Предвестники Мельтиара - Влада Медведникова

— Вы с Нимой сможете мне помочь, — сказал я Лаэнару. — Когда я начну петь над кораблем. И потом, когда мы отправимся в море.

— В море… — Лаэнар отвернулся, взглянул на набегающие волны.

Они словно заворожили его: он замолк, стоял неподвижно, и воздух между нами стал холодным, льдистые искры страха плясали в нем.

Я не успел задуматься, не успел ничего решить, — мысль, бесцветная и легкая, сама метнулась от меня к Лаэнару.

Ты боишься моря, Лаэнар?

— Да. — Его голос таял на ветру. — Я всегда его боялся.

Песок хрустнул, выдавая шаги. Тин подошел к нам и спросил:

— Кого это ты всегда боялся?

Лаэнар вздрогнул, словно вырвавшись из сна, и возразил, горячо и быстро:

— Я никого не боюсь! Никогда!

Тин рассмеялся, ответил что-то, но я уже не слушал их.

Я столько раз пытался дотянуться мыслью до Нимы, но она так и не смогла услышать меня. «Ей не хватает сил, — говорил Зертилен. — Может быть, потом».

Почему мой пленник слышит меня, почему не Нима? Зертилен ушел от нас, кто теперь научит ее?

Горькая пустота захлестнула меня, и я знал — еще немного и ничего не смогу сделать.

Я повернулся к кораблю и запел.

Когда я замолчал, уже совсем стемнело. Некоторое время я сидел на песке, слушал шум волн, смотрел в ночное небо. Звезды расплывались перед глазами, превращались в сияющие реки, текли вниз, к горизонту, растворялись в море. Я пытался унять дрожь в руках, но они не слушались, и силы не возвращались ко мне.

Но корабль уже не был пустой оболочкой — он оживал. Едва приметно, еле слышно, — песня полета струилась в нем, звала в небо.

Он не полетит. Но поплывет, я знаю. Уже завтра мы выйдем в море.

Я сумел подняться с земли, дошел до костра. Ноги тонули в песке, путь был бесконечным. Темные фигуры жались к огню, я едва различал их. Нима сидела, уткнувшись в плечо Лаэнара, он прижимал ее к себе, говорил что-то. Аник сейчас казалась мне древней воительницей, героиней старинный книг. Ее профиль чернел на фоне пламени, резкий и мрачный. Ополченцы сидели рядом с ней, — она младше их и она женщина, но они пойдут в бой по ее приказу.

Мы словно попали в иное время или в иной мир. Словно мы не беглецы, а путники в чужой, незнакомой земле.

Я увидел Тина, только когда опустился на песок у огня. Тени расступились, горячий шелест пронесся совсем близко, — и я понял, что всадник сидит рядом со мной, отблески костра пляшут на железной кружке в его руках.

Нима протянула мне миску, и я начал есть, не чувствуя вкуса. Мне нужно было восстановить силы, я буду петь всю ночь.

— Когда мы сможем отплыть? — спросила Аник.

— Завтра, — ответил я. — Но он не поплывет, полетит по воде. Ему нужны крылья.

— Ты не бредишь? — Аник смотрела на меня сквозь огонь. — С тобой все в порядке?

— Нет. — Я мотнул головой. Нет, Аник, со мной никогда, никогда уже не будет все в порядке. — Мне нужно управлять им, направлять ветер. Нужен парус или любая ткань, как можно больше, я сделаю из нее крылья.

Пока я пил чай — или что-то похожее на него, обжигающее и терпкое — Аник и Тин говорили, перебивали друг друга. Они поедут на развалины торгового городка за портом, будут искать там… Я почти не слушал их, они справятся без меня. Меня звал корабль, звала песня, дрожащая в его теле.

Я поднялся, пошел на этот зов, но успел сделать лишь несколько шагов, — Тин нагнал меня. Он оглянулся, словно не хотел, чтобы нас кто-то слышал, и только потом заговорил.

— Когда вы отплывете, — его голос был горячим и быстрым, — проследи, чтобы Аник не сделала какую-нибудь глупость. Она может попытаться остаться со мной или еще что-нибудь…

— Остаться с тобой?.. — переспросил я и понял, о чем он говорит.

Тин кивнул.

— Я не могу плыть на Королевский остров. Там же всадники, а я изгнанник. Я уже сражался с демонами один, я останусь и буду сражаться дальше.

Я остановился и закрыл глаза. Руки привычно нырнули в карманы куртки, но сигарет не было. Мне так нужен был желтый дым, хотя бы одна затяжка. Но его не было.

— Так не пойдет, — сказал я. — Ты поплывешь с нами, и тебя простят. Я вывел короля из столицы, он меня послушает, я поручусь за тебя. Ты спас мне жизнь.

— Ты тоже спас мне жизнь, — возразил Тин.

Я вскинул руку, отдернул рукав куртки. Браслет на запястье тихо пел, ему не мешали ни моя усталость, ни пепельный шелест силы Тина.

— Зато я забрал твои крылья, — сказал я. Аник была права, я сошел с ума, я брежу. — Так что я тебе еще должен. А когда привезешь парус, буду должен еще больше.

— О. — Тин взглянул на меня так, словно я сказал что-то осмысленное и важное, и засмеялся. — Я понимаю. Хорошо.

38

Отсюда было слышно море. Тенью опасности оно звучало на грани слуха, проникало сквозь солнечный свет, сквозь гул голосов, сквозь радость, — такую яркую, что воздух искрился от нее и чужие чувства были неотличимы от своих.

Амира держала меня за руку, Рэгиль был рядом с ней, крылатые воины стояли вокруг нас, и дальше, позади них — тысячи младших звезд. Холмы — где зеленые, где обожженные нашим прилетом — стали черными от воинов города, пестрыми — от скрытых, не успевших сменить обличье. Земля и небо сияли нашей силой, силой Мельтиара, силой победы, — сияли так оглушительно и ярко, что даже голос моря стал сейчас далеким, едва слышным.

Темнота полыхнула в небе, обрушилась словно смерч, — и Мельтиар появился впереди, на крыше нашей машины. За его спиной раскинулось небо, прозрачное, полное солнца, он был черной молнией в этой синеве. Ветер рвал его волосы, они взлетали словно потоки тьмы.

Он вскинул руку, и холмы взорвались криками, тысячами голосов. Восторг захлестнул меня, расколол сердце, ни мысли, ни чувства уже не могли удержаться в нем. Мой голос звенел, звучал вместе со всеми. Мы были сейчас одним чувством, одной мыслью, одной победой.

Идите ко мне!

Голос Мельтиара вспыхнул в крови, и, повинуясь ему, крылья ударили по воздуху. Ветер пронесся мимо, полный криков и солнца, швырнул меня к машине. Амира и Рэгиль взлетели следом, — и мы опустились позади Мельтиара, три самых ярких звезды его победы.

Я взглянула вниз, на бескрайние войска, бушующий темный простор. Солнце сверкало на обнаженных клинках, сила кружилась, переполняла нас, мы были звездным небом, сияющим в полдень.

Мельтиар снова поднял руку, и холмы смолкли.

Я взглянула на него, и уже не могла отвести глаз.

— Это ваша победа! — крикнул Мельтиар. Его слова рассекли воздух и мысли — каждый предвестник Мельтиара слышал их сейчас, здесь, в городе, во всех концах мира. — Это ваша земля! И все, кто жили прежде ради этого дня, и все, кто погибли сражаясь — все они здесь, они с нами! Наш мир свободен!

Земля и небо, воздух и люди, оружие и машины, — все вспыхнуло восторгом, таким ярким, что я потеряла голос, потеряла дыхание.

Я забыла обо всем, я была счастлива.

Казалось время изменило ход — и я не заметила, как солнце опустилось к западу, ветер стал холоднее и удлинились тени. Машины взлетали, разворачивались, — в город и на восток, вдоль побережья и вглубь мира. Мы победили, враг разбит, но ни один захватчик не останется на нашей земле, не спрячется среди руин или в лесу, — всех их ждет море или смерть.

Крылья медленно закрылись, прижались к спине. Я опустила меч в ножны — и не смогла вспомнить, как доставала его. Горло горело от победных криков, дыхание было рваным от восторга. Но радость уже стала спокойной, опустилась вглубь сердца, и мысли вернулись.

Мы все еще стояли на крыше машины. Солнце багровыми отблесками вплеталось в волосы Мельтиара, отражалось в наших доспехах. И сияло в глазах Амиры, — ее крылья дрожали, она плакала, беззвучно, глядя вверх. Ее радость была такой пронзительной и острой, что я чувствовала, — еще миг и я разрыдаюсь вместе с ней.

— О, Амира. — Мельтиар наклонился, стер ее слезы. — Не плачь.

— Я так счастлива! — Амира обняла его, ее голос стал едва различимым всхлипом. — Я никогда в жизни не была так счастлива!

Самый счастливый день в жизни, — это так, и я хотела сказать об этом вместе с Амирой, но воспоминания уже вернулись ко мне, мысли вернулись.

Это самый счастливый день, мы победили, мы сияли так ярко и Мельтиар с нами.

Но нас трое.

Вчера на побережье прилетела машина из города, привезла предвестника Эркинара. Одетый в белое, он казался бледным и хрупким вдали от зеркал и каменных сводов.

«Лаэнар уплыл, — сказал он. — Мы увидели его, он уже на Королевском острове».

«Уплыл? — повторил Мельтиар. Я была уверена — сейчас он ударит пророка или убьет. Но он только сказал: — Но вы показали мне время и место, здесь, а не за морем!»

«Он будет здесь», — кивнул пророк.

«Я должен увидеть Эркинара», — сказал Мельтиар и исчез в вихре темноты.