Лирика - Александр Блок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1 сентября 1914
«Я не предал белое знамя…»[111]
Я не предал белое знамя,Оглушенный криком врагов,Ты прошла ночными путями,Мы с тобой – одни у валов.
Да, ночные пути, роковые,Развели нас и вновь свели,И опять мы к тебе, Россия,Добрели из чужой земли.
Крест и насыпь могилы братской,Вот где ты теперь, тишина!Лишь щемящей песни солдатскойИздали несется волна.
А вблизи – всё пусто и немо,В смертном сне – враги и друзья.И горит звезда ВифлеемаТак светло, как любовь моя.
3 декабря 1914
«Рожденные в года глухие…»
3. Н. Гиппиус
Рожденные в года глухиеПути не помнят своего.Мы – дети страшных лет России —Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!Безумья ль в вас, надежды ль весть?От дней войны, от дней свободы[112] —Кровавый отсвет в лицах есть.
Есть немота – то гул набатаЗаставил заградить уста.В сердцах, восторженных когда-то,Есть роковая пустота.
И пусть над нашим смертным ложемВзовьется с криком воронье, —Те, кто достойней, Боже, Боже,Да узрят Царствие Твое!
8 сентября 1914
«Дикий ветер…»
Дикий ветерСтекла гнет,Ставни с петельБуйно рвет.
Час заутрени пасхальный,Звон далекий, звон печальный,Глухота и чернота.Только ветер, гость нахальный,Потрясает ворота.
За окном черно и пусто,Ночь полна шагов и хруста.Там река ломает лед,Там меня невеста ждет…
Как мне скинуть злую дрему,Как мне гостя отогнать?Как мне милую – чужому,Проклятóму не отдать?
Как не бросить все на свете,Не отчаяться во всем,Если в гости ходит ветер,Только дикий черный ветер,Сотрясающий мой дом?
Что ж ты, ветер,Стекла гнешь?Ставни с петельДико рвешь?
22 марта 1916
Коршун
Чертя за кругом плавный круг,Над сонным лугом коршун кружитИ смотрит на пустынный луг. —В избушке мать над сыном тужит:«Нá хлеба, нá, нá грудь, соси,Расти, покорствуй, крест неси».
Идут века, шумит война,Встает мятеж, горят деревни,А ты все та ж, моя страна,В красе заплаканной и древней. —Доколе матери тужить?Доколе коршуну кружить?
22 марта 1916
Из стихотворений, не вошедших в основное собрание
З. Гиппиус
(При получении «Последних стихов»)
Женщина, безумная гордячка!Мне понятен каждый ваш намек,Белая весенняя горячкаВсеми гневами звенящих строк!
Все слова – как ненависти жала,Все слова – как колющая сталь!Ядом напоенного кинжалаЛезвее целую, глядя вдаль…
Но в дали я вижу – море, море,Исполинский очерк новых стран,Голос ваш не слышу в грозном хоре,Где гудит и воет ураган!
Страшно, сладко, неизбежно, надоМне – бросаться в многопенный вал,Вам – зеленоглазою наядойПеть, плескаться у ирландских скал.
Высоко – над нами – над волнами, —Как заря над черными скалами —Веет знамя – Интернацьонал!
1–6 июня 1918
Две надписи на сборнике «Седое утро»[113]
1. «Вы предназначены не мне…»
Вы предназначены не мне.Зачем я видел Вас во сне?Бывает сон – всю ночь один:Так видит Даму паладин,Так раненому снится враг,Изгнаннику – родной очаг,И капитану – океан,И деве – розовый туман…Но сон мой был иным, иным,Неизъясним, неповторим,И если он приснится вновь,Не возвратится к сердцу кровь…И сам не знаю, для чегоСна не скрываю моего,И слов, и строк, ненужных Вам,Как мне, – забвенью не предам.
23 октября 1920
2. «Едва в глубоких снах мне снова…»
Едва в глубоких снах мне сноваНачнут былое воскресать, —Рука уж вывести готоваСлова, которых не сказать…Но я руке не позволяюПисать про виденные сны,И только книжку посылаюЦарице песен и весны…В моей душе, как келья, душной,Все эти песни родились.Я их любил. И равнодушноИх отпустил. И понеслись…Неситесь! Буря и тревогаВам дали легкие крыла,Но нежной прихоти немногоИным из вас она дала…
23–24 октября 1920
Пушкинскому Дому[114]
Имя Пушкинского ДомаВ Академии Наук!Звук понятный и знакомый,Не пустой для сердца звук!
Это – звоны ледоходаНа торжественной реке,Перекличка пароходаС пароходом вдалеке.
Это – древний Сфинкс, глядящийВслед недлительной волне,Всадник бронзовый, летящийНа недвижном скакуне.
Наши страстные печалиНад таинственной Невой,Как мы черный день встречалиБелой ночью огневой.
Чтó за пламенные далиОткрывала нам река!Но не эти дни мы звали,А грядущие века.
Пропуская дней гнетущихКратковременный обман,Прозревали дней грядущихСине-розовый туман.
Пушкин! Тайную свободу[115]Пели мы вослед тебе!Дай нам руку в непогоду,Помоги в немой борьбе!
Не твоих ли звуков сладостьВдохновляла в те года?Не твоя ли, Пушкин, радостьОкрыляла нас тогда?
Вот зачем такой знакомыйИ родной для сердца звук —Имя Пушкинского ДомаВ Академии Наук.
Вот зачем, в часы закатаУходя в ночную тьму,С белой площади Сената[116]Тихо кланяюсь ему.
11 февраля 1921
Примечания
1
В 1910–1911 гг. Блок подготовил собрание своих стихотворений в трех книгах, вскоре выпущенное символистским издательством «Мусагет» (М., 1911–1912). В кратком предисловии поэт подчеркивал особый характер этого трехтомника: «…каждое стихотворение необходимо для образования главы; из нескольких глав составляется книга; каждая книга есть часть трилогии; всю трилогию я могу назвать „романом в стихах“: она посвящена одному кругу чувств и мыслей, которому я был предан в течение первых двенадцати лет сознательной жизни». В письме к Андрею Белому (6 июня 1911 г.) Блок пояснял, что в этом издании отражен пройденный им драматический путь: «…все стихи вместе– „трилогия вочеловечения“ (от мгновения слишком яркого света – через необходимый болотистый лес – к отчаянию, проклятиям, „возмездию“ и… – к рождению человека „общественного“, художника, мужественно глядящего в лицо миру…)».
2
До света (лат.). – Ред.
3
Эти ранние стихи были много позже объединены в раздел «Перед светом». Название подчеркивало их отличие от последующих «Стихов о Прекрасной Даме», проникнутых мистическими ожиданиями и любовью к обожествляемой женщине, которая «безоблачно светла».
4
К. М. С. – Ксения Михайловна Садовская (1862–1925), первая любовь поэта. Он познакомился с ней на немецком курорте Бад-Наугейм. Заключительное двустишие – цитата из стихотворения Я. Полонского «Прощай».
5
Стихи Полонского.
6
«Мне снилась снова ты, в цветах на шумной сцене…» – одно из стихотворений, передающих впечатление от любительского спектакля в менделеевском имении Боблово. Л. Д. Менделеева играла Офелию, Блок – Гамлета.
7
Стихотворение вдохновлено одноименной картиной В. М. Васнецова (1848–1926), истолкованной поэтом в духе своих драматических предчувствий на рубеже веков.
8
Эта книга, выпущенная в конце 1904 г. символистским издательством «Гриф», получила в печати крайне разноречивые оценки, но даже некоторые из критиков, обвинявших автора в «намеренной непонятности», признавали, что «у него чувствуется настоящее дарование», «встречаются удивительно красивые отрывки, что-то чутко схваченное мягкой и нежной кистью, задумчивое и грустное, как весенние сумерки». Положительно, хотя и не без некоторых оговорок, оценили книгу в своих рецензиях Зинаида Гиппиус и Вячеслав Иванов.
9
Эпиграф – из стихотворения Владимира Соловьева «Зачем слова? В безбрежности лазурной…».
10
Эпиграф – из стихотворения А. Фета «Вдали огонек за рекою…».
11
Эпиграф – из Апокалипсиса.
12
Первые строки навеяны стихами Я. Полонского «Качка в бурю»: «Снится мне: я свеж, и молод, и влюблен, мечты кипят…»
13
Некоторые образы стихотворения получили развитие в пьесе «Балаганчик».
14
Экклесиаст. – В переводе с греческого – «проповедник». Стихотворение является переложением фрагмента одной из глав «Книги Екклесиаста», авторство которой в древности приписывалось царю Соломону.
