Уроборос - Этери Чаландзия

— Я, может, и не запомнила бы вас…

«Сука!»

— Но вы были с такой прелестной барышней. Сначала я подумала, что это ваша дочь, потом, — сдержанное хихиканье, — потом поняла, что нет, конечно. Какая уж там дочь… — она многозначительно заморгала в потолок. — Да-да, Андрей, поставь бутылку, уже через край. Я еще подумала, надо же, какая любовь. Вы и не замечали никого, так были увлечены друг другом. И какую же татуировку вы делали? Себе или даме? Или одну на двоих?

К счастью она все-таки оказалась дурой. Мелочной дурой без всякого размаха. Однако за столом замерли все и даже трехлетний Ваня, младший сын Альберта и Лили, перестал пускать сопли и с интересом уставился на вытянувшиеся лица взрослых. Альберт сидел белее мела и хорошо, что из-за дурацкой бороды это не так бросалось в глаза. Как будто два солнца взошли под потолком, часть присутствовавших развернулась к Егору, другая — в сторону Нины. И точно говорят, в наступившей тишине словно ангел пролетел над головами гостей. Только на этот раз это был не ангел. Это был торжествующий свою радость, коварный мелкий бес.

Пауза затягивалась. Но Егор и не спешил ее прерывать. Он спокойно нанизал грибки на вилку, отправил их в рот, прожевал, выдохнул, выпил и осмотрелся по сторонам. С некоторым удивлением обнаружил, что собравшиеся от него чего-то ждут. Интрига, и правда, висела висла в воздухе, и всем было страсть как интересно, чем дело кончится. Громыхнет скандалом или рассосется само собой, и вечер покатится дальше?

— Дорогая Варвара… э-э-э, Матвеевна, — ну в этом маленьком хамстве он не мог себе отказать.

Егор развернулся в сторону хищника. В ее глазах еще мерцал победный блеск, но загасить его теперь было делом техники.

— Я польщен. Не каждый день удается провести время в столь приятном обществе, как ваше. У меня, правда, остались совершенно другие воспоминания о нашей с вами последней встрече, и директор мой все не дает о ней забыть, трясет счетами за испорченную мебель в моем офисе. Но это к слову. Ваше внимание к моей персоне всегда лестно.

Он помолчал.

— Одна проблема. Салона, о котором вы говорили, не существует уже больше года. Я часто проезжаю мимо этого места. Его закрыли, а здание снесли. Так что неувязочка получается. Не могли мы там с вами встретиться. Никак.

Теперь все растерянные взгляды были обращены в сторону актрисы. Ее надменное и прекрасное лицо ничего не выражало, и только тонкая жилка, пульсировавшая на виске, выдавала напряжение. Она как никто другой знала, что выигрывает не тот, кто прав, а у кого сил больше. Егор чертыхнулся, и откуда только это человеколюбие берется, и решил немного ослабить хватку.

— Варвара Матвеевна, — Егор переломил зубочистку и бросил ее в пепельницу, — мне сложно даже предположить, какое количество людей вы встречаете в течение дня. Мне бы просто повезло, если бы мы где-то случайно пересеклись, и вы меня запомнили. Так что, скорее всего, вы просто ошиблись. Местом или человеком. А вот, кстати, Нина, моя жена, — он широким жестом перевел стрелки, указав на дальний угол стола. — Вы хотели познакомиться? Прошу вас. Нина, Варвара Матвеевна. Выпьем за знакомство!

Он поднял рюмку в приветственном жесте, и весь стол ожил. Одни и с облегчением, другие с некоторым разочарованием заерзали на стульях и зазвенели стаканами. Наступившая суета обезвредила актрису. От нее, так ненароком просвистевшей, словно пуля у виска, предпочли сейчас отвернуться, соблюдая приличия. Конечно, несколько женских голов все-таки сдвинулись в уточняющей беседе, но это был остаточный шум. Основное действие закончилось. Занавес упал, вечер продолжался своим чередом.

Нина попыталась поймать взгляд Егора. Он невозмутимо беседовал с приятелем, обернулся, посмотрел сквозь, подмигнул ковру за ее спиной, и попросил соседа подложить ему еще грибов. Нет-нет, вон тех, из зеленой миски, спасибо, очень хороши!

— Ну и твари они, эти артистки, — прошептала ей соседка.

— Твари завистливые и двуличные, — немного громче отозвалась Лиля.

— Нина, хорошая книга у вас в издательстве вышла в том месяце, что-то про царство паразитов, — еще одна гостья приветственно подняла бокал в ее сторону.

Нина кивнула. Сейчас они все поддерживали ее. Она посидела немного, что-то поела, немного рассказала о книге, допила вина. Ей захотелось выйти на воздух. Она достала сигареты и зажигалку, извинилась перед соседками, в прихожей накинула на плечи чье-то пальто и вышла на улицу. Тусклая лампочка едва освещала заметенное снегом крыльцо. Где-то на краю деревни горела еще одна такая же. Между ними пролегал густой ночной мрак. Холод и тьма. Тьма и холод. У Нины заломило под ложечкой. И что это за странное выражение такое «под ложечкой»? Где это? Что за место такое в теле или на душе? Она выкинула недокуренную сигарету, постояла, резко вдыхая морозный воздух, и хотела было уже вернуться, как вдруг странные звуки привлекли ее внимание.

Внизу под крыльцом, по колено в снегу, стояла Варвара. Ее тошнило. Стараясь не запачкать прическу и платье, она срыгивала рвотную массу.

— Тварь. Гад. Гады. Гадина. Гадюка. Ненавижу, — словно спрягая неведомый глагол, твердила она.

Нина машинально хотела предложить помощь, но вовремя сдержалась. Актриса была пьяна и меньше всего искала сейчас помощи. Особенно от нее.

Нина вернулась в дом. Когда она снимала наспех накинутое чужое пальто, в кармане завибрировал телефон. Нина присмотрелась и поняла, что это пальто Альберта. Она достала аппарат, вернулась в гостиную, не увидела за столом хозяина и протянула телефон Лиле.

— Муж твой… В кармане забыл, телефон разрывается.

Нину попросили передать тарелку с салатом, она отвлеклась и не заметила, как вдруг побледнела Лиля, посмотрев на монитор. Тут же встала и вышла в кухню. Нина наливала себе вина и что-то обсуждала с соседкой.

Егор предпочел великодушно не заметить ни своей победы, ни поражения врага. Конечно, он выкрутился, все-таки не мальчик. Но он видел опрокинутое лицо Нины. Хотя этих опрокинутых лиц был полон стол, но только одно сулило ему проблемы. Да, призраки и правда являются только тому, кому надо. Паршивая актерка рассчитывала произвести публичную расправу, а получилось точечное попадание. Кому надо было, тот все понял. Егор опрокинул стопочку. Ерунда. Бабьи игры. Предъявите доказательства, тогда поговорим. А иначе идите к черту.

Правда, теперь Нина до утра будет нарезать акульи круги, подкарауливая его, как добычу. Он видел: у нее прямо руки тряслись, так ей хотелось прижать Егора к стене и начать трепать своими вопросами. Наверняка тысячу раз прокрутила каждый в своей дурной голове. Не вышло. Когда он пробрался в отведенную им комнату, она уже крепко спала. Не выдержала ожидания. Он прислушался. Осторожно присел рядом. Во сне она выглядела умиротворенно и беспомощно, как ребенок. Егор не удержался, протянул руку, провел по ее волосам, коснулся пальцами щеки, шеи, слегка откинул простыню…

Внезапно, не просыпаясь, она открыла глаза и заговорила. Словно внутри тела запустили какой-то проржавевший механизм, шестерни пришли в движение, и невидимый поршень принялся выталкивать наружу утробные звуки, мало похожие на человеческие слова. Они с трудом проходили через глотку и выпадали, явно причиняя ей боль. У Егора были крепкие нервы, но он невольно отшатнулся. Это было отвратительно. Как будто дьявол показался темной ночью в тихой комнате. Так же внезапно, как началось, все закончилось. Нина закрыла глаза и затихла, погрузившись в обычный глубокий сон.

Егор вскочил с кровати. Едва брезжил холодный рассвет, и весь дом крепко спал. Он походил по гостиной, вышел в кухню, отдышался, успокоился. Нашел ее пальто в коридоре и сунул поглубже в карман треклятый конверт. Сама найдет. Подхватил заветрившееся моченое яблоко с тарелки и направился в ванную. Там на кафельном полу валялся чей-то махровый халат. Он поднял его. Из халата с протяжным и жалобным «мяооо!» выпала несчастная кошка, которая, похоже, уже отчаялась найти себе спокойное и надежное место. Как он ее понимал! Егор приоткрыл дверь, приглашая ее выйти, но кошка с удивлением посмотрела на него и прыгнула куда-то за газовую колонку. Он набрал до краев ванну, лег и опустился в горячую воду с головой. Сердце стучало в ушах, как метроном. Одолевало нехорошее предчувствие. Егор сдерживал дыхание, сколько мог, пока не заболело в легких и не заломило в висках. С хрипом он вырвался на поверхность. Отдышался, прокашлялся. Кошка с опаской наблюдала за ним из-за трубы.

Ну, что ж, посмотрим, кто кого. Еще ничего толком не выиграно, но и не проиграно. И еще есть в запасе время. Немного, но есть.

В машине на обратном пути оба молчали. Они могли быть совсем рядом, почти касаться друг друга, но холод разъединял. Дом с тату-салоном никто не сносил. И наколка с его инициалами давно украшала узкое девичье предплечье. Егор блефовал. И Варвара это знала, и Нина.