Ковчег спасения. Пропасть Искупления - Аластер Рейнольдс

покинули родной кров считаные недели назад, а до той поры вели себя как нормальные члены поселковой коммуны. Наверняка и раньше были верующими, но в пустошах много дел, там невозможно отдаться религии со всей страстью. Эти люди должны были как-то уживаться в семьях и на работе, им приходилось шутить и смеяться при общении с другими. А здесь они свободны, ничто не ограничивает их религиозных устремлений. Очевидно, этому способствовала кровь Куэйхи, впрыснутая им в вены.

Рашмика снова взглянула на извилистую линию каравана. Тут и там на крышах виднелись наклонные платформы. Если предположить, что на каждой находится одинаковое число паломников, получается, что всего их здесь более двухсот. Кроме этого, на Хеле много других караванов. Выходит, к сияющему Пути сейчас едут несколько тысяч паломников, а еще тысячи и тысячи бредут пешком, преодолевая немыслимые трудности.

Мысль о тщетности этого паломничества, о пустой трате драгоценных человеческих жизней наполнила Рашмику возмущением и даже праведным гневом. Хотелось забраться на платформу и стащить с нее наблюдателя, заставив отвернуться от приворожившей планеты, смахнуть капюшон с его головы, прижаться шлемом к пустому зеркалу его визора – вдруг получится докричаться, пока не стало слишком поздно, до огарка человеческой сущности, который еще тлеет там? Вот бы швырнуть камень в лицевой щиток: один кратчайший миг убийственной декомпрессии – и нет больше твоей веры!

Но при этом она понимала, что злится вовсе не на тех, кто действительно этого достоин. Рашмика просто боится за Харбина, ничего не ведая о его судьбе, – спрашивается, при чем тут паломники? Не в ее силах уничтожить церкви, и поэтому хочется отыграться на несчастных богомольцах, которые тянутся к этим церквям.

Только отдав себе в этом отчет, Рашмика снова испытала гнев и отвращение – но теперь уже к собственной персоне. И не припомнить, когда еще она так себя ненавидела. Словно внутри у нее закрутилась стрелка компаса, выискивая новое стабильное направление. И мысль о том, что Рашмика способна испытывать отрицательные эмоции такой силы, не на шутку удивила и испугала ее.

Усилием воли Рашмика заставила себя успокоиться. За все то время, что она смотрела на паломников, ни одна из привязанных к плите фигур не пошевелилась. В молитвенном покое застыла на скафандрах многочисленными и разнообразными складками шоколадная ткань ряс, словно вырезанная из твердейшего камня умелыми скульпторами. В зеркальных визорах продолжал скользить ландшафт. Может, это и к лучшему, что она ничего не увидела за лицевыми щитками.

Рашмика повернулась и зашагала обратно к мостику.

Глава шестнадцатая

Арарат, год 2675-й

Шаттл завис в нескольких метрах над водой. Спасательная команда собралась в заднем ангаре, дожидаясь, когда первая лодка будет освобождена от креплений и осторожно спущена на воду. Во все стороны простиралось темное бескрайнее море, тихое и гладкое, за исключением участка, на который падало тепловое излучение летательного аппарата. Ни ветерка, ни малейших признаков необычной активности жонглеров образами; и на течениях в этой части океана сказалось сезонное замедление. Судя по обновленным картографическим данным, айсберг за это время практически не сместился.

Как только лодка оказалась на воде, в нее по очереди перебрались трое. Первым спустился Скорпион, потом офицер Сил безопасности Жакоте, последней была Хоури. За ними последовали герметичные металлические ящики с провизией, оружием и оборудованием; все это было спешно укрыто в водонепроницаемых отсеках по бортам лодки. И наконец, сверху передали инкубатор – прозрачную капсулу с днищем из молочного пластика и ручками для переноски. Это устройство спасатели принимали с особой осторожностью, словно внутри уже находился ребенок.

После этого разомкнулись замки на концах швартовочных тросов, и Скорпион отвел лодку в сторону от шаттла. Шипение тепловых элементов летательного аппарата ослабло, зато вырос стон работающего на аккумуляторах лодочного мотора. Затем на воду была спущена вторая лодка. Васко проследил за снижением еще одного офицера СБ, женщины по фамилии Эртон. За ней последовал Клавэйн. Опустившись в лодку, старик едва удержался на ногах, но быстро восстановил равновесие. Потом Кровь помог Васко. Юноша полагал, что друг Скорпиона примет участие в операции, но Скорпион приказал Крови вернуться в Первый Лагерь и принять обязанности заместителя начальника колонии. Он с большой неохотой позволил Крови лететь к айсбергу, чтобы помочь с выгрузкой плавсредств.

Во вторую лодку переправили груз, и она сильно просела, вода подступила пугающе близко к бортам. Еще через секунду были отданы концы, и женщина, запустив мотор, направилась к Скорпиону. После недолгого совещания часть груза перенесли со второй лодки на первую, чтобы уменьшить осадку.

– Ну, ты готов? – обратилась Эртон к Васко. – Еще не поздно вернуться.

Эртон начала задирать парня еще на борту «Ностальгии по бесконечности», на совещании по планированию операции. До того момента они почти не виделись: как и Жакоте, эта женщина была для Васко просто одним из офицеров Сил безопасности – старше его по званию и прослужившая на несколько лет дольше.

– Считаешь, не стоило меня брать? – Он постарался, чтобы голос звучал спокойно. – Я тебе не нравлюсь?

– Некоторые из нас заслужили право здесь находиться, – ответила Эртон. – Только и всего.

– А я не заслужил?

– Ты помог свинье, – негромко ответила женщина, – и он взял тебя сюда. До таких задач, как эта, ты не дорос, и до моего уважения тоже.

– Без твоего уважения как-нибудь обойдусь, – ответил Васко. – Достаточно профессиональной этики.

– Ну, на этот счет не беспокойся, – хмыкнула Эртон.

Васко хотел что-то ответить, но она уже повернулась