Большая и маленькая Екатерины - Алио Константинович Адамиа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы к Гуласпиру идете?
— Нет, домой.
— Какой дорогой? — удивилась я.
— Я здесь сверну, а от источника мой дом совсем близко. — Сказав это, он ушел.
Я крикнула ему: «До свидания!» Он остановился, но ничего не ответил. Может быть, он помахал мне рукой, но в темноте я не увидела. Я решила, что Зураб сочинил про источник, потому что никакого источника поблизости не было. Наверное, он знал тайную тропинку, по которой возвращался домой, скрываясь от односельчан. Сейчас он выговорит жене за то, что она научила меня, как его найти на Сатевеле. Скажет, что, мол, надоела за целый день со своей болтовней, — наверняка так скажет, да и то, что с пустыми руками с рыбалки вернулся, тоже на меня свалит. Как будто такого с ним раньше никогда не случалось.
…Свернув с проселочной дороги, Зураб, крадучись, прошел мимо двора Гуласпира Чапичадзе, потом зажег спичку и, найдя начало тропинки, пошел вдоль кукурузного поля.
— Обсуждают «Отцеубийцу»! Все-таки почему именно «Отцеубийцу»? Неужели правда десятиклассники меня не выдали?
Миновав кукурузное поле, Зураб опустился на одно колено и пошарил рукой. Холодная вода показалась ему очень приятной.
«Эка подумала, что я солгал про источник. Вот он, мой источник».
Он легко перешагнул через забор. В доме над камином тускло светила лампа. Зураб оглядел двор — кукуруза собрана, стебли ее срезаны. Видно, сын, невестка, внуки и Саломэ устали и рано легли спать. Зураба никто не ждет, и он никого не потревожит.
Он легким шагом прошел через двор, повесил корзину на столб и осторожно открыл кухонную дверь.
В очаге горел огонь, а на скамеечке, обхватив колени руками, дремала Саломэ.
«А я-то думал, что все спят».
Ему стало жалко Саломэ.
«Я сегодня так рано встал, а она уже была на ногах. И не только была на ногах, но успела приготовить для меня горячий завтрак. По крайней мере на час раньше меня поднялась. И еды мне на дорогу собрала… Верно, с самого утра кукурузой занялись, как следует поработали, — почти половину гектара убрали. Конечно, устали, даже очень устали! Как легли, так и заснули мертвым сном, — а она, бедная, сидит здесь, мчади к огню придвинула, чтобы не остыло, и дремлет, дожидаясь меня».
— Пришел? — не поднимая головы с колен, спросила Саломэ.
— Да, пришел.
Пауза.
— Почему без меня собрали кукурузу? И стебли тоже срезали! Надо было, чтобы они подсохли немного! — громко и сердито сказал Зураб.
Саломэ, зевая, подняла голову.
— Утром Гуласпир приходил. Сказал, что с завтрашнего дня дожди начнутся.
— А ему кто сказал? — усмехнулся Зураб.
— Материнские колени! У нее всю ночь ноги ныли, спать не дали… Ты сам-то не чувствуешь, как душно?
Саломэ совком разворошила угли и встала. Вспыхнувшее полено осветило кухню.
— Ты что, не ужинала? — посмотрев на стол, удивился Зураб.
— Тебя ждала, — шепотом сказала Саломэ и достала из шкафчика кувшин. — Мы квеври[8] открыли.
— Какой? — сердито спросил Зураб, забирая у жены из рук кувшин.
— Гиоргия! Других же нет.
— Гиоргия? — вспыхнул Зураб. — Почему вы это сделали? Мы же собирались открыть его квеври в его день рождения!
Она вздрогнула.
«Утром сам велел открыть большой квеври с вином для дня рождения Гиоргия и посмотреть, не прокисло ли оно, чтобы не опозориться перед гостями, как в прошлом году, — день рождения-то уже завтра. А сейчас рассердился, что открыли… Якобы он говорил, что это надо будет сделать в самый день рождения… Неужели Зураб забыл, что сказал утром?»
Зураб попробовал вино, отлитое в маленький кувшин, и оно ему показалось кислым.
— В этом году надо будет Гогино вино налить в самый большой квеври и зарыть его как можно глубже в землю, чтобы вино хорошо сохранилось.
…В дом они вошли на цыпочках, но Гоги все же услышал и приподнял голову с подушки. Саломэ, приложив палец к губам, показала, чтобы он молчал.
Открытая веранда была завалена кукурузой, а в доме стоял запах парного молока.
— Дедушка рыбу принес? — шепотом спросил у Саломэ Гоги.
— Да, принес.
— Живую?
— Живую! Тш-ш, спать надо! — сказала Саломэ и пододвинула внука к стене.
Зураб внес лампу в свою комнату.
На столе лежало письмо.
«Батоно Зураб!
Мы знаем, что завтра вам исполняется шестьдесят лет, и наша школа хочет отметить это событие. Просим вас не ходить завтра на Сатевелу на рыбалку. Педколлектив школы».
«Значит, Эка нарочно сказала мне про диспут, хотела меня обмануть?»
Он закурил сигарету, потушил лампу и, выйдя на веранду, осторожно сел прямо на кукурузные початки.
«Они ничего не знают, а то не свалили бы кукурузу на веранде…»
Жарко.
«Ночь и такая жара?»
Он посмотрел на горы Санисле.
Низко, очень низко опустились облака.
«Исполнилось шестьдесят лет бывшему учителю Зурабу Барбакадзе!.. Большое дело! Историческое событие! Торжественное заседание. Вступительное слово. Доклад. Поздравления и подарки. Потом, дорогие мои, юбиляр поблагодарит присутствующих. Потом концерт, песни, танцы, пир горой и нескончаемые тосты…
Ведь десятиклассники обсуждали «Отцеубийцу». Обманула меня Эка?
Письмо наверняка она принесла. Дома меня не оказалось, вот она и пришла на Сатевелу. Начала говорить обиняками — мол, за воскресеньем идет понедельник. Завтра понедельник, и десятиклассники устраивают диспут, а председателем приглашают Зураба Барбакадзе… Как у нее все складно получается!
Зураб Барбакадзе придет в школу, а ему сюрприз: какой там литературный диспут! Празднество, большое празднество! Зурабу. Барбакадзе исполнилось шестьдесят лет!
Школьная веранда — сцена, школьный двор — зал.
На сцене стоит длинный стол, чуть поодаль на небольшом возвышении — кресло.
В кресле сидит юбиляр. В президиуме — бывшие ученики юбиляра — инженеры, врачи, учителя и агрономы, которые приехали специально на этот праздник из разных уголков Грузии. На сцене и во дворе столько народу, яблоку негде упасть. Шумно. Екатерина встанет и позвонит в колокольчик, призывая к тишине. Все замолкнут.
На меня она даже не посмотрит. От стыда она даже и взглянуть не посмеет в мою сторону.
…Вчера я попросил колхозного шофера, чтобы он завтра привез мне с Санисле дров, а он удивился.
— Завтра? В воскресенье?
— Да, завтра!
И отказался наотрез. Завтра, мол, еду в Хергу, гостей должен привезти. Подмигнув, он хитро улыбнулся!
Тех гостей Екатерина пригласила на юбилей Зураба Барбакадзе…
Посмотрите только на нее!..
Наши ничего не знают, а то не свалили бы кукурузу на веранде».
Жарко.
Низко, очень низко опустились облака.
Хребет Санисле окутан облаками, Нигвзиани тоже, и в ущелье Сатевелы расстелился туман.
«Завтра я приду в школу, и меня там встретит вся деревня.
Меня
