Маг-крестоносец - Кристофер Сташеф

— Где мы? — спросил он.

— Этот город зовется Бомбеем, — прошептал в ответ Мэт. — Это — порт приписки этого корабля. Но молчите, если хотите, чтобы ваш язык остался при вас. Они думают, что мы все немые и слишком глупые для того, чтобы научиться разговаривать.

Купец поежился. Взгляд его стал равнодушным.

Бомбей! Сердце Мэта забилось чаще, когда он произнес название этого города. Он никогда не бывал в Индии, но всегда мечтал побывать здесь. Это была именно мечта, а не план. Конечно, он вовсе не планировал попасть сюда таким образом, но тем не менее это все-таки был Бомбей, и что того прекраснее — Бомбей, не тронутый прогрессом двадцатого века! Мэту не терпелось поскорее сойти с корабля и отправиться на прогулку по городу.

Однако ему хватило здравого смысла для того, чтобы не пытаться сделать это при свете дня. Дождавшись наступления ночи, Мэт спросил у Балкис:

— Народу много?

— Полным-полно, — с отвращением отозвалась Балкис. — Город просто кишит людьми! Просто удивительно, как они тут все находят жилище!

— Не все, — заверил ее Мэт. — Но чем больше здесь людей, тем больше у нас возможности затеряться среди них. Балкис скептически осмотрела Мэта с ног до головы.

— Ты среди них будешь выглядеть белой вороной.

— Недолго, — успокоил ее Мэт. — Мы заплыли так далеко на восток, как смог нас увезти этот корабль. А теперь нам пора продвигаться на север.

— Похоже, ты забыл о такой маленькой сложности, как побег с этого корабля, — напомнила ему Балкис.

— Да, сложность действительно невелика, — кивнул Мэт и негромко проговорил:

Здесь нам нечего терять — только наши цепи.Надоело мне веслом бить морскую воду.Впереди нас ждут леса, горы, долы, степи.Был рабом я, а теперь вырвусь на свободу!

Пусть развалятся, падут тяжкие оковы,Вольным воздухом дышать мне охота снова.Не пойду я в кандалах по земле индийской,Пусть меня освободит сам Хуан Австрийский!* [2]

Кандалы сами собой расковались. Мэт пригнулся, чтобы не получить по затылку разлетевшимися в стороны звеньями цепей. А когда он поднял голову, то увидел, что посреди рабов возвышается высоченного роста мужчина в доспехах конкистадора.

Глава 8

Казалось, рост видения не менее восьми футов, однако Мэт убедил себя в том, что это невозможно, так как от днища трюма до палубы, являвшейся в данном случае потолком, было чуть более шести футов. Между тем для призрачного видения человек в доспехах выглядел весьма солидно, что и доказал, ударив надсмотрщика мечом с плеча, после чего вскричал:

— Вставайте все, кто жаждет воли! Вставайте, рабы, и сразитесь за свою свободу!

Гребцы в ужасе таращили глаза. Опомнившись, они повскакивали со скамей и последовали за бородатым великаном.

Дон Хуан, сжав рукоять меча обеими руками, разрубил люк, выводящий из трюма на палубу, проворно разметал обломки досок и выскочил наверх.

Навстречу ему бросились контрабандисты — те полдюжины из них, которых оставили стеречь корабль. Они вопили и размахивали ятаганами.

Дон Хуан издал радостный боевой клич и замахал здоровенным мечом. Большинству пиратов хватило ума отбежать назад, но трое промедлили и пали на палубу, истекая кровью. Мэт подскочил к ним и подобрал их ятаганы, отбежал и передал второй ятаган самому крепкому из рабов.

Оставшиеся четверо контрабандистов яростно взвыли и бросились на дона Хуана, который еще не успел встать в боевую стойку после первого удара и потому на несколько секунд стал уязвим. Ятаган первого из пиратов, не причинив никакого вреда дону Хуану, отскочил от его нагрудника, а второй пират нацелился своим кривым мечом ему в лицо. Однако тут вовремя подоспел Мэт, выставил свой ятаган, и в итоге меч пирата отклонился и проскользил вдоль шлема дона Хуана. В это время в бой вступил вооруженный Мэтом гребец. Он отчаянно размахивал ятаганом и вопил, как заправский маньяк. Контрабандисты отступили и вскоре были вынуждены отступить еще дальше, пугаясь бородатого великана, выглядевшего при свете факелов поистине устрашающе. А еще через несколько мгновений пираты обратились в бегство, взывая о помощи.

Дон Хуан развернулся к рабам.

— Бегите, да поживее! Найдите христианские корабли и спрячьтесь там! Разыщите церкви и молите об убежище! Найдите одежды, в какие одеваются местные жители, и переоденьтесь — но бегите же скорее!

Мэт опрометью бросился прочь с галеры. Пробежав по мостовой, он скрылся в переулке. Там он остановился, оглянулся и увидел величественную фигуру дона Хуана, озаренную факелами. Герой сжимал меч двумя руками, держа его рукоятку наподобие креста и устремив на него взгляд, полный искренней, горячей веры.

— Vivat Hispania! Domino Gloria!* [3].

Славя Бога и свою страну, призрак великого героя начал таять, стал прозрачным, а вскоре и вовсе исчез.

— Наверняка этот человек не от мира сего!

Мэт обернулся и увидел Балкис, взобравшуюся на груду корзин и глазевшую в сторону опустевшего корабля.

— Да, не от мира сего, это точно — пока по крайней мере.

— Но откуда же он тогда? — испытующе уставилась на Мэта его ученица.

— В частности — из-под пера Г.К. Честертона, — ответил Мэт. — Давай-ка поторопимся. В любую минуту могут прибежать солдаты и начать обыскивать пристани. Нам надо спрятаться.

Он отвернулся, но ответа от кошки не услышал и потому снова обернулся и, непонимающе сдвинув брови, посмотрел на Балкис. Та не отводила от него широко раскрытых глаз. Мэт сдержал улыбку и сказал:

— Эй, ты ведь знала, кто я такой!

— Да, — прошептала кошка. — Но до сих пор не видела, как ты колдуешь.

— Ну так привыкай, — усмехнулся Мэт. — Давай-ка, прыгай мне на плечо.

— Ладно, — согласилась Балкис и вспрыгнула на плечо Мэту.

Мэт охнул.

— Это у нас называется «бархатные лапки»! Между прочим, я не деревянный!

— А ругаться умеешь! Ну да ладно. Лаешь, да не кусаешься, — фыркнула Балкис.

— Просто ты еще не видела, как я кусаюсь, — возразил Мэт и всмотрелся в темный проулок. — Пора прятаться.

— Где? — обескураженно спросила Балкис. — Я-то в любой тени смогу притаиться, а вот ты...

— А я, пожалуй, последую совету дона Хуана и преображусь в местного жителя, — отозвался Мэт. — Посмотрим, не найдется ли поблизости чьей-нибудь бельевой веревки.

Но тут из мрака вынырнул темный силуэт, и в шею Мэта уткнулось острие кинжала.

— Кошелек или жизнь, иноземец!

— А можно и поближе поискать, — сказал Мэт, чуть повернув голову к Балкис, и, обратившись к грабителю, добавил: