Молчаливый странник в Лондоне - Цзян И

Время от времени я посещал музыкальный театр «Палладиум». Самое большое впечатление на меня произвела Грэси Филдс, исполнявшая песни графства Ланкашир. Хотя я и не понимал этого диалекта, голос и жестикуляция певицы доставили мне огромное удовольствие. В Китае нам тоже нравятся народные песни в исполнении колоритных мастеров, мы любим их своеобразную манеру пения, неповторимые жесты и телодвижения. Мне кажется, что радость, которую мы испытываем в таких случаях, невозможно логически выразить словами, что-то невыразимое происходит в нашей душе.

Наверное, настала пора рассказать немного о китайском театре и кино. Но я не уверен, что должен пускаться в пространные объяснения после постановки «Хозяйки драгоценного ручья» [27] господином С.-И. Сюном. Я думаю, любой, кто посмотрел этот шедевр, неизбежно сравнивал его со злополучным «Чу Чин Чоу». Но я хочу рассказать о тех трудностях, которые должен был преодолеть господин Сюн, прежде чем эту пьесу увидели зрители. Его решимость и терпение были безграничны. Целый год он пытался найти менеджера, который бы увлекся этой пьесой. Получил одиннадцать отказов! Среди тех, кто не пошел на риск, были основатель и руководитель Бирмингемского театра сэр Барри Джэксон и известный актер господин Леон М. Лион. Любопытно, что после того, как «Хозяйка драгоценного ручья» завоевала любовь зрителей, господин Лион некоторое время играл в ней роль премьер-министра, а Барри Джэксон повез ее на знаменитый Малвернский фестиваль.

А вот господам Риу и Уайт из компании «Метьюн» надо воздать хвалу за их проницательность. Ведь еще до постановки пьесы они опубликовали ее в журнале, и после того, как она получила несколько благоприятных отзывов, мисс Нэнси Прайс согласилась заняться ею. Но на этом волнения не улеглись. Предстояло найти костюмы разных эпох, отстоящих друг от друга во времени на многие сотни лет. В конце концов господин Сюн получил возможность присутствовать на репетициях. Он делал это исправно в течение четырех недель, каждый день с утра до вечера. Это не входит в обязанности драматурга. Но то была пьеса, написанная в традиции незнакомой и порой непонятной актерам, и драматург не мог поступить иначе [28]. Представьте себе актрису, которая хочет надеть вышитый мужской халат, а актер, напротив, настаивает на женской юбке. Принцессе показалось слишком трудно ездить верхом и цепко сидеть в седле в нашей манере, она предпочитала скакать галопом, используя кнут как лассо. А премьер-министр хотел время от времени освобождаться от бороды, потому что, как он утверждал, она, натирала его верхнюю губу. И самое главное, никто не относился к происходящему серьезно. Предстояло привыкнуть к условностям китайского театра. Актеры часто шутили между собой: «Мы действительно собираемся появиться на сцене в этих одеждах?» Но в таких случаях нашего драматурга никогда не покидало чувство юмора, и актеры обожали его за это. Успех пьесы был выстраданным, и поэтому он заслуженный.

«Нефритовый браслет» был поставлен в Вестминстерском театре, однако из-за трудностей с постановкой продержался на сцене недолго. Но эта пьеса, блестяще описывающая времена золотого века китайской истории, заслуживает того, чтобы снова появиться на театральных подмостках. Она дает широкой публике ясное представление о нашей истории и традиционном китайском театре.

А вот русский балет лондонцы знают, пожалуй, лучше, чем эпизодически возникающие китайские пьесы. Сезоны русского балета в знаменитом Ковент-гарден пользуются особым успехом. Мне очень понравился классический балет «Жар-птица», хотя в области западной музыки и театра я считаю себя профаном. Затем настала очередь современного танца. У танцора были три пучка длинных бакенбардов, которые окаймляли рот и подбородок. Он был одет в костюм, напоминавший то ли японский, то ли китайский, в руках – маленький расписной зонтик, который, скорее всего, носят японки. Во время танца он неимоверно кривлялся, зонтик вибрировал, а три пучка бакенбардов дрожали мелкой дрожью, разлетаясь в разные стороны. Я не мог сдержать смеха. Пригласивший меня знакомый склонился ко мне и шепнул: «Вот как выглядят китайцы в глазах многих европейцев». Мысленно я поблагодарил его за то, что, говоря о китайцах, он не использовал пренебрежительный термин «Chinaman» – «китаеза». Я кивнул головой и продолжил разговор: «Никогда не видел ничего подобного. Поверьте, если бы мы действительно так одевались, у меня не было бы повода посмеяться над актером». К счастью, я взял себя в руки и не залился краской от смущения, когда в антракте в мою сторону были обращены десятки пытливых глаз. В своей предыдущей книге «Китайская каллиграфия» я писал: «За три года, прожитых в Англии, мне пришлось много услышать о русском балете, да и сам я посмотрел несколько постановок. Тот трепет, который я испытал от прикосновения к этому искусству, очень напомнил то глубокое эстетическое волнение, которое рождает во мне каллиграфия. Когда у вас появится некоторый опыт в каллиграфии, вы начнете чувствовать, как ваша кисть вызывает спонтанное движение в руке. Ощущение это действительно сродни тому, что вызывает в вас балерина, исполняющая танец на пуантах. Она вращается, переходя из одного состояния в другое, порхает, парит, но должна сохранять контроль над своими движениями, демонстрируя поразительную гибкость. Движения танцора подчиняются ритму музыки, движения каллиграфа зависят от длины и очертаний мазка кисти, что, в свою очередь, зависит от стиля, в котором он работает. И все это подчинено музыке, рождающейся в вашей душе».

Хозяйка драгоценного ручья

Вот почему я так люблю русский балет. Я видел и другой балет – индийский – в исполнении труппы «Удай Шанкар». Атмосфера и некоторая пикантность этих танцев отличаются от русского балета, но природа той эстетической радости, которую я испытывал, была та же. Я был буквально околдован движениями рук и пальцев танцоров.

За эти пять лет я посмотрел много кинофильмов, но ограничусь лишь впечатлением от картины «Земля». Он поставлен по роману который завоевал симпатии читателей. Крестьянская жизнь в Северном Китае описана в нем с такой потрясающей силой, что фильм был обречен на успех. Я смотрел его три раза, и хотя, на мой взгляд, характеры двух главных героев несколько шаблонны и недостаточно пластичны, фильм, несомненно, поможет англичанам понять китайцев и, может быть, почувствовать симпатию к ним. Моя знакомая подарила мне замечательную ремарку, нечаянно услышанную, когда она выходила из кинотеатра. Две фабричные девушки оживленно обсуждали только что увиденный фильм, и одна из них воскликнула с изумлением: «А ведь они не настоящие китайцы – они такие же люди!» Благодарю Небо и миссис Перл Бак [29] за то, что она превратила нас в людей.

Время вечернего чая

Если б я не побывал в Лондоне, то никогда бы не узнал, что, оказывается, для чаепития существует специальное время. Оно стало естественным дополнением к встрече друзей, частью отдыха, освежающим напитком – словом, привычкой, данной свыше, без которой немыслима английская нация. Я слышал много анекдотов о чаепитии, которые были в ходу даже во время первой мировой войны. Вот один из них. Дивизия королевских вооруженных сил получила приказ в 17 часов начать штурм города, который находился в руках врага. Но приказ не был выполнен. То было священное время, и солдаты не тронулись с места, пока не закончили чаепития. Доктор Т.-С. Тяо считает: «Француз легко возбуждается из-за пристрастия к кофе или абсенту, немец склонен к монотонности и медлительности из-за своего пива, а вот англичанин сдержан. В этом заслуга его традиционной чашки чая, которая бодрит, но не опьяняет. Поэтому англичанин серьезен, почти аскетичен, в то время как француз или немец легкомыслен и беззаботен».

В моей душе пока еще не запечатлен портрет француза или немца, но что касается англичан, я, конечно согласен, что они действительно люди серьезные.

Но аскетичны ли? Думаю, с этой оценкой можно поспорить. Однажды я присутствовал на званом чае. Церемония была для меня весьма необычной. Приглашенные (нас было человек двадцать) сидели за длинным столом. Меня посадили между двумя дамами преклонного возраста. Мы передавали чайник друг другу, и я желая быть вежливым, попросил разрешения налить чашку чая даме, сидевшей справа. И, естественно, поинтересовался: «С молоком и сахаром?» Услышав в ответ: «Да», я сначала налил молоко, а потом чай. Леди, заметив мои движения, поспешила поднять вверх палец, словно предупреждая об опасности: «Сначала чай!» Затем настояла на том, чтобы я заменил чашку. Я очень удивился и про себя подумал: почему она столь привередлива. Но, естественно, выполнил ее приказ! Позднее молодая китаянка сказала мне: «Какое счастье, что я не хозяйка английского дома, в противном случае я обязана была бы помнить, сколько кусочков сахара следует положить в чашку супруга и сколько кусочков предпочитает каждый из его друзей». А если б ей пришлось наливать чай или кофе незнакомым людям, она должна была бы поинтересоваться, какой напиток они предпочитают: «слабый или крепкий», «белый или черный». Моя китайская знакомая никак не могла понять, зачем все эти докучливые хлопоты, но с удивлением узнала, что большинство английских девушек с удовольствием участвуют в таких церемониях, а умение найти выход из запутанной ситуации дает им возможность ощутить себя истинной хозяйкой, дирижирующей представлением.