему.

Когда Ассоль расслабилась, раздвинула ноги шире и опустила их, я пальцами прошелся по набухших складкам и, прикусив слегка, поднялся на локтях, нависая над ее лицом.

Глаза горят, губы искусаны, и даже на грозу ноль внимания.

Вот какой самый действенный способ заставить Ассоль позабыть о страхе. Подарить ей оргазм.

― Раньше мне казалось, ты более стеснительная. Но теперь вижу, что это вовсе не так.

― Ивар, ты…

― Тише, малышка, не напрягайся. Главное, что ты кончила.

Я опустил бедрами и каменным членом прижался к ее промежности, вырывая глухой стон. Млять, как же сложно дышать с таким стояком!

Черт!

Едва не прорычал от досады и, буквально заставив себя, отлип от манящей киски. Сама попросит. Не стану давить на нее.

― Девочка, у тебя есть что‐то перекусить? ― пытаясь прогнать навязчивую мысль о сексе, вспомнил, что вечером не поужинал и завалился спать голодным.

― Эм, что? Прости, я задумалась. Ты хочешь есть?

― Да. Очень хочу.

Знала бы она, что я говорю не о еде, но да ладно, подожду сколько потребуется.

― У меня есть суп и тефтели.

― А гарнир?

― Можем макароны отварить, ― предложила она хриплым голосом, и я улыбнулся. Девочка все еще под впечатлением.

― Давай макароны. Устроим себе романтическое свидание в два часа ночи.

― Ты чертов извращенец, Ивар. Но не могу сказать, что мне это не нравится.

― Я знаю, милая. Пойдем, я еще на кухне хочу твою киску опробовать. Уверен, она везде по-разному вкусная.

И, поднявшись с кровати, потянул эту голую задницу на себя. Надеюсь, она не захочет надеть шорты. Уж слишком заманчивый треугольник мозолит мой глаз. На каждом углу брал бы его и брал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Черт! Сил мне и терпения.

Конечно же Ассоль решила одеться перед тем, как пойти на кухню, но меня радовало то, что она надела свою ночную пижамку. Ту самую, в которой она уже спала на полу прошлой ночью. Мне нравилось. Она почти ничего не прикрывала. Интересно, а хозяйка своего тела знает об этом? Что‐то мне подсказывает, что нет, иначе бы не надевала его при мне. Или думала, что за неимением хорошего света ничего не будет видно? В любом случае мне идеально.

Подожгли две толстых свечи, чтобы хоть немного освещать комнату, и начали хозяйничать на кухне. Ассоль разогревала на плите тефтели, а я поставил воду на макароны. Словил себя на идиотской мысли, что мне нравится готовить вместе. Кажется, такое со мной происходит впервые.

Вода закипела, и я засыпал в кастрюлю макароны. Ассоль продолжала помешивать тефтели с подливой, то и дело задевая меня и подразнивая. Я начинал понимать, что моему терпению может прийти конец, если она не прекратит так себя вести. Нет, я, безусловно, не против, но и мой член не настолько джентльмен, чтобы не реагировать на красивую девушку, которая сама проситься насадиться.

Я и так ходил по квартире в одних трусах в силу того, что мои одежда от коротких перебежек насквозь промокла. Но, глядя на Ассоль, ее это не очень смущало, либо же она хорошо скрывала.

― У меня там еще овощи в холодильнике есть, давай салат нарежу, ― сообщила девчонка, подвинув меня своей задницей.

Кажется, кто‐то напросился. Стоя и помешивая макароны, я перехватил Ассоль за руки, заставляя ее обнять меня со спины. Она напряглась, когда я ее руки положил себе на пресс, а через несколько секунд расслабила пальцы и принялась медленно выводить узоры по животу.

Теперь напрягся я.

Еще и острые соски, впивающиеся мне в спину, не придавали спокойствия. Я выжидал момент. Хотел, чтобы Ассоль сама сделала первый шаг. А она и делала, просто слишком медленно. Продолжала поглаживать живот своими тонкими пальцами. Выводила круги, медленно ласкала, разгоняя по телу мурашки. Потом неожиданно провела пальцами вверх и задела ногтями соски. Я через зубы шумно вдохнул воздух и, психанув, выключил плиту.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С меня хватит.

Резко развернулся и, подхватив ее под попку, усадил на стол.

― Ты думаешь, я такой железный и буду просто терпеть твои касания?

― Но… ― она растерялась и опустила руки по бокам, ― ты же сам положил и…

― Нет, девочка, я стоял у плиты, а ты то и дело касалась меня своими пикантными частями тела. Еще и эти тряпки напялила, которые ни черта не прикрывают аппетитную грудь.

― Ну, знаешь ли, ты тоже не в монаха одет.

― У меня причина ― я промок под дождем. А ты специально дразнишь меня, чтобы наверняка крыша съехала. Я, знаешь ли, девочка, тоже давно без секса хожу. С твоего появления в моем доме!

― Ну, не больше, чем я.

Ее слова как ножом по шву. Разрезал, и стали раны кровоточить. Какого хрена она мне напоминает, что в ее постели уже побывал какой‐то щегол.

― Ассоль, еще одно напоминание про твою сексуальную жизнь, и я сорву с тебя эту гребанную тряпку и отымею так, что ходить не сможешь минимум два дня!

― Не ходить нельзя, ― прошептала она и вздрогнула, потому что за окном снова началась гроза, ― а вот сорвать тряпку можешь.

Я застыл. Мне послышалось? Или она действительно это сказала.

Прищурившись, я демонстративно потянул ткань футболки, смотря в глаза Ассоль. И когда сопротивления не последовало, я принял это за зеленый сигнал.

В секунду содрал с нее ночной костюм, оставляя на столе совершенно голой.

Черт, какая же она идеальная. Идеальная для меня. Сексуальная, стройная, с безумно красивыми изгибами. Мля, никогда подобного не испытывал, как сейчас!

― Вот так мне нравится больше всего, ― прорычал я, намекая на ее наготу. ― Только глядя на тебя я понимаю, какая же ты вкусная.

― Ну, так попробуй. А вдруг ошибаешься.

― Неет, ― протянул медленно и, склонившись, зубами прикусил ее нижнюю губу.

― Ох…

Потянул на себя, и, пока малышка отвлеклась, я одним движением раздвинул ее ножки и за талию притянул ближе к краю стола. Ее пальцы оказались на моих плечах, а потом неожиданно Ассоль приподнялась и, грудью прижавшись к моей груди, припала к губам в жарком поцелуе.

Вот это да, такого я точно от нее не ожидал от нее.

Она языком раздвинула мои губы и проникла в рот. Я переместил руку на ее затылок и, крепко прижимая к себе, с удовольствием ответил на поцелуй. Целовал, кусал, посасывал, одним словом, поглощал, словно это была последняя еда на земле.

Моя вкусная, отзывчивая девочка, тело которой так сладко прижималось ко мне. Кажется, кто‐то просто решил сорвать все краны и довериться течению. Но ведь иначе никак. Не попробуешь, не узнаешь.

― Ивар, сделай это сейчас, иначе я просто сгорю!

― Я с радостью исполню твое желание, ― прохрипел ей в губы и едва не застонал от досады, вспомнив, что ехал сюда не трахаться. ― Бл*ть! Резинок нет! Ладно, я выйду из тебя раньше.

Резко опустил трусы и членом уперся в ее влажный горячий вход.

Бляя, как же желанно и страстно. Как долго я мечтал об этом. И вот она голая, возбужденная и хочет отдаться мне. Я, убедившись, что она держится, переместил руки со спины на грудь и с жадностью обхватил два полушария. Большими пальцами мазнул по соскам и медленно вошел во влагалище, давая возможность привыкнуть к моему размеру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

― Ты должна навсегда забыть о том, что у тебя был другой. Теперь только я в твоей памяти, только я в тебе и на тебе. Поняла меня? ― грубо дернул за волосы на затылке, второй рукой продолжая ласкать грудь.

― Я только твоя, Ивар. Твоя… ― прохрипела она, запрокидывая голову назад.