Заложник - Роберт Крайс

— Нам будет очень хорошо вместе. Я уже много недель об этом думаю. Мы с тобой точно два кусочка из одной головоломки.

Он работал врачом в той же больнице, где и она, недавно развелся, два сына учились в средней школе, один на год старше Мэнди, другой на год младше.

— Ты знаешь, что это будет хорошо.

— Возможно.

Ей нравилось его крепкое теплое тело, он обнимал ее, и она могла сколько угодно обнимать его. Как же ей этого не хватало! К тому же он хороший человек. Очень хороший. У них похожее чувство юмора, немного язвительное и необычное.

— Зайди ко мне сегодня. Ненадолго.

Ее первое свидание после того, как от нее почти год назад уехал в Бристо Джефф. Он просто взял и отгородился от нее, перестал чувствовать, ушел в себя, исчез, спрятался — как ни назови, но ей казалось, что он ее предал.

— Ну, не знаю.

— Я не хочу, чтобы эта ночь закончилась. Нам не обязательно что-то делать. Ну, по крайней мере первые пять минут.

Она рассмеялась. Не могла удержаться.

Он поцеловал ее, и она ответила на поцелуй — чувственная игра губ и языков. У нее кружилась голова, словно она перебрала спиртного, а еще она ощущала себя такой живой!

— Меня ждет Аманда, я обещала.

— Я стану горько плакать. Нет, хуже, я впаду в хандру. А это ужасно, когда я начинаю хандрить.

Смеясь, она положила руку ему на лицо и оттолкнула его. Очень мягко.

Он вздохнул и вдруг стал очень серьезным.

— Ладно, я прекрасно провел время.

— Я тоже.

— Увидимся завтра на работе. Я зайду на твой этаж и поищу тебя там.

— Я завтра и послезавтра выходная.

— Тогда в четверг. Увидимся в четверг.

Она поцеловала его в последний раз, быстро, словно клюнула в щеку, хотя он ждал большего, затем поспешила в пустой дом. Аманда ночевала у своей подруги Конни. И конечно, Джейн не говорила ей, что пойдет на свидание, как и не обещала вернуться в определенное время, — все это она выдумала.

На следующий день Джейн перекрасила волосы в темно-красный, почти черный цвет, спрашивая себя, стала ли она выглядеть моложе и что скажет Джефф.

— Земля вызывает маму!

Джейн Тэлли посмотрела на дочь.

— Извини.

— Ты о чем думала?

— Понравится ли папе моя новая прическа.

Аманда помрачнела.

— Я тебя умоляю! Как будто тебе не все равно.

Они сидели в «Лe-Шин», вьетнамско-тайском заведении в большом универмаге неподалеку от шоссе, заказали рисовую лапшу и свежие креветки. Они часто сюда заходили, иногда с Джеффом.

Аппетит у Джейн Пропал. Она отложила вилку.

— Позволь мне кое-что тебе сказать.

— Мы что, не можем взять и поехать домой? Я все равно не хочу тут торчать, и я ему это сказала.

— Не говори «ему». Он твой отец.

— Как скажешь.

— У него сейчас очень тяжелый период.

— Год назад был тяжелый период, а сейчас уже тоска зеленая.

Джейн так устала защищать Джеффа, устала быть матерью, которой приходится в одиночку воспитывать дочь, устала ждать, когда Джефф наконец станет прежним, что ей хотелось кричать. Иногда она так и делала — уткнувшись в подушку, орала что было мочи. А сейчас вдруг нахлынула такая ярость, что, казалось, если Мэнди еще раз закатит глаза, она может схватить вилку и вонзить в нее.

— Позволь мне кое-что тебе сказать. Нам всем сейчас непросто: тебе, мне, ему. Он совсем не такой. Это все его чертова работа.

— Вечно эта его работа.

Джейн попросила счет, она была в такой ярости, что даже смотреть на дочь не могла. Как всегда, хозяйка ресторанчика, которую звали По и которая знала, что они жена и дочь Тэлли, заявила, что не возьмет с них денег. И как всегда, Джейн заплатила, только на сей раз быстро, наличными, и не стала ждать сдачи.

— Пошли.

Джейн вышла на стоянку, все еще не глядя на Аманду, ее каблуки выбивали сердитую дробь по асфальту. Она села за руль, но не стала заводить двигатель. Аманда устроилась рядом и закрыла дверцу. Ночной воздух был пропитан запахами шалфея, пыли и чеснока, которые неслись из ресторана.

— Почему мы стоим?

— Я стараюсь тебя не прикончить.

Когда Джейн сумела сформулировать то, что хотелось сказать, она заговорила:

— Я до смерти боюсь, что твой отец наконец сдастся и перестанет сражаться. Я видела это в нем сегодня. Он не дурак и прекрасно понимает, как нам худо. Он говорит мне, что внутри у него пусто, а я не знаю, как заполнить эту пустоту. Он говорит, что он мертв, а я не знаю, как вернуть его к жизни. Ты думаешь, я не пытаюсь? Мы живем отдельно, время уходит, он погрузился в свою проклятую депрессию, из которой никак не может выбраться на поверхность. Твой отец может прекратить отношения с нами только затем, чтобы мы не страдали. Так вот что я тебе скажу, маленькая мисс: я не хочу, чтобы меня защищали от страданий таким способом. Более того, я готова страдать. Твой отец был полон сил и жизни, и я полюбила очень необычного человека, уж поверь мне. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я его полюбила. Ты не хочешь слышать о его работе. Отлично! Но только такой прекрасный человек, как твой отец, в состоянии испытывать такую боль, какую ему причинила его работа. Если ты считаешь, что я пытаюсь его оправдать, — чудесно. Если думаешь, что я неудачница и поэтому жду его, — жестоко. Я могла бы завести себе другого мужчину, но мне никто не нужен. Я даже не знаю, продолжает ли он меня любить, но вот что я тебе еще скажу: я его люблю, я хочу сохранить наш брак и мне совсем не наплевать, нравятся ему мои волосы или нет.

Сквозь слезы Джейн заметила, что Аманда тоже плачет — большие прозрачные капли наполнили ее глаза, она откинулась на сиденье и тихонько колотилась головой о подголовник.

— Дерьмо.

Она вздрогнула, услышав резкий стук в окно.

— Мэм? Вы в порядке?

Джейн открыла окно, всего лишь на один, ну, два дюйма. Мужчина смущенно наклонился вперед, опираясь одной рукой на крышу машины, другой в ее дверь, словно спрашивая, чем он может им помочь.

— Извините, это меня не касается, но я слышал крики.

— Все в порядке. У нас все хорошо. Спасибо.

— Ну, если так…

— Спасибо.

Она потянулась к ключам, когда он резко распахнул дверцу машины, толкнул ее на Аманду и в машине вдруг сильно запахло пончиками.

Позже она узнает, что его зовут Марион Кливз.

14

Пятница, 21 час 12 минут

Небо казалось каким-то пустым без красно-зеленых звезд вертолетов. Тэлли выключил рацию и опустил стекла. Машину заполнил мягкий, шелковистый воздух, запахло теплой землей и юккой. Теперь это уже не его шоу, и рация ему не нужна. Ему необходимо подумать.

Улица далеко впереди терялась за холмами. Навстречу, сверкая огнем фар, мчались машины. Последние шесть часов промелькнули стремительно, одно мгновение приходило на смену другому подобно серийной автокатастрофе, когда машины влетают друг в друга, громоздясь в одну кучу с невероятной скоростью. Тэлли уже успел забыть, когда с ним происходило что-нибудь похожее, когда в последний раз его охватывала такая смесь страха и возбуждения. Он вдруг обнаружил, что перебирает в памяти события уходящего дня, и через некоторое время понял, что получает от этого удовольствие. Казалось, какая-то часть его души начала пробуждаться к жизни.

Теплый ночной воздух принес воспоминание о Джейн.

В свой медовой месяц они отправились в пустыню. Нет, это произошло не сразу после свадьбы: тогда у них попросту не было денег. Но как только закончился его шестимесячный испытательный срок, оба взяли по два выходных, чтобы получился длинный уик-энд, и собрались съездить в Лас-Вегас. Идея состояла в том, чтобы избавиться от дневной жары, двигаясь вслед за закатом, но до Вегаса было четыре часа пути. Они остановились перекусить где-то посередине, в неприметном маленьком городке, расположенном на краю Калифорнийской пустыни, и дальше уже не поехали. Их медовый месяц начался в мотеле, в номере за двадцать долларов. На обед они съели дешевый бифштекс в «Сиззлере»,[4] после чего решили погулять по городу. Тэлли вспомнил, как жарко было в ту ночь в пустыне; Джейн пугала его, молодого дисциплинированного офицера спецназа, высовываясь по пояс на полном ходу в окно машины, когда они мчались по безлюдным дорогам в пустыне.

Уже много лет Тэлли об этом не вспоминал и сейчас почувствовал себя как-то неуютно. Кто знает, что еще он потерял?

Он свернул на подъездную дорогу, ведущую к многоквартирным домам. Машина Джейн стояла на одной из двух стоянок, зарезервированных для него, и Тэлли припарковал свой автомобиль рядом. Он уже направился к дому, с тоской думая о разговоре, который ему предстоял. Джейн наконец заговорила о будущем, и ему придется что-то ей сказать. Он больше не может убегать от ответа, выдумывать новые отговорки. Либо он сохранит Джейн, либо потеряет. Сегодня все должно решиться.