Бора-Бора - Альберто Васкес-Фигероа

– Не могу понять – как можно умереть от холода? И каким же должен быть тогда холод? – поинтересовалась Ваине Типание.

– Я тоже не смог бы понять, – признался капитан, для убедительности помотав головой. – Даже сегодня, спустя столько времени, я себя спрашиваю: правда ли все то, что мне пришлось испытать на собственной шкуре, или это всего лишь приснившийся, а не пережитый кошмар?..

После этих слов он крепко задумался. Но на этот раз было очевидно, что пауза не рассчитана на публику.

– В одну из ночей, к утру, когда влажный ветер сделался особенно холодным и пробирал до костей, я, как никогда прежде, ясно осознал все, что мне довелось перенести, и поклялся вернуться домой. Однако с тем же успехом я мог поклясться купить звездный луч вместе с солнечным сиянием.

Все слушали его затаив дыхание, пытаясь представить, как холод может убить человека. После долгого молчания Мити Матаи решил возобновить свое повествование.

– Как я уже говорил, – продолжил он, – однажды, когда огромные волны улеглись, начал дуть северо-восточный ветер, суровый пафа’ире. А как вы знаете, его направление абсолютно противоположно направлению марааму, но он столь же постоянен. Этот ветер по силе превосходит все прочие ветра во всех прочих морях, что находятся к югу от островов Тубаи.

– А весла? – неожиданно спросил Тапу Тетуануи. – Почему вы не гребли?

– Грести? – удивился его капитан. – У нас едва хватало сил, чтобы откачивать время от времени воду, которая сочилась из всех швов… Мы были похожи на высушенные стебли травы, которыми, шутя, играет ветер. И хочу заверить вас, хотя и не могу объяснить почему, холод так сковывал наши руки, что пальцы наши были скрюченные и походили на когти.

– Не может быть! – раздался из третьего ряда чей то голос.

– Может! – твердо произнес великий навигатор. – Холод вызывает очень странные ощущения. От него будто все тело парализует. Ты дрожишь и стучишь зубами. И эту дрожь невозможно унять.

– Это, наверное, было ужасно!

– Именно, – согласился рассказчик. – И если бы в это время появилась теаета-мао, мы бы предпочли погибнуть от ее зубов. – Он горько улыбнулся. – Но даже акулы не осмеливаются сунуться в эти воды. Только киты да тюлени могут переносить тот страшный холод. Вскоре мы обнаружили, что даже маи-маи прекратили сопровождать нашу лодку, лишив нас всякой надежды на пропитание.

Все силились представить, что же это за море такое, если даже верные маи-маи, повсюду и всегда сопровождавшие моряков, решили уйти. Большинству слушателей было трудно поверить в существование подобных мест…

– А ты не думаешь, что это страшное море бог Тане создал для всех проклятых? – неожиданно предположила Ваине Ауте, которая все время тревожилась за судьбу своей души.

– Если бы я так думал, то согласился бы, что мой отец и все мои товарищи по тому путешествию находятся в аду, – недовольно ответил Мити Матаи. – Такого быть не может, так как они были людьми добрыми и справедливыми.

– Тогда зачем такое место вообще существует на свете? – поинтересовалась добрая женщина, которая принадлежала к породе тех людей, которые считают, что все в этом мире имеет сверхъестественное значение.

– Зачем существует?.. – смущенно повторил Мити Матаи. – Это место так же, как и убийственная жара, просто есть, и все. – Он широко развел руками, как бы показывая, что ничего с таким естественным явлением поделать не может, и добавил: – На севере всегда теплее, а на юге холоднее.

– Почему?

– Как почему? – еле сдерживаясь, вмешался толстый человек-память. – Да потому, что никто и представить себе не может, чтобы на севере было холоднее, чем на юге. Это закон природы.

– Тем не менее, – перебил его великий навигатор, – Ваине Ауте задала интересный вопрос, хотя, возможно, кому-то он и показался пустым. Как рассказывал мой отец, мы сейчас находимся в самом жарком районе. Но потом жара будет спадать и может статься, если мы будем продолжать плыть на север, то снова столкнемся с холодом.

– Абсурд! – вмешался Роонуи-Роонуи. – Выходит, что существуют два противоположных мира. Тогда все что вверху, находится внизу, а то, что внизу, вверху?

Не время это было, да и не место людям, которые не представляли себе даже приблизительно, что такое настоящий холод, решать сложные географические проблемы, особенно когда ни один полинезиец даже мысли не мог допустить о том, что Земля круглая. Поэтому Мити Матаи решил больше не отвлекаться на пространные рассуждения и продолжить рассказ. Это для него было важнее.

– Мои товарищи начали умирать от холода и голода. И когда в одно утро перед нами предстал гигантский белый остров, мы закричали от счастья, думая, что наконец-то нашли место, где можем найти укрытие и пищу. – Он снова замолчал, будто ему самому было трудно поверить в произошедшее. – Однако когда мы высадились, то обнаружили, что то была не земля, а вода. Она была такой холодной, что затвердела.

– Как это понять? – не мог удержаться от вопроса Ветеа Пито. – Я слышал эту историю раньше, но вот убей меня, не могу понять, как это вода может стать твердой, превратиться в белый остров, да вдобавок ко всему еще и холодный?! Не иначе тут не обошлось без колдунов!

– Тут не обошлось без богов, – абсолютно спокойно возразил ему великий навигатор. – Солнце, море, день, ночь и звезды существуют потому, что такими их создал Таароа. Также и там, на юге, ему заблагорассудилось создать подобные чудеса. – Он пожал плечами. – Даже я, единственный оставшийся в живых в том несчастном путешествии, не могу объяснить, почему так произошло. Но в одном вы можете быть полностью уверены – я вас не обманываю.

– Никто не думает, что ты обманываешь, – поспешил за всех ответить ныряльщик Ветеа. – Я убежден: весь твой рассказ – чистая правда, однако я не могу все это переварить… Но ты продолжай, пожалуйста!

– Хорошо… Это оказалось для нас тяжелым ударом. Некоторые остались умирать на том острове. – Он несколько раз тряхнул головой. – То, наверное, была приятная смерь, потому что все улыбались… – Он глубоко вздохнул. – Но самое странное было в другом: через два-три дня, когда тела обычно начинают разлагаться и испускать дурной запах, с ними не произошло ничего подобного. Они оставались такими, какими были при жизни, словно просто заснули.

Рассказ потряс моряков, знавших, что в тропической жаре Бора-Бора труп начинает разлагаться спустя всего несколько часов после смерти человека.

Над островом повисла глубокая тишина, но была она другой, чем прежде. Люди молчали не от печали, а от изумления. Это означала, что тяжелая депрессия отступала.