Том 1. Стихотворения 1813-1820 - Александр Пушкин

Кн. Голицыной, посылая ей оду «Вольность»*

Простой воспитанник природы,Так я, бывало, воспевалМечту прекрасную свободыИ ею сладостно дышал.Но вас я вижу, вам внимаю,И что же?.. слабый человек!..Свободу потеряв навек,Неволю сердцем обожаю.

Кривцову*

Не пугай нас, милый друг,Гроба близким новосельем:Право, нам таким бездельемЗаниматься недосуг.Пусть остылой жизни чашуТянет медленно другой;Мы ж утратим юность нашуВместе с жизнью дорогой;Каждый у своей гробницыМы присядем на порог;У пафосския царицыСвежий выпросим венок,Лишний миг у верной лени,Круговой нальем сосуд —И толпою наши тениК тихой Лете убегут.Смертный миг наш будет светелИ подруги шалуновСоберут их легкий пепелВ урны праздные пиров.

«Орлов с Истоминой в постеле…»*

Орлов с Истоминой в постелеВ убогой наготе лежал.Не отличился в жарком делеНепостоянный генерал.Не думав милого обидеть,Взяла Лаиса микроскопИ говорит: «Позволь увидеть,. . . . . . . . . . . .

«Не угрожай ленивцу молодому…»*

Не угрожай ленивцу молодому.Безвременной кончины я не жду.В венке любви к приюту гробовомуНе думав ни о чем, без ропота иду.Я мало жил, я наслаждался мало…Но иногда цветы веселья рвал —Я жизни видел лишь начало. . . . . . . . . . . .

«Венец желаниям! Итак, я вижу вас…»*

Венец желаниям! Итак, я вижу вас,О други смелых муз, о дивный Арзамас!

Где славил наш Тиртей* кисель и Александра,Где смерть Захарову пророчила Кассандра*…

. . . . . .в беспечном колпаке,С гремушкой, лаврами и с розгами в руке.

1818

Торжество Вакха*

Откуда чудный шум, неистовые клики?Кого, куда зовут и бубны и тимпан?  Что значат радостные лики  И песни поселян?  В их круге светлая свобода  Прияла праздничный венок.  Но двинулись толпы народа…Он приближается… Вот он, вот сильный бог!  Вот Бахус мирный, вечно юный!  Вот он, вот Индии герой!  О радость! Полные тобой  Дрожат, готовы грянуть струны  Не лицемерною хвалой!..

  Эван, эвое! Дайте чаши!  Несите свежие венцы!  Невольники, где тирсы наши?Бежим на мирный бой, отважные бойцы!  Вот он, вот Вакх! О час отрадный!  Державный тирс в его руках;  Венец желтеет виноградный  В чернокудрявых волосах…  Течет. Его младые тигры  С покорной яростью влекут;  Кругом летят эроты, игры —  И гимны в честь ему поют.  За ним теснится козлоногий  И фавнов и сатиров рой,  Плющом опутаны их роги;  Бегут смятенною толпой  Вослед за быстрой колесницей,  Кто с тростниковою цевницей,  Кто с верной кружкою своей;  Тот, оступившись, упадает  И бархатный ковер полей  Вином багровым обливает  При диком хохоте друзей.  Там дале вижу дивный ход!  Звучат веселые тимпаны;  Младые нимфы и сильваны,  Составя шумный хоровод,  Несут недвижного Силена…  Вино струится, брызжет пена,  И розы сыплются кругом;  Несут за спящим стариком  И тирс, символ победы мирной,  И кубок тяжко-золотой,  Венчанный крышкою сапфирной,—  Подарок Вакха дорогой.

  Но воет берег отдаленный.  Власы раскинув по плечам,  Венчанны гроздьем, обнаженны,  Бегут вакханки по горам.Тимпаны звонкие, кружась меж их перстами,Гремят — и вторят их ужасным голосам.Промчалися, летят, свиваются руками,  Волшебной пляской топчут луг,  И младость пылкая толпами  Стекается вокруг.  Поют неистовые девы;  Их сладострастные напевы  В сердца вливают жар любви;  Их перси дышат вожделеньем;Их очи, полные безумством и томленьем,  Сказали: счастие лови!  Их вдохновенные движенья  Сперва изображают нам  Стыдливость милого смятенья,  Желанье робкое — а там  Восторг и дерзость наслажденья.Но вот рассыпались — по холмам и полям;  Махая тирсами, несутся;  Уж издали их вопли раздаются,  И гул им вторит по лесам:  Эван, эвое! Дайте чаши!  Несите свежие венцы!  Невольники, где тирсы наши?Бежим на мирный бой, отважные бойцы!

  Друзья, в сей день благословенный  Забвенью бросим суеты!  Теки, вино, струею пенной  В честь Вакха, муз и красоты!  Эван, эвое! Дайте чаши!  Несите свежие венцы!  Невольники, где тирсы наши?Бежим на мирный бой, отважные бойцы!

«Когда сожмешь ты снова руку…»*

Когда сожмешь ты снова руку,Которая тебе даритНа скучный путь и на разлукуСвятую библию харит*?Амур нашел ее в Цитере,В архиве шалости младой.По ней молись своей ВенереБлагочестивою душой.Прости, эпикуреец мой!Останься век, каков ты ныне,Лети во мрачный Альбион!Да сохранят тебя в чужбинеХристос и верный Купидон!Неси в чужой предел пената,Но, помня прежни дни свои,Люби недевственного брата,Страдальца чувственной любви!

Выздоровление*

    Тебя ль я видел, милый друг?Или неверное то было сновиденье,Мечтанье смутное, и пламенный недугОбманом волновал мое воображенье?В минуты мрачные болезни роковойТы ль, дева нежная, стояла надо мнойВ одежде воина с неловкостью приятной?Так, видел я тебя; мой тусклый взор узналЗнакомые красы под сей одеждой ратной:И слабым шёпотом подругу я назвал…Но вновь в уме моем стеснились мрачны грезы,Я слабою рукой искал тебя во мгле…И вдруг я чувствую твое дыханье, слезыИ влажный поцелуй на пламенном челе…    Бессмертные! с каким волненьемЖеланья, жизни огнь по сердцу пробежал!    Я закипел, затрепетал…  И скрылась ты прелестным привиденьем!Жестокий друг! меня томишь ты упоеньем:    Приди, меня мертвит любовь!    В молчанье благосклонной ночиЯвись, волшебница! пускай увижу вновьПод грозным кивером твои небесны очи,    И плащ, и пояс боевой,И бранной обувью украшенные ноги…Не медли, поспешай, прелестный воин мой,Приди, я жду тебя: здоровья дар благой    Мне снова ниспослали боги,    А с ним и сладкие тревогиЛюбви таинственной и шалости младой.

Жуковскому («Когда, к мечтательному миру…»)*

Когда, к мечтательному мируСтремясь возвышенной душой,Ты держишь на коленах лируНетерпеливою рукой;Когда сменяются виденьяПеред тобой в волшебной мглеИ быстрый холод вдохновеньяВласы подъемлет на челе,—Ты прав, творишь ты для немногих,Не для завистливых судей,Не для сбирателей убогихЧужих суждений и вестей,Но для друзей таланта строгих,Священной истины друзей.Не всякого полюбит счастье,Не все родились для венцов.Блажен, кто знает сладострастьеВысоких мыслей и стихов!Кто наслаждение прекраснымВ прекрасный получил уделИ твой восторг уразумелВосторгом пламенным и ясным.

К портрету Жуковского*